Дональд Уильямс - Пересекая границу. Психологическое изображение пути знания Карлоса Кастанеды Страница 5

С другой стороны, мы должны противостоять стремлению поддаться своему страху или отождествиться с ним, стремлению предпочесть временный комфорт болезненным уколам самознания. Мы ежедневно видим людей, которым теми или иными обстоятельствами брошен вызов из внешнего или внутреннего миров и которые из-за отождествления со своим страхом ушли от предложенного столкновения. На их пути знания можно отметить то место, где они остановились, закрыли глаза, побежали или воздвигли препятствие к своему изменению. Дон Хуан считает, что человек, уступивший своему первому врагу, превратится либо в робкого, неуверенного, запуганного человека, либо сделается хулиганом, задирой или бандитом. Робкий, застенчивый человек отождествился со своим страхом, в то время как хулиган и задира компенсирует свой страх агрессивностью, проецируя, перенося свою трусость на своих приятелей.

По мере того, как человек следует по пути знания под угрозой страха, он приходит ко второму врагу — ясности. Так как страх по своей природе заключает человека в тесные и ограниченно-узкие рамки сознания, преодоление страха, естественно, расширяет возможности сознательного постижения и позволяет добиться большей объективности. Тот же, кто будет захвачен вторым врагом, превратится в "веселого жизнерадостного воина" или «клоуна», который видит и смеется, потому что для него ничто не имеет значения. Человек, отождествившийся со своей ясностью, становится нетерпимым к своей собственной темноте и глупости; он переносит их на своих соседей, становящихся объектом его насмешек. Опасность ясности заключается в том, что она оказывается односторонней и направлена в пользу сознания и светлого принципа, лишая тем самым темноту ее законных полномочий. Чтобы избежать уступок в пользу своей ясности, воин должен постоянно вбирать в себя свою собственную темноту.

После бесчисленных стычек на пути знания воин получает силу. В качестве примера можно упомянуть о силе дона Хуана и его безукоризненном владении собой. Чтобы избежать требовательной силы, следует жить частичной жизнью, но идентифицироваться с ней означает уступить третьему врагу. Прилипание к силе порождает "жестокого и капризного человека", нетерпимого к слабости. Удовлетворение силой делает такого человека слепым к собственной уязвимости и слабости. Его слабости проецируются на его же приятелей, с которыми он обращается так же плохо, как и с собственной слабостью, — отрицая, презирая, либо пренебрегая ею. Человек силы нуждается в том, чтобы стать открытым к сердечной ранимости. Мексиканские индейские шаманы из племени Хуичоли знают об этом и почитают необходимость в поддержании равновесия между силой и ранимостью, используя во время всех своих церемоний исцеления специальный стул, сделанный из сильных и слабых пород дерева[18].

Хотя четвертый враг, старость, понятен буквально, о нем следует сказать в смысле психологическом. Старость — это некая разумная конструкция, в которой мы можем оказаться в любом периоде своей жизни. В своем положительном аспекте старость оказывается мудростью, символизируемой целой жизнью, наполненной переживаниями и самоанализом. Эта та мудрость, которую ищет воин. Но кроме того, она также может изолировать его и лишать омолаживающей энергии юного видения. В своем опасном качестве такая мудрость ведет к тому, что человек начинает во всем видеть непрерывную игру противоположностей, и это порождает чувство, что нет ничего нового под солнцем, — человек пресыщается глупостью своих сподвижников.

Чтобы стать охотником, обычный человек должен превозмочь страх. Чтобы стать воином, охотник должен быть готов к выходу из пределов ясности. Чтобы стать видящим, воин не должен более замыкаться на силе. И только когда человек прочувствует этих четырех врагов знания, сразится с ними за их дары, объединится и разойдется с ними, он сможет претендовать на то, чтобы быть человеком знания, только тогда, говорит дон Хуан, наступит момент смерти.

Обычный человек, охотник, воин и видящий

Описывая Карлосу различные отношения, которые могут возникать у человека с бессознательным, дон Хуан даст нам еще одну четырехмерную типологию развитию сознания[19]. Обычный человек, говорит он, может оказаться побежденным своим страхом, если столкнется с духовным зверем, оказавшись один на один в лесу. Страх превратит такого человека в добычу бессознательного. Обычный человек имеет две возможности: он может убежать от зверя, либо стать перед ним. Если он не вооружен, то убежит, спасая свою жизнь, а если вооружен, то остановится и немедленно упадет на землю.

