Бхагаван Раджниш (Ошо) - Ярче тысячи солнц. Трепетное, удивительное, чудесное в мистической поэзии баулов Страница 45

Любовь возникает, когда вы позволяете богу войти в вас. Когда вы пытаетесь это сделать, тогда эта попытка целиком абсурдна.

Я слышал…

Мулла Насреддин осторожно подошел к одному из гостей на приеме, который устроила его дочь. Он слышал, что того называли доктором, и поэтому сказал:

– Доктор, позвольте задать вам один вопрос?

– Конечно, – ответил тот.

– У меня недавно появилась странная боль, вот здесь, под сердцем…

Гость прервал его и смущенно сказал:

– Прошу прощения, Мулла, но я доктор философии.

– О! Простите, – сказал Насреддин. – Тогда еще только один вопрос, доктор. Что это за болезнь такая – философия?

Да, философия – это болезнь. И не простая болезнь, она – разрушительнее рака, она опаснее всех болезней вместе взятых. Болезнь может отрезать только один корень. Даже все болезни вместе взятые не могут полностью отрезать вас от бытия. Философия же отрезает вас полностью, лишает вас корней.

Что такое болезнь? Вы чувствуете себя больными, когда связь с существованием ослабевает. Если ослабевает связь в голове, появляется головная боль. Если ослабевает связь в желудке, возникает боль в желудке. В какой-то момент вы становитесь отдельными, вы больше не находитесь в океане взаимозависимости существования. Именно так появляется болезнь. Болезнь – это определенная автономия, независимость. Если внутри вас растет раковая опухоль, эта опухоль становится отдельной Вселенной. Она не связана со всем существованием.

Больной человек – это тот, кто во многом не чувствует связи с целым. Когда какая-то болезнь принимает хроническую форму, это просто означает, что корень полностью разрушен, нет даже возможности снова посадить его в землю. Вам приходится оставаться живыми лишь наполовину, какая-то ваша часть мертвеет. Если кто-то парализован – что это значит? Тело утратило контакт с энергией Вселенной. Теперь это почти мертвый предмет – подвешенный в пространстве, без всякой связи. Жизненный сок больше не течет через него.

Если болезнь и есть именно это, тогда философия – самая страшная из всех болезней, потому что она отсоединяет вас полностью; более того, она делает это с такими логическими аргументами, что вы никогда не осознаете, что вы больны. Она делает это, используя такие объяснения и аргументы, что вы никогда не осознаете того, что утратили. Это очень самооправдывающее заболевание; она продолжает поддерживать себя. Философия означает, что человек смотрит на жизнь глазами логики, а не глазами любви.

Когда вы смотрите глазами логики, вы можете узнать кое-что, но это никогда не позволит вам увидеть реальность. Это будут всего лишь абстракции.

Когда вы смотрите глазами любви, тогда вы видите реальность такой, какая она есть. Любовь – это падение вместе со всей Вселенной, падение в единстве с ней. Она сродни оргазму: вы струитесь – а существование струится постоянно – и оба потока встречаются, смешиваются и вливаются друг в друга. Возникает величайший синтез: часть встречается с целым, и целое встречает часть. Тогда возникает нечто, большее, чем часть и целое вместе, – это и есть любовь. Слова любви – самые значимые слова в человеческих языках, потому что любовь – экзистенциальный язык.

Но с самого детства мы каким-то образом оказываемся покалеченными. Корни, соединяющие нас с сердцем, отсекаются. Нас принуждают жить в голове и не позволяют двигаться в сердце. Из-за этого человечество долго страдало, это бедствие – что человек до сих пор не в состоянии жить в любви.

На это есть причины. Любовь рискованна. Любить – значит двигаться в опасность, потому что она бесконтрольна, она небезопасна. Она не в ваших руках. Она непредсказуема – никто не знает, к чему она приведет. Приведет ли она вас куда-то вообще – этого тоже никто не знает. Это движение в полной темноте, но корни растут только в темноте. Если корни дерева начнут бояться темноты и не уйдут под землю, дерево погибнет. Корни должны погрузиться в темноту. Им нужно найти путь в самые глубокие слои земли, где они могут обнаружить источник воды и питания.

Сердце – самая темная часть вашего существа. Оно как темная ночь. Это сама ваша утроба, это ваша земля. Поэтому люди боятся двигаться в темноту, они хотят оставаться на свету – там вы, по крайней мере, видите, где вы и что происходит. Вы в безопасности, вы под защитой. Когда вы двигаетесь в любовь, вы не можете предвидеть результат, не можете предсказать, что вас ждет. У вас нет возможности ориентироваться на результат. Для любви будущего не существует, существует только настоящее. Вы можете присутствовать в этом моменте, но не можете что-то думать о следующем моменте. В любви невозможно планировать.

