Станислав Хохель - Чудеса возможны, или Путь к Волшебству Страница 5

Вот она, другая реальность, которой я в ужасе хочу избежать – я представляю себе, как одеваю замызганную телогрейку, выкатываю со склада тележку с овощами и толкаю её по улице на выносной лоток. Встречаю друзей, родственников, соседей: «О, привет! А мне говорили – ты в Америке учился…»

Я начинаю всё острее чувствовать развитие событий, которые я себе представляю. На мои глаза наворачиваются слёзы, я кашляю, немного успокаиваюсь и снова рыдаю.

Вместе со слезами уходит моя гордыня, злость на судьбу и жалость к самому себе. Выплакавшись, я успокаиваюсь и ход моих мыслей постепенно перестраивается на позитивный манер.

Стоп, а чего это я себя накручиваю? Многие ведь так и живут – экономно проедая свою пенсию или зарплату, считая копейки, которые можно потратить за сегодняшний день, не рискуя остаться голодным завтра… А если вообще – сирота или бомж? Если они выживают, то и я смогу. Если уж суждено общаться с такими людьми поближе, глядишь, и сам научусь добывать необходимые для выживания ресурсы, когда на них не хватает денег.

Похоже, польза от моих упражнений уже есть – я проникся проблемами тех, на кого раньше почти не обращал внимания – представив себя на их месте, я лучше их понял. Как жаль, что таких упражнений не проделывают в кабинетах министров и президентов!

Ну все, на сегодня хватит – как бы не переборщить. Мне уже известны случаи, когда люди попадали после психологических тренингов в реанимацию – опасно, когда человек вытаскивает из бессознательного то, что его сознание переварить еще не готово – ведь так и разрушить себя можно. Конечно, Мастер такого не допустит – но ведь не каждый психолог – Мастер. А когда работаешь с собой сам, впору вспомнить табличку с текстом, стоявшую на столе у одного из американских президентов: «Больше ответственность сваливать не на кого».

На следующий день у меня болит горло – значит, работа прошла успешно, остановился вовремя. Я прекращаю свои самокопания и сажусь за профессиональную литературу. Да-а, каких только профессий с иностранными названиями сейчас не существует… Ну да ладно, выбирать пока не из чего.

Через день я получаю письмо из агентства: после обработки всех тестов и резюме отсеялось девяносто пять процентов кандидатов, на заключительное собеседование с директором допущены шестеро, я в их числе. Я просматриваю список фамилий: разумеется, там те, на кого я и ставил с самого начала. Можно считать, что мои шансы получить это место почти не повысились. Правда, то, что я попал в финал – уже чудо, вот только дивидендов с него никаких. Что ж, терять мне нечего – завтра собеседование, на нём все и решится.

Наутро я приезжаю в офис избранной мной компании и когда подходит моя очередь, захожу в кабинет директора. Директор, рослый светловолосый европеец, жмёт мне руку и на английском приглашает сесть. После английского мы переходим на французский язык – через несколько минут беседы директор удовлетворённо кивает и принимается проверять мои профессиональные навыки. Я бойко отвечаю на первые вопросы – ночь за литературой не прошла даром. Однако в какой-то момент он подлавливает меня на том, чего я не знаю – я понимаю, что надо выкручиваться, но то, что я отвечаю, звучит неубедительно… Директор довольно улыбается: дескать, профессионала поверхностными знаниями не проведешь – похоже, всё пропало. После нескольких общих фраз он пожимает мне руку и мы прощаемся. Исход безнадежного дела был предрешен – чего и следовало ожидать.

Я перезваниваю Мерле и докладываю о своем провале. Она долго молчит, а потом переспрашивает:

– Разве тебе сообщили, что ты не принят?

– Нет. Но это же и так ясно. Официально итоги собеседования объявят через неделю. А мне уже сейчас надо куда-то устраиваться, а то жрать скоро нечего будет.

– Если хочешь, устраивайся. Только обещаний выходить в какую-то конкретную дату не давай и трудовую книжку пока держи на руках. Подождём результата.

Я так и делаю. К счастью, устраиваться грузчиком в овощной не пришлось – родственники нашли место в загородней психушке на вдесятеро меньшую, чем в избранную мной инофирму, зарплату. Вообще-то им нужен медицинский психолог, но главврач готов смириться и с университетским дипломом – моя проработка уже начала приносить материальные плоды.

Я свыкаюсь с мыслью о карьере сельского врача – выходить можно хоть завтра, но я выторговал неделю отсрочки, памятуя об обещании, данном Мерле. Для очистки совести через неделю звоню в отдел кадров фирмы, на которой я проходил собеседование. Смысл сказанного доходит до меня не сразу – меня приняли. Меня!? Приняли???

Звоню Мерле, она кричит «Ура!!!» и прыгает на другом конце провода от радости. Я тоже начинаю прыгать и кричать вместе с ней – лишь услышав её реакцию, я смог наконец-то поверить в то, что это произошло.

