Николай Непомнящий - Люди-феномены Страница 48

Другой обжора, Уильям Уэббер, умудрился съесть жареного поросенка весом в четыре с половиной килограмма, который был ему подан с двумя огромными буханками хлеба и немалым блюдом картофеля. Подчистив свинью в 3,6 килограмма на Рождество предыдущего года, этот год он начал более основательно, попивая пиво и покуривая трубку между сменами блюд, но сдался, по словам «Таймс» от 3 марта 1840 года, когда на столе еще оставалось полтора фунта мяса.

Во Франции, известной своим кулинарным изяществом, в те времена тоже процветали поглотители самых омерзительных блюд.

Например, современником прославленного английского камнееда был французский обжора по имени месье Дюфур. На одном из своих представлений в 1792 году он на глазах у избранной публики учинил пиршество совсем иного рода. В качестве закуски у него шел суп из гадюк, затем он съел смесь из черепахи, летучей мыши, крысы и крота; основное блюдо состояло из жареной совы в соусе из светящейся серы. На десерт он поглотил несколько жаб с мухами, сверчками, пауками и гусеницами.

Другой галльский обжора звался Шарль Домери. Он был обыкновенным солдатом и, плавая на корабле «Ош», в 1790 году попал в плен, когда судно было захвачено англичанами у побережья Ирландии. Своих тюремщиков он развлекал непомерным аппетитом: оставаясь голодным даже после двойного пайка, он постоянно клянчил еду у других пленников и не брезговал дохлыми кошками и крысами, которых подсовывали ему любопытные однокамерники. Оказавшись в военном лагере под Парижем, Домери съел 174 кота за год. От его безжалостных челюстей равным образом страдали и собаки, и крысы, а вдобавок, если хлеба и мяса ему не хватало, он поглощал по килограмму-полтора травы ежедневно. Он предпочитал сырое мясо вареному или жареному, а сырую воловью печенку считал самым изысканным лакомством. Несмотря на свою прожорливость, Шарль Домери был нормального телосложения и роста; будучи совершенно безграмотным, он удостоился от тюремного врача характеристики человека среднего интеллекта. В сентябре 1799 года доктор Джонсон, комиссар по делам больных и раненых моряков, решил провести эксперимент, чтобы выяснить, до каких пределов простирается сверхъестественный аппетит француза. В четыре утра он позавтракал сырым коровьим выменем весом в 1,8 килограмма, а в полдевятого доктор Джонсон и адмирал Чайлд порадовали его собственноручно составленным блюдом весом в 2,3 килограмма и состоявшим из сырой телятины, двенадцати сальных свечей и бутылки портера. В час дня обжора вновь проглотил еще пять фунтов сырой телятины, фунт свечей и выпил три бутылки портера. В пять часов он вернулся в тюрьму. Было записано, что после пиршества он пребывал в превосходном настроении, танцевал, курил свою трубку и выпил еще бутылку портера. На следующее утро он проснулся в четыре часа снова голодным.

У Домери был более известный коллега, месье Бижу, служивший сторожем в парижском ботаническом саду. Считая себя великим натуралистом – иначе как французским Линнеем он себя не величал, – Бижу разработал изощренную систему классификации животных по внешнему виду их экскрементов и собрал большую коллекцию образцов в своем частном музее. Он прославился своей способностью поглощать самые отвратительные вещи без малейших колебаний: однажды он сожрал труп льва, сдохшего от старости в своей клетке. Смерть постигла месье Бижу, когда он заключил пари, что съест 4 кг горячего хлеба в течение двух минут. Начав весьма бойко, он выиграл бы пари, если бы не пал на месте замертво. Пищевой тракт, способный переварить царя зверей, капитулировал перед свежими булками!

В начале 1820-х годов другой обжора, Жак де Фалэз, обитатель Монмартра, был главной приманкой в различных гнусных тавернах парижских пригородов. Во время своих представлений он глотал яйца и грецкие орехи целиком, но это были лишь закуски к главному блюду, состоявшему из живых воробьев, лангустов, мышей, гадюк и угрей. Однажды он едва не скончался, проглотив 50 монет по пять франков на пари. Но умер он несколько лет спустя, повесившись. При вскрытии выяснилось, что его желудок покрыт шрамами и рубцами, которые нанесли ему все те опасные предметы, которые он так самоотверженно пожирал всю свою жизнь.

В подобные отвратительные рекорды чревоугодия верится с большим трудом, но даже их превзошел своими подвигами самый омерзительный из обжор всех времен – француз, известный под именем Тарраре, о котором подробнее мы расскажем ниже.

