Андрей Романовский-Коломиец - Зло – как сторона дела. Из сборника «Духовное» Страница 5

У зла своя дисциплина. Может оказаться что на место Сатаны никто не хочет, или не может, и хотят все. Может во главе никого и нет, и зло это некая предопределенная субстанция задолго до всяких претендентов, и это естественно что какие-либо сильные сущности, даже боящиеся какого-либо соотнесения себя к шкале зла и тем не менее таковыми являющиеся, на счет Сатаны отрекаются и выражаются о нем соответственно. На той изнанке нет спайки, но обилие добра кругом как добычи сплачивает, создает между духами, облепленными той субстанцией паритет. Плотность, толщина поражения, полная обернутость души злом как доспехами, делает дух неуязвимым для более слабого зла и покорность более сильным. Души же сами хоть и притянуты плотно сей субстанцией, но вполне доступны Божественному, иногда по мере необходимости подвергающиеся наказаниям, и все подвергнущиеся в день суда, как известно из религиозных верований. Не только человечество, но и бесы с Сатаной. Кстати, люди с особым зрением видят души обернутые хорошими-нехорошими коконами. Жизнь получается игра не только на победителя, но и в поддавашки, в которой нужно ничего не принять от зла. Ситуация с этим явлением примерно такая же как и с черными дырами, кои жрут массы звездных тел. Есть ли они зло материализировавшиеся на обжорстве? И зачем бы нужные кормить их стольким? Как наглядный пример погрешным явлениям среди звезд? Cреди звезд как у людей. Зло это субстанция отторжения с Божественным. Каждый надрыв, обрыв, невыдержанье, недовольство есть то самое – преступленье. Малое ли, большое, но зло создающее преграду. Но в тоже время оно является необходимым индикатором всякой неправильности к общим процессам. Как боль. Находящиеся в коконе из зла вместе с разрывом связи с Божественным, кое в таком случае уже жгет как непригодное, теряют и вливаемые силы, вследствие чего вынуждены охотиться за силами по-иному. Кому-то для этого нужно излить на других свое зло. Наказание за грех – смерть. Но с этим процессом приходится медлить иначе поперегибло бы много случайно и случайного не успев набраться опыта превозмогать. Особенно при том как намудрили с этой субстанцией зла его божки. Нам нужно разобрать поподробнее коррозию зла на силах, во множестве. Теперь из всех зол выберем антагонизм запада и востока – политический. То соревновательность не просто географически-культурная, но с агрессиями, войнами, ассимиляцией. Кому-то может кажется что с востока армии завершали войны, то в Берлине, то в Париже, Вене, Риме, Константинополе. Но ведь там начинались эти войны и это было отражением агрессии, аж из-под стен Москвы – возразят на востоке. Тогда из общих примеров возьмем последний из ставших известным автору из истории. В том труде давалась история западных германских королевств, и нет-нет да упоминается о мощном натиске славянства. Один раз это было про ХII век когда была завоевана оставшаяся часть земли полабских славян – так называемая Вендская держава и сразу после этого политически подчинена Польша (1180г.). Что это ослабшая межплеменная держава спровоцировала агрессию? …Кою и назвали натиском! Так все и следует разобрать по косточкам, что есть линии данных тех далеких обстоятельств? С немецкой стороны нападение совершало безземельное немецкое рыцарство по германскому закону, по которому младшие сыновья почти не получали наследства и должны были сами добывать. Может это наоборот с восточной стороны неподвластная (в слабой державе) славянская вольница вынудила рыцарство к ответному? Но и вся Прибалтика тоже вынуждала?…Тем что плохо лежала? Восточные земли были значительно богаче. Там не было такого волчьего закона, заставлявшего хищничать. С немецкой стороны «борьбу» на славянских же землях вел маркграф Нибелунгский, то бишь Ободритский – тех именем с кем еще воевал. Из текста изложения немецкого историка вышло: что он держал оборону. Похоже ни одного конкретного факта о той «обороне» от натиска славян на своих же славянских землях выудить будет почти невозможно. Факты доходят такого типа: немецкий вождь пригласил к себе на переговоры славянских вождей и всех 30 умертвил. Вторая волна той, в шутку скажем обороны против натиска, когда за дело взялись монстры (если судить по именам): герцог Лев Вельф (от вульф – зверь: лев же) и Альбрехт Медведь (…последним означающее