Наталья Степанова - Заговоры сибирской целительницы. Выпуск 07 Страница 4

Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Ныне и присно и во веки веков.

Аминь. Аминь. Аминь.

Цыганская петля

Из письма:

«Мой сын стал наркоманом. У нас рядом живут цыгане, они торгуют наркотиками. Все об этом знают, а им все нипочем. Пошла я как-то к цыганке этой и стала с ней ругаться, чтоб не наживалась на наших детях, на их здоровье.

Цыганка нагло и абсолютно спокойно мне заявила:

–  Ори не ори, а будет так, как я хочу. Да, носят деньги и будут носить. Ваши русские дураки все в моей цыганской петле сидеть будут.

Женщины мне говорили, что она колдует – набрасывает на человека магическую петлю. И все идут к ней и никуда не могут потом от нее деться».

Не знаю, есть ли в вашем случае место «петле», но мастерам действительно известен такой способ привязки. Человек, на которого наводят подобную оморочку, крепко привязывается к определенному месту.

Снимают «петлю» с человека таким образом. На одной веревке делают три петли, а затем поджигают ее, читая такой заговор:

Петля, петля, где шея твоя?

Быть в петле зверю,

Волку хромому,

Глухарю глухому,

А не рабу Божьему (имя).

Аминь. Аминь. Аминь.

Шизофрения

Есть письма, от которых надолго портится настроение. Охватывает тревога за людей, когда узнаешь об их печальных судьбах. Невыносимо читать письма матерей, которые отдали любимых детей в армию здоровыми, а они вернулись в отчий дом потерявшими рассудок.

Из письма:

«20 июня 1997 года мы отправили сыночка Алешеньку в Российскую армию. Разве надо говорить, как мать любит своего ребенка? Все в нем мило и дорого: как ходит, как спит и как молчит. Дороже детей нет никого и ничего на земле. Уверена, каждая мать со мной согласится. Запоминаются мельчайшие детали, связанные с рождением и воспитанием ребенка: вот он сказал первое слово, вот первый раз встал на ножки… На руках их носим, за руку водим, в школу провожаем. Никто нас не спросит: тяжело ли, есть ли еда, одежда, чтоб детей вырастить? Но вот приходит время и нашими детьми начинают командовать чужие дяди, и они уже сами себе не хозяева, и матери их не могут защитит.

Сын из армии писал, но писал как-то скупо. После прочтения каждого его письма оставалась какая-то тревога, словно он что-то хочет, но боится сказать. 12 апреля я получила письмо от врача психоневрологического отделения Хабаровского госпиталя. Я заказала переговоры с госпиталем, и мне сказали, что у моего сына психическое заболевание, он будет комиссован и его привезут через две недели в нашу областную больницу.

Так они несколько недель обещали мне, что скоро отправят его домой. 8 июня я вылетела из Свердловска в Хабаровск. Конечно, очень трудно описать, в кого превратился мой сын: он стал похож на скелет. Но, боже мой, что сделали с его душой! В госпитале, находясь под действием успокоительных, он ответил на все мои вопросы о службе. Первое, что он испытал, – это голод, второе – постоянные унижения со стороны сержантов. Били за все и жестоко. Неправильно надел сапоги – бьют, не так перезарядил автомат – бьют, не выполнил молниеносно задание – бьют, да так, словно убить хотят. Однажды, когда он, будучи голодным, осмелился выпить два стакана киселя, сержант бил его головой о стену. А ведь от постоянного голода ребята становятся заторможенными, а любое промедление – избиение. Один раз он подошел к повару и, превозмогая стыд, сказал, что сильно хочет есть, но тот на него лишь наорал. Наши дети не только теряют чувство собственного достоинства от постоянного голода и унижений, их превращают в моральных уродов, а мы не можем помочь своим мальчикам. Пока я была в госпитале, то насмотрелась на ребят, поступивших туда сразу после армии: потерян вес на пятнадцать и более килограммов, целый букет всевозможных заболеваний… Они беззащитны перед произволом вышестоящих.

Мой сын Алеша стал шизофреником. Вся моя жизнь разбита, меня не радуют ни день, ни ночь. Вся наша семья страдает, мы не можем жить как прежде, а главное – никто за это не ответит. Как жить дальше, где взять силы?! Надежда Ивановна Новокшинова».

