Юрий Супруненко - Места силы на карте России Страница 5

Дело было на Ноябрьские праздники в 1994 году. Нас было трое: я и мои товарищи Александр и Дмитрий, всем по 22–23 года. Приехали мы в Ширяево из Тольятти (наше место жительства) ближе к полудню и сразу двинулись вверх по Ширяевскому оврагу. Миновав наиболее широкую часть долины, где овраг делает поворот, мы свернули налево в маленький овражек, оказавшись, таким образом, в лесу. Лес был не слишком густой, но попотеть пришлось, никаких троп не было. Пройдя, не сворачивая, чтобы не заблудиться, метров 500, мы решили остановиться, т. к. почти совсем стемнело и дождь начал усиливаться. С самого приезда в Ширяево мелко моросило, и пробираться нам пришлось по грязи, с целлофановыми накидками поверх рюкзаков. В лесу они стали цепляться за ветки, и пришлось их убрать. Так что если не опасность промокнуть насквозь, мы бы, может, прошли еще дальше. Палатку мы поставили в центре овражка и, таким образом, оказались с двух сторон зажаты хоть и не высокими, но горами. Вокруг все было пропитано влагой, и разжечь костер нам удалось с большим трудом.

Тонкие деревья, окружавшие нас, оказались к этому совершенно не пригодными. Стоило ствол лишь слегка толкнуть, как дерево падало благодаря совсем прогнившим от сырости корням. Когда уже совсем стемнело, торчащие из земли гнилые пеньки стали, видимо, из-за обилия в них фосфора, «радовать» нас откровенно кладбищенским свечением. Все говорило о том, что ночь предстоит не скучная.

Попытавшись безуспешно подсушить на костре из тонких веток одежду и отхлебнув из фляжки грамм по сто водки, мы залезли в палатку и довольно быстро уснули. Однако через некоторое время, буквально во сне, я ощутил какое-то тревожное чувство, какой-то душевный дискомфорт. Я открыл глаза и ничего не увидел: темнота была полная. Со звуками было то же самое, абсолютная тишина.

Даже товарищи мои, как назло, спали тихо. Такой тишины я больше никогда не слышал. Отсутствие зрительных и звуковых ощущений вызвало какое-то неприятное головокружение. Я лежал и смотрел в темноту, как вдруг перед моим взором стали появляться смутные очертания кого-то или чего-то. Взгляд мой был направлен к выходу из палатки, и в этом районе стало вырисовываться какое-то существо. Снизу вверх начал появляться силуэт, постепенно стал различим торс или туловище сидящего человека, одетого в светлую или даже белую одежду. Когда дошло до головы, то она начала приобретать далеко не человеческие контуры. Вскоре стало видно, что голова больше похожа на свиную или кабанью. На морде были будто светлые полосы, напоминающие окраску енота. Фигура была неподвижна и смотрела на меня. Выражение лица или морды зловещим не было, в нем присутствовало что-то человеческое. Может быть, от этого или по какой-то другой причине страха я не испытал. Я даже не переставал осознавать, что это видение, а не реальность. Тем не менее видения меня никогда не посещали. Даже в состоянии подпития или курения травки в далеком несознательном юношестве я всегда жалел о своей неспособности терять хотя бы на короткое время рассудок и через это снимать стресс. Вскоре мой гость растворился в темноте, и глаза вновь потеряли способность что-либо различать в черной ночи. Я заснул, не слишком серьезно отнесясь к произошедшему. Ну, подумаешь, показалось! Через какое-то время (может, через час) я снова проснулся. Теперь причиной был отдаленный треск сучьев в лесу. Когда появился фильм «Ведьма из Блэр», я испытал подлинное дежа-вю в сценах, где туристы в палатке прислушиваются к точно таким же звукам (к счастью, в моем случае детских голосов не было).

Однако тут я уже немного струхнул. Еще бы! Турист я малоопытный, насквозь урбанизированный, а тут еще перед походом наслушался про секачей, активизирующихся по осени. Вряд ли по ночам, успокаивал я себя, прячась от звуков с головой в одеяло, дикие животные будут бегать по лесу. Но тогда кто?! Разыгравшееся воображение отогнало сон и, возможно, оно и пригнало спустя некоторое время, когда звуки стихли, следующие видения. Их я уже помню с трудом. Дело в том, что у меня вообще проблема с информативной памятью, я практически не запоминаю подробностей. У меня это компенсируется точной способностью фиксировать атмосферу, настроение, психологическое и душевное состояние, из чего и составляется моя «копилка» впечатлений. Но то, что теперь «гостей» было несколько, и они были очень похожи на первого, это точно. Они также были неподвижны и «сидели» опять же у нас в ногах.