медведь). И покрылась та земля марками, в том числе и новой, с названиями перенемеченными с настоящих. Тот автор западной истории скоропалительно, с чувствуемой неприятной погрешностью дает утверждение: что уже в следующем веке та земля была онемечена так как – аргумент: в ХIII веке там уже говорили по-немецки. Неприятную тему тем самым закрыли. Но ведь ложное и значит злое. Славянский язык жил в тех местах до 17-го века, а в некоторых местах и до 18-го. Нужно уточнять что в ХIII веке население только наверное научилось немецкому языку, но понимать и говорить не значит стать немцем. И онемечивание не значит плохо. Уже не значит та далекая агрессия никакого торжества зла, так только интересный факт истории, но представлять оный чуть ли не за самооборону – зло времен последних, преломление правды себе в угоду, непонимание правды о национальном характере и зла, свившего там гнездо. Даже такой интересный факт, подмеченный за преступниками и маньяками как именной, говорит что тот зверинец вел чистую агрессию. Нет же мягкое, ласковое, западное зло любления удобного говорения, полуправды, недоправды – демократия, разъето понимаемая как все что угодно, то можно сказать, то я так думаю (!), и не сметь мою свободу совести притеснять!… Крупнейшая Грюнвальдская битва, полки на которую собирались и с Руси, и с Польши, была названа боем у деревни (с совсем другим именем) …, как случайным, но надломившим агрессивное государство-орден. Такие интересные красоты истории и блевки лжи. И тоже конечно натиск славянства, коим в трофеи достались веревки и цепи, в которые они должны были быть закованы и повязаны. Но то правда уже субстанция символичности, коя как значки, вехи, штришки, обрамляет истину. Не столько агрессивность немецких орденов и рыцарства, сколько отношение к ним общее, даже народное, кое в гордости и восхвалении склонно к преломлению истины в ментале же. И прикрывательстве негатива поражений, ничему тогда не учащим. И ныне вся та же самая агрессия под стягами и лозунгами совершенной (суть святой) демократии. То одна страна разгромлена, то другие разгромлены. Ситуация опять такая же: агрессивный восток, но нападают только западные страны и имеют уже исключительное на это право в сделанном лице мирового сообщества. Новая личина зла. Борьба с этой коррозией в чистом отходе от пут психологических-чувственных, в духовное. Это спокойное неприятие погрешности, трезвое понимание что американская оккупация это лучшее из зол, должных свалиться на страну и только с восприятием высшего промысла применять энергетизм борьбы против агрессий, только тогда с чистой душой делая свои требования и действия весомыми. Если бы не вспышки народной ненависти, не только к захватчикам, но и между собой, иракцы могли бы очень легко выдавить освободителей из страны, верно перекрыв экономический стимул на трезвый и здравый рассудок. Но в древнем Вавилоне наблюдается падение нравов опять. И общемировое падение нравов от того что общемировое сообщество начинает чувствовать себя неподвластным в лице США, даже не смотря на то что западноевропейцы заняли нейтральную позицию. Хорошо уже и то, но равнодушие очень скоро может перерасти в попустительство злу. Противовеса нет и силы противодействия разрознены. Русь, всегда являвшаяся таким противовесом, скована менталистами, сами скованные экономически. Коррозия как бы не видна, она внутри и лишь сказывается своим большим весом при том или ином обороте. Верхи Европы не поддержали агрессию уже только потому что это им было так выгодно, а не из чистых побуждений. Возможно скоро эта же коррозия захватит и народные массы, и в нем не останется иммунитета к напыщенным лозунговым фразам западных армий со времен освобождения гроба Господня и поныне опять что-то там делающих? В западном мире греховность пошла вместе с направлениями развития того мира от силового (из степи) обращенного к пассивным функциям. У остальных рас наоборот идет развитие и погрешность, кою следует учитывать именно так, идущей к пассивным данным, ругаемой нами женским в мужском. У-генном превуалирующем исполнении и пользовании. Куда в силу неестественности и неопытности понабилось зло. Как несомненно оно понабилось у воинственных амазонок в их остро лезвийно исполняемом силовом. Конечно же это так на взгляд со стороны силового востока по-мужски сурового во всем, нерастленного еще женским. Политический климат и даже суровая