Людмила Шапошникова - Мудрость веков Страница 4

Книги Л.В.Шапошниковой, красочные и впечатляющие, — это путешествия к людям иного мира. Они обогащают нас и лишний раз показывают, как неохватен мир и как много в нем нам еще не известно, хотя люди этого мира живут с нами в одно время на одной планете.

Л.В.Шапошникова своими книгами продолжила лучшие традиции русских ученых и писателей, так же как и традиции русской индологии, основание которой положил И.П.Минаев. Она продолжила не только изучение классической индийской культуры, но и жизни этой страны во всей ее сложности и многообразии. И каждый ее новый рассказ об Индии крепит нашу сердечную дружбу с великим индийским народом.

Из предисловия к книге «Мы — курги». М., 1978.

С.И.КУЗНЕЦОВА,

доктор исторических наук

Об Индии написано немало. Но часто ли вам случалось прочесть книгу, о которой не знаешь, что именно говорить: то ли разбирать ее научные достоинства, то ли просто признаться, что от нее нельзя оторваться, как от самого увлекательного романа? Быть может, поэтому первым в нашей печати высоко оценил серию книг Л.Шапошниковой об Индии не кто-либо из ее коллег-индологов, а Николай Тихонов — писатель, творчество которого было глубоко связано с Востоком и оказало в свое время влияние на формирование интересов нынешнего поколения востоковедов. И счастливую судьбу для индолога — прожить шесть лет в изучаемой стране — автор использовала с полной мерой и таланта, и труда, и немалого мужества.

Людмила Васильевна Шапошникова — первый советский ученый, работавший не только в городах Индии, но и в тех отдаленных районах (горы, джунгли), где до наших дней живут племена, сохранившие первобытнообщинные отношения.

Почему же в многомиллионной Индии с ее богатствами древней цивилизации выбрана для исследования судьба малых (иногда насчитывающих лишь сотни людей) племен? И почему нас волнует их судьба? Дело не только в бесспорной научной значимости исследования живых свидетельств о давних этапах истории всего человечества, редкой возможности изучать психологию людей, а не только археологические черепки нашего с вами прошлого. Не может быть подлинной «истории страны в целом», в которой не видны отдельные ее народы, все равно — большие или малые. Экологи показали, что для здоровья людей одинаково опасно пренебрежение к судьбе и океана и малых речек и родников. Столь же опасно для нравственного здоровья нации «масштабное мышление», позволяющее пренебрегать судьбой малых народов, вошедших в большие многонациональные государства. Для Индии, где степень неодинаковости районов и народов чрезвычайно велика, эта проблема особенно остра.

Чтобы написать три книги о племенах, Л.Шапошникова много лет изучала вопросы происхождения народов Южной Индии как обычный (то есть кабинетный, в основном) ученый, а затем, работая в 1963–1965 и 1970–1972 годах в Мадрасском университете, Мадрасском отделении представительства Союза советских обществ дружбы и культурной связи с зарубежными странами, стало быть, имея сверхдостаточную служебную нагрузку, в каникулы или любое другое свободное от ее непосредственных обязанностей время отправлялась к племенам. Немногим приходилось идти к «изучаемым объектам» ночью пешком через джунгли, ползти на животе вверх по отвесной стене в горах, чтобы увидеть в пещере наскальные рисунки, ночевать в хижине на дереве у каникаров, ибо в их деревню приходят дикие слоны, тигры, пантеры и безопаснее всего спать на дереве.

Перед нами серьезное исследование этногенеза, духовного мира племени и одновременно яркий рассказ заинтересованного очевидца о современных событиях и судьбах конкретных людей. Автор жила среди них, нашла друзей, которых полюбила и невольно благодаря ее сердечному рассказу любим и мы, покоренные их чистотой и благородством, несмотря на нищету, несчастья, а зачастую и печать отверженности.

Общение с внешним миром оборачивается для племен вторжением чистогана, превращающего свободных охотников и земледельцев в поденщиков, которых жестоко эксплуатируют и бесстыдно обманывают. И все же люди помнят свой прежний уклад жизни, своих предков и богов. В этой памяти для них — стремление сохранить свое «я», для историка — кладезь сведений о самих племенах и уникальная возможность увидеть глазами исследователя XX века то, что происходило в эпоху, когда не было еще историков. Поэтому во всех книгах Л.Шапошниковой немало места занимают мифы, легенды, верования мудугаров и кхонда, тода и панья. И как бы ни была велика научная ценность собранного ею этнографического материала, невольно думаешь, что для автора не менее важно помочь людям племен защитить их человеческое достоинство, познавая их бесписьменную историю.