История Тарраре может вызвать холодок даже у самых выдержанных любителей «чернухи»: жуткие причуды этого французского поглотителя почти невероятны, и некоторые подозревают, что его биограф, профессор Перси, кое-что преувеличил. Но биограф все же не виноват. Жорж Дидье, барон Перси, был одним из ведущих военных хирургов своего времени. В списке его трудов отчет о наблюдении за Тарраре явственно выбивается из ряда научных монографий по хирургии. Тарраре был хорошо известен парижанам, которых искренне восхищало, с какой мрачностью этот слабоумный обжора демонстрировал всем свои чудовищные возможности по перевариванию всякой гадости. Кажется, в честь него была даже написана и поставлена пьеса.

Знаменитых обжор Тарраре и Шарля Домери объединяла не только их национальность и необычная прожорливость. Ни тот, ни другой, несмотря на необычность своего поведения, не казались современникам сумасшедшими. Их склонности в пище проявились рано у обоих: у Домери в возрасте 13 лет, у Тарраре – еще раньше. Независимо от того, сколько они поедали, никто не видел, как их тошнило, и ни один из них не толстел. Оба предпочитали сырое мясо и с жадностью поглощали самую омерзительную пищу. И Тарраре, и Домери, по описаниям, обильно потели, особенно после своих пиршеств, и их постоянно окружал тошнотворный запах. При вскрытии Тарраре выяснилось, что его привычка заглатывать целиком большие куски мяса, яблоки и булочки чудовищно расширила его пищевод и желудок.

Некоторые другие полифаги, такие как Жак де Фалэз и Бижу, выказывали явные признаки расстройства ума даже по критериям современников. Другие, как Томас Эклин, были простофилями, которых заставляли выполнять подобные отвратительные подвиги на глазах у жестокой публики. В анналах тогдашней неврологии не попадаются случаи, подобные истории Домери и Тарраре, и, таким образом, поставить им точный диагноз представляется невозможным.

В XIX и XX веках представления, включающие чудеса прожорливости, не исчезли со сцен провинциальных цирков и балаганов. «Люди-страусы» исправно поглощали пробки, стаканы, лимоны и парафин, и среди них были такие знаменитости, как поглотители живых лягушек Джек-англичанин и француз Луи-Клод Делэр, который выступал под псевдонимом Мак-Нортон, или Человек-аквариум. Его последнее шоу, происходившее в 1949 году, за четыре года до его смерти, было типичным образцом его программы. Быстро выпив большое количество воды, Делэр проглотил шесть золотых рыбок и 12 зеленых лягушек. К изумлению зрителей, затем он отрыгнул их обратно в глубокую чашу, живых и здоровых, одну задругой. Он похвалялся, что за свою 40-летнюю карьеру ни разу не потерял ни одного из своих «питомцев».

В американских цирках до сих пор есть номер, который проводит Гик – якобы дикарь, который откусывает головы живым крысам и цыплятам, чтобы напиться их крови. Первый Гик был опустившимся алкоголиком, который за бутылку виски мог действительно совершить этот сомнительный подвиг. Нынешние «гуманные» Гики на своих представлениях используют цыплят из резины. Вероятно, так и должно быть.

Соперник дворняжек

Судя по отвратительным анналам полифагии, худшим из всех обжор мира был француз по имени Тарраре. Тарраре родился близ Лиона и уже ребенком был замечен в необычной прожорливости. Подростком его прогнали из дома, так как родители больше не могли его прокормить. Годами он скитался по разным провинциям Франции в компании грабителей и шлюх и временами выступал в балаганах с номером перед основным представлением, демонстрируя искусство поглощения камней, целых яблок и живых животных.

В 1788 году он добрался до Парижа и продолжал зарабатывать на жизнь подобными же номерами уже на улицах столицы. Во время революционных войн он вступил в армию, но вскоре пришел там в отчаяние от постоянного голода.

Истощенный, несмотря на учетверенный рацион и обычные вылазки к мусорным свалкам и сточным канавам, он наконец удостоился внимания военных врачей. Среди экспериментов, которым они его подвергали, был и такой: Тарраре дали живого кота, которого он сожрал целиком после того, как разодрал зубами животному брюхо и напился его крови. Позже он отрыгнул шерсть и кожу. Врачи также скармливали ему живых щенков, змей, ящериц и других животных, и Тарраре ни от чего не отказывался.

Вопреки стереотипному представлению об обжоре, Тарраре был худощав, бледен и невысок, и явно апатического темперамента. Волосы у него были необычайно мягкие, рот чрезвычайно широк, а эмаль на зубах во многих местах скололась. Он обильно потел и его всегда окружал скверный запах, исходивший от тела, особенно интенсивно после пиров. Профессор Перси записал, что методы, которые применялись к «этому грязному обжоре», чтобы исследовать его диету, были слишком отвратительны, для того чтобы их описывать, и что «собаки и кошки бежали в ужасе при его приближении», как будто знали, какую судьбу он им готовит.