погода способствуют сохранности. Мягкая энергетика Европы, ее атмосфера, микроклимат, аура земли, склоняет дух любой дикой орды к яркости, выразительности, обустроенности, красоте. И здесь не надо этим укорять, ни гордится. Всегда же должен быть 0. Ежели же считать другие иные края и народы с иным непривычным норовом – дичью и недолюдскостью, то это злое, раз тем неприятное. И всякие подобные тому вшиканья, навроде того что ей (этой… пи-ип!) воняет. Мужское лицо и поведение должно быть и в сферах, где царит женское. Погрешность, или лучше почище сказать зло на восточной стороне Евразии (будем пока иметь ввиду ту же белую расу), ушло в силовом же направлении, оставшимся главным. Были по истории разные дополнительные добавки: ментально-иноземного, аристократического свойства и очень сильно чувственного советского, психического демократического с голубой эстрадой или таким психом как Керенский, ну или психиком. Грех очень сильно подъел прежде всего силовые отношения между людьми. Посудите сами: на Руси начальник это всегда дурак. Это не чув.-мент.-псих. утверждение, а именно силовое. Потому что и сами начальники в своем начальствовании пользуются не сильным умом, как следовало бы, а силовыми идеалами зачастую без всякого ума. Если это большой супермаркет, где большая проблема свободного доступа покупателей к мелким товарам и краж, то значит все работающие в этом виноваты и только в России и отпачковавшихся от нее стран, рабочие из своего кармана возмещают владельцам убытки. Причем начальство громогласно уверяет тружеников торговли что это не покупатели, а они воры и на столько наворовывают. Приблизительно подсчитывали: нужно целую машину в день вывозить… чтобы столько наворовать. Системы электронной защиты нет, экономиться, когда легче всего недостачу высчитать из зарплаты. На сигнализации тоже решили съэкономить, когда есть люди. И в дурном усилении охранения, чтобы ночью работники супермаркета (имеется уже ввиду конкретный охранник места приемки товара) не простаивали зря – вывели охранять наружу. Это был высочайший указ президента компании, а охранник оказался охранницей, а вокруг пустынный район строек, у ней не будки, ни каких средств защиты, рация снаружи не работала уже, впопыхах выяснилось, только кинокамера – единственный ночной свидетель если что. Та охранница, по ее словам: самочувствовала себя ротвейлером, и прямо чуть ли не в глаза директору рычала то что у нее накипело за ту рабочую ночь у мусорки. На том же пандусе днем: получательница товара громко орет поставщику в лицо: помидоры его гниют! А поставщик громко возражает и поучает: ты не ложь помидоры кучей, потому что если баба видит кучу, она начинает ее гребсти (показывает как скосоворотившись та баба своей клешней разгребает кучу), чтобы найти спрятанное от нее лучшее. В том торговом месте все заняты установлением мнения о том как много она делает, а на товар часто времени уже не остается, чтобы ценник нацепить. И такая вся страна Дураков, как метко ей дали погоняло и в сердцах обзывают повсюду, не только в том дур. доме супер, точнее гипермаркете. Вообще везде сила, излишняя, в большом количестве оказалась вся выскочившей прямо на улицы и далеко даже отъезжать от слегка освещенного нами места не надо, как мы сталкиваемся с другим видом дури: одутловатым и тщательным. Ну ладно берлинцы почти полностью снесли и растащили свою стену, по русской указке построенную и перегородившую все посреди города. И все же несмотря на плохую символику и явные затруднения, где-то стена была сохранена как память и даже жалели что так мало. В Красноярске же от аэродрома и его взлетно-посадочных полос, оказавшихся внутри города, ничего не оставили – все раздолбали, что жалеть. Лицо того района изменилось до неузнаваемости, все аэровиды исчезли. Спрашивается зачем это нужно было делать, когда кругом и рядом столько бросовых, пустынных и ненужных земель, зачем не застраивать их, а именно в местах хорошо бетонированных полей? Каждая из них могла сойти за улицу, бульвар, аэро-площадь, или как есть Елисейские поля, так были бы Взлетные поля (название). Ведь бетонные полосы это что-то ровное вокруг чего можно бы было разводить урбанизацию, цивилизацию, сакрал, стоящий не на зыбкой, пустой почве, но на том что намостило прежнее время, прежнее поколение, старое градостроительство какой-никакой середины прошедшего ХХ-го века, гармонично бы дополненное