Успокоившись, Мерла говорит мне:

– Я с самого начала знала, что тебя возьмут. Как видишь, кое-что мы с тобой умеем.

– Ты!!!? Знала!? И молчала все это время!

– А если б сказала, тебя б точно не взяли. Разве тогда ты стал бы так работать над собой?

Помолчав, я вынужден был с ней согласиться: еще бы, такой кусок кармы за дни моих проработок отвалился. А так пришлось бы всё наяву переживать…

Позже подоспели логические объяснения цепочки необъяснимых событий. По стандартной деловой логике, любой из пяти кандидатов заключительного этапа подходил на эту работу гораздо больше меня. Однако директор посчитал, что ему лучше взять абсолютно свежего, не испорченного профильным образованием (правда, всё-таки успевшего получить любое высшее образование по похожей специальности) человека, чтобы… выучить его «с чистого листа» в штаб-квартире концерна. С этой точки зрения я, действительно, подходил ему как нельзя лучше.

Всё произошло так, как хотел я и частично, как планировал директор: я благополучно обучился новой специальности в Нидерландах, год работал по ней, а потом почувствовал, что могу начинать собственное дело – благо, в концерне нашёлся человек, согласившийся меня заменить и обладавший для этого всеми необходимыми качествами. Директор, добрая душа, не просто подписал моё заявление об уходе, а уволил меня по сокращению штатов, что давало мне право на получение пособия по безработице в течение года. Когда кадровичка, объявившая мне о сокращении, вышла из моего кабинета, я прыгал и кричал от восторга – сотрудники, сидевшие за стенкой, наверное, думали, что у меня с горя поехала крыша.

К моменту окончания выплат государственного пособия по безработице у меня была написана первая книга, лежали заявки от первых клиентов, но что самое главное – было обретено устойчивое внутреннее состояние и огромное желание работать на себя, что я и делаю до сих пор.

Так, получив своевременный совет и проработав свои страхи, я получил работу, о которой мечтало много гораздо лучших, чем я, специалистов.

Не буду расписываться за всех, но у меня и у тех, кого я знаю, точная и своевременная проработка всегда давала видимый и вполне материальный результат.

Найди своё место

Я праздную жизнь. Ошо, ты был прав!

К веселью духовный меняется нрав!

Все крайности мира готов я принять —

Осталось тебя лишь при встрече обнять!

Я травка, букашка, цветок, пистолет,

Министр, бумажка, котенок, куплет,

Шекспир, Модильяни, буддист, исламист,

Араб, итальянец, аппендикс, мениск,

Я Кришна, Христос, Моисей, супермен,

Писатель, старатель, каратель, бармен,

Я яблоко, песня, дорога, вода,

Я Будда, Ананда, баланда, балда,

Я центр Вселенной, я двор бардака,

Я пуп королевы, я член мясника,

Я корни, я крылья, я тьма, я рассвет,

Я сила, бессилье… меня больше нет!

Восторг я, обида, любовь я и страх

Селёдка, ставрида, Мак-Чикен, Биг Мак,

Я гуру, я бомба, я свет, я творец

Я точка, я ромбик, начало, конец

Я секс, я оргазм, Скарлатти и Бах

Я чушь, я маразм, я просве… ба-бах!

Деревья смеются, блаженство без сил…

Подумай, вчера лишь о смерти просил!

Сказал Лао-Цзы б, отсмеявшись:

«Ну вот! Творенье прекрасно… Лишь я идиот».

Чудеса с жильем – отдельная тема. В голове у большей части небогатого, по сравнению с европейскими государствами, населения русскоязычных стран накрепко засел передаваемый из поколения в поколение стереотип жизненного преуспеяния: квартира (дом) себе, квартира (дом) ребенку. На памяти пример моих знакомых: живя в трехкомнатной квартире с двумя взрослыми детьми и их семьями, они вели себя не очень дружно. Стандартное решение этой ситуации: разъехаться. Но как быть, если амбиции желающих намного больше их зарплат – ведь не менять же трёшку на три однокомнатные, чтобы через некоторое время опять столкнуться с проблемой тесноты?

Поскольку старшее поколение было со мной в контакте, мне удалось убедить их, что слишком напрягаться в борьбе за улучшение жилищных условий не следует: «кто в мире в тесноте живет, тому пространство Бог дает». Недаром сказано, в тесноте, да не в обиде. Очень часто период временной тесноты является поводом для уработки отдельных черт характера, практики построения взаимоотношений. И разумеется, такая работа происходит по плану избранной нами Судьбы, поскольку отвечает принципу нашего личного развития. Вот и получается, что пока большая часть внутренней работы не будет проделана, мы не сможем перейти на следующий уровень и решить свою жилищную проблему по-настоящему.