Двойная — этическая и историческая (исследовательская) — задача автора наиболее заметна в книгах «Тайна племени Голубых гор» и «Австралоиды живут в Индии» потому, что в их структуре выводы научного анализа отделены от рассказа о живых людях. В научном плане Л.Шапошникову интересует не решенная до сих пор проблема происхождения дравидийских народов Южной Индии.

Особенно интересовало исследователей племя тода. Его изучали на протяжении последних ста лет ученые разных стран, но тайна его происхождения оставалась тайной. Язык, или, вернее, языки тода, внешний облик, занятия, обычаи, культы, музыка, жилища, одежда — все это не имеет аналогий ни в Южной, ни в Северной Индии. Высокие светлокожие пастухи буйволиных стад, похожие на оживших персонажей библейских легенд, поразили воображение первых европейцев, добравшихся до этих пустынных гор. Поэтому среди многочисленных версий о происхождении тода фигурируют фантастические гипотезы о потомках греческих солдат Александра Македонского или древнеиудейских племен, есть и более достоверные, хотя и не совсем убедительные сведения о связях предков тода с древним Двуречьем, Ираном и Кавказом.

Л.Шапошникова приходит к выводу, что тода являются протодравидами. По ее гипотезе какая-то группа из тех древних племен, которые много веков назад вторглись в Южную Индию, задержалась в Голубых горах, прельстивших скотоводов прекрасными пастбищами. Шли века за веками, и эти поселенцы, принадлежавшие к племенам с высокой культурой, постепенно утратили связи с внешним миром. Огражденное труднопроходимыми перевалами и малярийными джунглями, племя оказалось в длительной изоляции, что спасло от нашествия ариев, но привело к утрате ремесел, сокращению численности людей. «И время как будто остановилось в Голубых горах. Люди насильно пытались удержать его течение. Много позже время жестоко отомстило за это племени, которое называло себя тода».

Рассказ об этой жестокой судьбе живых людей загадочного племени является как бы выполнением другой — этической — задачи автора, которую тода так сформулировали при расставании:

Ты пришла из России,Ты пришла в большие горы Нилгири,Ты обошла все земли тода,И все храмы ты видела,И всех людей ты знаешь близко —И поэтому ты знаешь нашу правду, нашу веру.Ты должна рассказать о нас,И мы просим тебя об этом.

Обойти все земли тода не столь трудно, ибо до наших дней сохранились лишь небольшие группки людей, разбросанные в немногих деревушках. Можно с уверенностью сказать, что только независимость Индии спасла тода от вымирания. Но нищета по-прежнему остается их уделом. Племя, сохранившее родоплеменной строй, не приспособлено к борьбе с жадностью и хитростью ростовщиков, торговцев, и все тода находятся у них в долговой кабале. «Я не знаю ни одного тода, который смог бы расплатиться с долгами при жизни, — пишет автор. — Только смерть освобождает его от них. Произвол и бесправие, царящие при этом, с трудом поддаются описанию».

И тем не менее родовая солидарность и взаимопомощь помогают тода сохранить человеческое достоинство, не позволяют гибнуть слабым: «Если человек нуждается, значит, ему надо помочь. Ни один уважающий себя тода за помощь денег не возьмет. Если в семье есть серебряные или золотые украшения, оставшиеся в наследство от предков, ими может воспользоваться любой попавший в беду… Конечно, можно иметь собственность (то есть дом, одежду, буйволов. — С.К.). Но разве она дана для того, чтобы пользоваться бедностью и несчастьем других? Она для того, чтобы содержать свою семью и помогать другим, — так думают тода».

И так они действуют — в этом неоднократно убеждалась автор, получая неожиданные подарки, продиктованные дружелюбием и добротой, становясь сама объектом того же попечения, забот, которые считаются традиционной обязанностью тода по отношению к слабым, старикам, одиноким. «Чем беспомощнее человек, тем большую заботу о нем проявят в племени. И никто не будет считаться с тем, член ли он его семьи, живет ли он в его манде (деревне. — С.К.), принадлежит ли к его роду. Брошенных на произвол судьбы в племени нет».