Когда они растворились, я еще долго пролежал без сна в тревожном ожидании повторения звуков и несколько раз их дождался. Они будто раздавались с разных от нас сторон, но примерно в одном радиусе, не удаляясь и не приближаясь. Стихло к рассвету, и я, наконец, отключился окончательно.

Утром я поделился своими ночными переживаниями с друзьями, и, к моему удивлению, они надо мной не только не посмеялись, но даже рассказали нечто подобное из собственных впечатлений.

Впрочем, их я здесь привести не могу по вышеуказанной причине. Дождь ночью стих, и мы, перекусив, решили осмотреть местность.

Я взял с собой старый «ФЭД» и не пожалел. Пейзаж вокруг нас был достаточно однообразный, похожие друг на друга черные голые деревья и кусты равномерно росли по оврагу и склонам.

В первую очередь мы решили подняться на ближайший от нас склон в юго-западном от палатки направлении. Хотелось хоть как-то осмотреться.

Удалившись врассыпную метров на 20–50 (плохо помню) от стоянки, один из товарищей неожиданно нас окликнул. Подойдя, мы увидели на земле перед ним груду костей. Они лежали в пределах видимости из лагеря, но кусты и стволы лежавших на земле деревьев не позволяли нам обнаружить их ранее. Скелеты лежали скученно, но не вперемешку. Нам не сразу удалось их идентифицировать, но в результате, по нашим неквалифицированным предположениям, мы различили двух лосей и нескольких кабанов. С кабанами был, насколько я помню, «некомплект», и нам не удалось определить их точное количество, но то, что их было не меньше трех, это точно.

Конечно, все это могли сделать разгорячившиеся охотники, но уж как-то аккуратно костяки лежали, без признаков разделки. Обнаруженная нами пара рогов также ставила версию с охотниками под сомнение. Следов пребывания человека мы вообще в нашей местности не обнаружили ни разу… Вернее, почти ни разу, но об этом чуть позже.

Я сделал несколько снимков нашей находки. Тогда фотосалоны только завоевывали рынок, и черно-белые фотографии мы печатали сами. Печать этих фотографий неожиданностями никакими не сопровождалась.

…Черные гнилые деревья, промозглая ноябрьская сырость, белеющие на многолетней толще листвы костяки и возобновившийся отдаленный треск сучьев начали возвращать уже при тусклом свете дня, как казалось, отступившую тревогу.

Несмотря на это, нашим следующим решением стало: налегке продвинуться в глубь леса. Моим более опытным друзьям захотелось докопаться до причины лесных звуков. Мне этого хотелось не очень, но, раз уж здесь оказался, значит, выбора нет. Я предложил согреться (для храбрости), и мы двинулись от палатки вверх по своему овражку. Дождя не было, и мы пошли в свитерах без курток, благо мороз еще за дело в этом году не принимался. Мы не прошли и ста метров, когда стало накрапывать. С каждым нашим шагом в глубь леса дождь усиливался, и вскоре идти стало невозможно. Мы вернулись, но через несколько минут дождь быстро стих. Посчитав, что это ненадолго, решили подождать, но дождь не возобновлялся. Снова двинулись в том же направлении; ситуация повторилась точно как в первый раз. В шутку предположили участие здесь каких-то местных сил. Пришлось вернуться. У палатки вновь накрапывать быстро перестало. На этот раз всем «врагам» назло взяли с собой целлофановые накидки. Третий раз — тот же сценарий, но мы уже, несмотря ни на что, идем дальше. Кусты и ветки деревьев становятся все гуще и нещадно срывают с нас накидки. Дождь, оказывается, до этого момента атаковал нас вполсилы. Уже не накрапывало, а лило. Еще метров через сто желание дальше искушать природу или кого-то еще нас покинуло.

Остаток дня мы провели под растянутым над костром целлофаном, так как лить уже не переставало. Было ощущение, словно на нас кто-то не на шутку рассердился. К ночи дождь перестал, и лес снова погрузился в мертвую тишину. На этот раз она, к моему ужасу, прерывалась не просто хрустом веток, а звуком падающих в таком же примерно от нас радиусе деревьев.

Ветра не было совершенно, и что заставляло небольшие деревья самостоятельно падать на землю, я не понимаю. Пролежав в напряжении добрую часть ночи, я засыпал на короткие промежутки, чтобы тут же просыпаться от нахлынувших лесных кошмаров. Так, вдоволь натерпевшись этой ночью первобытного ужаса, я уснул лишь под утро. Мои более брутальные товарищи, немного послушав со мной «звуки природы», уснули гораздо раньше. Видения, насколько помню, нас на этот раз не посещали. На следующий день дождь начал лить уже без наших провокаций.