Общество, цивилизация, культура, церковь, все принуждают маленького ребенка следовать логике. Они пытаются сфокусировать всю его энергию в голове. Когда вся энергия сфокусирована в голове, очень трудно перейти в сердце. В действительности, каждый ребенок рождается с огромной энергией любви. Ребенок рождается из энергии любви. Ребенок полон любви, доверия. Вы когда-нибудь смотрели в глаза маленького ребенка? – сколько доверия! Ребенок может довериться чему угодно: он может играть со змеей, он может уйти с кем угодно. Он может подойти так близко к огню, что это станет опасно, – потому что ребенок еще не научился сомневаться. И мы учим сомнению, мы учим скептицизму, мы учим логике. Кажется, что это меры, предпринятые ради выживания. Мы учим страху, мы учим осторожности, мы учим благоразумию, и все это вместе убивает возможность любви.

Я слышал…

Доктора Абрахамса вызвали к Мулле Насреддину, так как тот был без сознания. Доктор Абрахамс долго возился с ним и, наконец, привел его в чувство.

– Как ты мог выпить эту бурду, Насреддин? – спросил он Муллу. – Ты что, не видел этикетку? Ведь тут написано «Яд»!

– Видел, док, но я не поверил, – ответил Насреддин.

– Почему? – спросил доктор Абрахамс.

– Потому что всегда, когда я кому-то верю, меня обманывают.

Постепенно люди учатся не верить, не доверять, постоянно сомневаться. И это происходит настолько незаметно, в таких небольших дозах, что вы никогда не осознаете того, что с вами происходит. Когда процесс завершается, уже слишком поздно. Люди называют это «опытом». Люди называют умудренным опытом того, кто утратил связь со своим сердцем, – говорят, что это очень опытный, очень умный, очень хитрый человек – никто не способен его обмануть.

Может быть, никто и не сможет его обмануть, но он уже сам обманул самого себя. Он утратил самое ценное, он потерял все. И тогда случается странный феномен: поскольку такие люди не могут любить других людей, так как те могут их обмануть, они начинают любить вещи. Из-за огромной потребности в любви люди находят заменители: кто-то любит свой дом, кто-то – машину, кто-то любит одежду, кто-то любит деньги. Конечно, дом не может вас обмануть, такая любовь безопасна. Вы можете любить машину – машина надежнее человека. Вы можете любить деньги – они неодушевленный предмет, они всегда под вашим контролем. Почему так много людей любят вещи больше самих людей? И даже если они иногда любят человека, они стараются низвести его до уровня вещи.

Если вы любите женщину, вы немедленно стремитесь сделать ее своей женой. Вы готовы низвести ее до определенной роли – роли жены, которая более предсказуема, чем возлюбленная. Если вы любите мужчину, вы стремитесь обладать им, словно вещью. Вы хотите, чтобы он стал вашим мужем, потому что любимый более текуч, и никогда неизвестно… Муж кажется более надежным. По крайней мере, здесь в силу вступают закон, суд, полиция, правительство, которые придают статусу мужа определенный вес. Любимый похож на сон – он не материален. Люди влюбляются и сразу готовы пожениться – настолько велик страх любви! И кого бы мы ни любили, мы пытаемся контролировать. Этот конфликт продолжается между женами и мужьями, между матерями и сыновьями, между братьями и сестрами, между друзьями… Это означает, что кто-то будет доминировать, кто-то будет уменьшать другого до роли вещи. Кто-то будет хозяином, а кто-то будет рабом.

Мулла Насреддин сидел, угрюмо склонившись над своим стаканом. Его друг спросил:

– Ты выглядишь расстроенным, Мулла. Что случилось?

Насреддин ответил:

– Мой психиатр говорит, что я влюблен в свой зонт, и это – источник моих неприятностей.

– Влюблен в зонт?

– Да, разве это не смешно? Мне нравится мой зонт, я уважаю его, и мне приятно в его компании, но… любить?

Но разве любовь – это что-то другое? Если вы наслаждаетесь компанией своего зонта, если вы его уважаете, если он вам нравится, разве это не любовь? Любовь – это уважение, огромное уважение, любовь – это глубокая симпатия, любовь – это чистая радость в присутствии того, кого вы любите. Что еще есть любовь? Но люди любят вещи – глубокая потребность так или иначе удовлетворяется заменителями.