вокруг. …Но уроды все раздолбали и разбабахали сначало (как ледостав вздыблевшийся вывороченными льдинами являла из себя та последняя прощальная картина. Ломать не строить. Как Марьина Роща посреди Москвы – старинный (древний) топонимический анахронизм, так и авиационное в Красноярске оказалось таким же самым былым. Пусть начальный период крушения и ломания старого пришелся на грубоносные советские времена, но самые последние остатки бетонных плит раздребезгали когда прошли несколько лет следующего века, а тот участок еще как-то сохранял вид вдаль и память прежней мощной кладки. На тех местах все-таки сохранялось открытое место под площадь, но затянутое в основном асфальтом, постройками, чахленькими русскими газонами с неизменно сопутствующим бурьяном. Так же разрушили и уничтожили ж-д вокзал, чтобы сделать на его месте помпезный новый. Какая-то мода новая русская на Руси пошла ломать хорошие добротные здания, вместо того чтобы обновлять или можно было просто достроить пригородный вокзал на подходе к акведуку. Но мода потребовала жертвы и это тогда когда количество пассажироперевозок катастрофически упало с прежними советскими временами. Вокзальные пути подолгу стоят пустые в противовес всегда забитых старых времен. Какое-то зло неладности нынешней формации правящих людей, сказывающейся на всем в выборе порочного разрушительного пути, взамен ясно видившегося ладного. Так же и уничтожается железнодорожный мост через Енисей конца ХIX-го века – соперник Эйфелевой башни за 1-е место техносооружений века!… На разрезку, на сплав его! Из него бы получилось заставить необыкновенно целую пассажную улицу пролетами. На всей Руси нет ничего похожего на Брайтон-Бич под навесным метрополитеном, все однотипно. Такой деструктивный почерк против силового многообразия у людей нынешней формации идет и захватывает все под одну совковую гребенку того самого, давно уже замеченного стадно-бараньего эффекта. Русы более не славятся между народами как люд сильный, добрый, правый, как славился многие и многие тысячелетия, уточним не те только два, что вшорили официально, да и то одно с натяжкой. Хотя и испещрятся в этом мнении, подвергаясь червю реванша, аха, сожаления и т.д., тоже злая подверженность. Если размениваться на частности, всякие там материализмы, в том числе и такие великие как национальные, то это значит ополчатся помимо зла еще и к ладностям, которые по максимуму спущены свыше и кои не могут не быть вместе со злыми материализациями, вернее вынужденные быть таковыми ради духа. Происходят большие ошибки, когда борятся не с самим злом, а его материальным обрамлением, то есть добром, пусть в неприглядном виде при злом влиянии (ауре), но добром удержания того. Со злом бороться можно имея ввиду лишь зло – как единое общее, каковое ты ни при каких обстоятельствах в себя не запускаешь. В том числе чтобы зло тебя не вело творить добро. В человеческих языках к этой области правильного отношения наиболее близка словесная идиома – нейтральность, то есть некая внутренняя уравновешенность во взгляде на все происходящее. Хотя в атеистической общественной идеологии считалось что равнодушие одно из худших зол и даже засуживалось уголовно (советск.). Мы же говорим о нейтральности, той где нет излишней, насыщенной доброты и прочего, так же несовершенного, не говоря уж о злом. Не выполняется правило золотой середины – 0, меж четырех (не двух) с перекосом на какую-то. С негармоничным перекосом, в котором изнутри постарался разъедающий червь злой субстанции духа. Но все-ж-таки заволакиваемый, зарастающий, хорошими слоями материализма-духа. Этот – 0-эпицентр доброго и совершенного стояния в добром с отсутствием допущения злого, кое начнет разъедать, переконцетрировать, сносить в какую-либо сторону. Даже курение почти всегда есть грешок нарко-никотинового удовлетворения-растления. Иногда лишь благодаря нюансу задумчивости о другом во время процесса, это уходит и заволакивается. После всего последнего вышесказанного приходится опять сказать что нужно стоять всегда в добром, пользоваться всегда только добрыми силами-психиками-чувствами-мыслями: духом, и без всякого если…, если даже ты в войске агрессора, добро на немецко-фашистском примере некоторых: не уничтожать живую силу противника, только технику, и брать в плен. И даже если бы почти все стали этим заниматься, то добро вполне бы могло их довести до всех берегов