Духовного зверя дон Хуан именует "волшебным оленем", что означает проявление психопомпа или проводника, обнаруживающего следующий шаг в процессе индивидуации. Оказаться в одиночку в лесу, — одна из ситуаций, в которой могут проявиться мощные бессознательные силы. Оказаться одному, вне привычного окружения, без друзей и знакомой обстановки равносильно лишению всякой защиты перед бессознательным. Мари-Луиза фон Франц, аналитик из Цюриха, долгое время работавшая с Юнгом, замечает в своей работе "Тень и зло в сказках", что "одиночество вызывает силы Потустороннего, как добрые, так и злые":

Естественным объяснением к этому может быть то, что количество энергии, обычно используемое человеком в отношении к своему окружению, возвращается назад и активирует бессознательное, загружая бессознательную часть психического так, чтобы она оживала, когда человек долгое время находится один; и здесь вы оказываетесь в ловушке к лучшему или к худшему; либо дьявол овладеет вами, либо вы обретете более глубокую внутреннюю реализацию. [20]

Обычный человек имеет два выбора, когда бессознательное начинает пробиваться сквозь его рутинное осознание. Он может попытаться ускользнуть, переключившись всполошенно с одной деятельности на другую, переместившись в какое-нибудь место, в котором в данный момент жизнь кажется ясной, каждый раз надеясь, что тут-то и можно увидеть вещи по-другому. Если, с другой стороны, он вооружен, то может и остановиться; в этом случае человек использует какой-нибудь доступный ему инструмент, механизм (знакомый из психологии Фрейда), дабы изгнать или уничтожить (подавить) бессознательные фантазии или импульсы. В этом случае, сама личность оказывается более ограниченной, символически представленная тем, что человек замер (замерз) на месте.

Несмотря на искушение убежать прочь или отдаться в руки бессознательного (как, например, эмоции, непреодолимой фантазии, беспокоящей идее, импульсивности и так далее), охотник может сделать бессознательное объектом внимания. Охотник осознает свое бессознательное, и, следовательно, один, изолированный от всех, в лесу, он ищет точки безопасности, защиты, места, в которых его запах не будет разнесен ветром. Внимающее и видящее эго охотника развилось до такой степени, что он способен быть защищенным почти во всех обычных обстоятельствах. Охотник всматривается в глубь себя и наблюдает само настроение и другие формы бессознательного либидо. С этой позиции он усиливает быстроту своего разума, чтобы постигнуть, в чем же заключается его бессознательное желание.

Воин, в противоположность обычному человеку и охотнику, движется прямо навстречу тому, что возникает на его пути. С незамутненным, как и у хорошего охотника, сознанием, он использует "контролируемую непринужденность" с тем, чтобы стать единым с волшебным зверем. Воин умышленно изменяет на противоположные свои сознательные ценности для того, чтобы пережить другой мир, соединиться с объектом своего страха или страстно желает узнать его путем активного воображения. Воин не только наблюдает активность бессознательного, он также участвует в нем с помощью активного воображения или других измененных состояний сознание (ИСС).

Человек, идущий по пути колдовства и магии, не находит защиты с помощью старых способов, которые он уже оставил позади и, соответственно, должен приспособиться к пути охотника или воина, чтобы противостоять пугающим аспектам знания. Видящий, с другой стороны, не должен приближаться к бессознательному так, как воин. Видящий предвидит те трудности и опасности, с которыми сталкивается воин; видящий направляет свою жизнь с помощью того, что он видит. Видящий обладает способностью видеть за поверхностью вещей, знать вещи такими, "какие они есть" и улавливать семена будущего. Видящий подобен даосскому монаху, чье видение отделило его психическую энергию от тысячи вещей в его жизни. Для видящего "Все превращается в ничто", и везде он видит таинственное Дао. [21] Видящий восприимчив и изменчив, в то время как воин стоит в двух мирах, и его бдительность и расторопность всегда близки к смерти.

Четыре видения пути знания