Сначала я научу вас заговору-оберегу, после прочтения которого никто не поднимет руку на вашего ребенка. Тот же, кто осмелится это сделать, очень скоро почувствует обратный удар. Затем – в десятой книге – объясню, как вылечить шизофрению. Конечно, способов поставить оберег очень много, но я привожу в этой книге заговоры, которые может читать человек, имеющий седьмую ступень (как я уже писала в предисловии, седьмая книга – это седьмая ступень). По мере восхождения по лестнице знаний ваши способности будут усиливаться. Я приложу все силы, чтобы вы умели защищать себя, используя в качестве оружия слово.

Вспомните Библию, бесценную книгу Господа нашего. Что написано в ней на первой странице? «Сначала было слово». Итак, слово – это крепость, щит, это незримое оружие. А ведь порой то, что не видно, имеет огромную силу.

Разве видны лучи атома, от которых все гибнет? Так и слово, разве его видно? А какую силу оно имеет! Бойтесь же, враги, бойтесь те, кто издевается над нашими детьми. Слово мое достанет вас на любом расстоянии, нельзя будет от него отгородиться, спрятаться за железными дверями и хитрыми замками.

Матери, я помогу вам защитить своих детей. Истинно говорю вам. Если Господь дал мне этот дар, то как я могу не помочь вам?

Итак, если ваш сын собирается исполнить свой долг перед Отечеством и вы провожаете его в армию, накануне его отъезда наденьте наизнанку три рубахи, распустите волосы и в три часа ночи подойдите к его кровати. Держа зажженную свечу, читайте шепотом специальный заговор. Не забудьте вечером предупредить сына, что хотите поставить на него оберег. Попросите его не отказать вам ради вашего спокойствия. И объясните, что если он проснется, то не должен в этот момент разговаривать с вами. Слова заговора следующие:

Кладу я раба Божьего (имя) поклажу,

Закрываю на семь замков и семь ключей,

На тысячу дней и тысячу ночей,

Огораживаю не огород, а тело

От всякого разбойного дела:

От врага близкого,

От врага далекого,

От человека низкого,

От чина высокого,

От батогов, кнутов, кулаков,

От посягательств и надругательств,

От принужденья и избиенья,

От зверства и коварства,

От колотья и резанья,

От кирки железной

И от пули медной.

Отведи, Господи, от дитя:

Всякие лиха, всякие напасти,

От чужого плена страсти.

А кто мое дитя бить, убивать начнет,

Тот сам от лиха умрет.

Призываю в свидетели

Максима Исповедника

И тех, кто жил при Благовещенье.

Святые мученики,

Святые великомученики,

Будьте защитой от всяких мук

Моему сыну, рабу Божьему (имя).

Аминь! Аминь! Аминь!

Как отчитать страх

Мне хотелось бы продолжить рассказ о способах лечения навязчивых идей, которые могут быть следствием не только нервных расстройств, но и порчи.

У мастеров есть такое понятие: «вогнать во страх». Эта порча заслуживает того, чтобы рассказать о ней особо, так как она может довести человека до психбольницы. И потому нужно срочно начинать лечение, еще до того как врачи пропишут «успокоительные» средства.

Вот, например, такое письмо:

«Мне двадцать девять лет. Четыре года из них я не выхожу из квартиры. За эти четыре года судьба моя круто изменилась. Муж, намучившись и утратив надежду на улучшение моего состояния, сбежал. Я его не виню, кому нужна жена, которая боится есть (вдруг подавлюсь?), спать (вдруг умру во сне?), боюсь лифта (задохнусь), боюсь спускаться по лестнице (упаду, сломаю ноги?), боюсь посмотреть на себя в зеркало (вдруг уже постарела?) и т. д. Сына забрала свекровь, я действительно боюсь, что с ребенком не справлюсь. Врачи лечат, но от лекарств мне еще хуже. Сижу, накачавшись таблетками, но все равно страх меня не оставляет. Меня смотрела бабушка, но лечить не взялась, сказала, что мое сознание уничтожено таблетками, что нужно было лечить до больницы. Боюсь, что мое письмо не дойдет до вас».

В этом случае делают так: больную должно вырвать в целлофановый пакет, который потом относят в лес и закапывают под осиной, читая такой заговор:

Страхи дневные, страхи ночные,

Идите на заячьи тропы,