Волги и Урала, солдатское радио русских (народная молва) сразу бы отметила тот факт, что немецкий плен: – не верная смерть, как было. И не пойди война, пусть и мировая: не на жизнь а на смерть, не погибло бы более 60 млн. Просто все разрешилось бы как часто все и разрешается: легко. Расслабившиеся немецкие войска (после победы-то), были накрыты примерно как в Брусиловском прорыве 16-го года и следующий, новый немецкий фронт встретился бы не раньше, чем в западной Европе. Война оказалась бы пройденной без того многолетнего задолбайства с верным конечным показателем, когда большую часть армии начинают восполнять женщины. Уровневая развертка зла в жизненном виде выглядит так: срединный 4-й уровень (из 7-ми), это когда неправый (когда злой) аппелирует к правде и истине, опираясь обычно на удобные факты в ограниченном ракурсе в своем. Вид со своего места и пользование своей точкой отсчета, каждого может затянуть к неверности общего духовного понимания. Важно не только разбирать, но и воспринимать позицию соперника. Так же после вынужденного злобствования восстанавливать все теоретизмы. Обычный разбор полетов. Повыше к 5-му созиданию относятся слова выражения: благими намерениями умащена дорога в ад. То есть опять – 25, ни под каким соусом не допускать злые методики и если допустил, хоть не оправдывай зло. Сотворяй все доброе и добро. Зло не есть то что ты отстреливаешься в ответ и так раз приказали, главное не первая ты или вторая, но добро выстреливать свои пули, без желания убить, но отогнать. Многие войны состояли в основном из разгоняев мелких стычек. Еще на уровень выше относится характеристика: любовь зла. То есть это наисильнейшее чувство, в которое если закрадывается зло, оно на каком-то из оборотов жизни детонирует и может разнести все. Смерть разъединила телесно многие сильно влюбленные пары, а виной простая прилипчивость и передозировка этого чувства от Божественного. Один комсомолец 20-х годов в порыве безответной любви откусил возлюбленной нос. Сел. Но есть много маловыразительных примеров когда любят всю жизнь безответно и тем облагораживаются. Они даже нарочно не допускаются до ответного, чтобы не спасть до обыденности в этом облагораживающем явлении. Третье – опасная красота, прелести, завораживания каким-то моментом, например пустого знания – оно твое! Ниже интуитивное зло, не могущее навроде совести подсказывать и выявлять себя и свои вещи тебе. Хоть и есть большое внутреннее отличие в ощущении от остальных зол, когда знаешь что не удержишься и много чего когда …зло в том, в почерке имеет в тебе свой удел, опорный момент (когда ты этого чего-то не любишь), пункт неприятия (политический, национальный, особенный твой созданный), область (воровство исключительно на книги), базу (раз ты такой-то и тот-то, то значит должен…), то нужно себя знать и пользоватся вторыми чувствами того настоящего я, чистого, раннего, кое остается жить при любых обстоятельствах, в сухотеоретическом даже варианте ослабшей совести, всегда подскажущей, если она вообще не выведена из строя. Заведите тогда духовника, могущего наладить программу. Совести часто просыпаются и то глубокое чистое «я» не имеет никакого отношения к детству, кое наоборот бывает довольно порочным и потом с возрастанием человек выправляется. Выражение: душа мучается (сама, а не твоими доводами) относится к этому уровню. Наинизшее: вкус к сладчайшему злу, возникающему в прилипе к тому же алкоголю с похмельем после и к тому чтобы вкусить неистинное, как просто новые вкусы зла (блюда). Но в дуэлизме добра и зла это чувство вполне помогает распознать одно от другого, на чем первое человечество в лице Адама и Евы и соступило во зло, испробовало. Более всех чувственный вкус, как нечто сплошное позволяет обширней, автоматом, без продвигаемых рутинно, узколинейных ментальных построений разбираться что есть что? Поговорка: пуд соли съесть, относится к определениям как раз такого рода. Вкус прост: деньги либо не пахнут (тоже что безвкусны), либо неприятие достающегося подобным образом. Вкус, возникающий на наложении чувства на эмоцию, так же имеет обширную специализацию в психологии у человека. В этом всякий негатив психики определяется еще четче во времени, по многим совокупным силовым проявлениям. Обычно это индикатор: как к тебе относятся – такой ты и есть, но весьма и весьма усередненный показатель, ввиду единственной причины зла, пытающейся смешать все карты и шкалы. Нельзя судить по одному-два общества, где и как тебя принимают, ни удовлетворятся, ни отчаиваться, но включать в то ощущение и весь мир в целом, как принимает, и в частности как один человек, его разновидности, даже то как относятся к тебе животные. Пример великосветских салонов с их вкусами на психическое: манерное, возвышенное, изысканное, умное, интересных людей. Со вкуса мы плавно переходим на сторону градации психики, еще более мелкой и нюансиативной, и уже малоинтересной в прочтении ментальном. Куда как лучше дать даже голословную, очередную, формальную установку уходить от злого (для женщин: в себе) и желать в сей счастливой, приятной специализации самых особенных, значительных для жизни успехов, больших чем даже рекордные физические с их денежным эквивалентом. Чем трезвомозгло возиться с каждым из 24 видов психики и показывать как зло в каждом разе имеет свой разверт, лучше под самым основанием лишать этих процессов множителя путем полного невосприятия злого, неприятия злого чувствования, знания что зло правым быть никогда не может быть, не использования его в силе действий, неслияния (важнейшей характеристики) духа зла с чем бы то ни было остальным, даже смертного греха лени, коей мы предались в разборе 24-ричности и ныне не возимся с ней в ущерб духу на пользу ментала, возможно почти не напускав в ту область сознания зла. Самообман, в признании немочи разобраться с такой непонятной субстанцией как психика наверное почти нет гордыни, но само то что что-то не можешь – есть слабость и себя зная перед психическим воздействием, поднимаются неприятные отторжения, атмосфера перестает быть сквозной, но становится заскорузлой, мешающей легко махать линией мысли как рапирой, заходить за щиты плоскостей, успевать (время-сила) за всем происходящим – все это иногда, когда над тобой как что-то нависает, заставляющее пригибаться, свободно действовать, выбирать удачные действия, а не те что тебя сами затягивают. Однако же если сила твоя с тобой, твоя атмосфера как давит противника и его же действия ему же неприятны-невыносимы. Если по прошествии стычки ты не посчитал что одолел злое в нем, то значит восприял как одоление доброго – самого человека. Мы столкнулись с седьмым – неисправимым смертным грехом, в земных условиях самым высшим, включающим в себя набор из остальных шести и замешанный на анти-абсолютном (автономизированном совершенном). Абсолютность внутри себя только и создает впечатление яснования гордыни, могущей материально давать любую деструкцию греха абсолютизации на чем-либо, если вкусе, то это обжорство, но это самое обжорство не дает гордости, наоборот смущение. Сущность противности Дьявола заключена на заключении (масло-масленное) совершенного, абсолютного, духовного в ограниченных рамках, заставить не сливаться с Божественным. Как именно технически сей архангел это смог, мы в рамках нашего четверичного мира, человечьими силами о ином превосходящем, быть может самым высшим духовным миром (все скрепляющем) – слава Богу не сможем, но для нас техничность того явления видна запросто. Автономизированный абсолют (зло), идет вразрез с Абсолютом настоящим, если допускаемый на смешение дает все те различные реакции, о которых мы и говорили на структуре 0—4—7—24-бесконечность, и в общем духе в каких-либо его проявлениях-единицах конкретностях. По одной такой единице-распознанию зла мы можем проставить в ментале, когда технически…, и вот на чувственной семилинейной шкале реально ощутили холодное обаяние гордыни. В эту череду про психику, уж коль мы говорим о грехе, воспользуемся опытом религии, а не изысканий 24-ричности. Навроде того как перечисляются семь (чувственных) смертных грехов речетативом в монастырской трапезной, так же перечисляется еще множество грехов, хоть и не вместе, группами навроде: сварливость, злобливость, блудливость, неправостяжательность…, что уже указывает на психологическую погрешность. В церковных трудах можно найти неопределенное и неупомянутое нами, наверное в очень большом приближении к полному 24 погрешного и ощутить картину происходящего со злом более полно, чем просто на одном только ментале. К противовесу этих грехов отнесется и множество добродетелей, коих так же должно быть 24 и каждая вместе со своей злой противоположностью занимать свою 1/24. Мы говорили о зле в 4-х, 7-ми, 24-х и немного даже упомянули о всем деструктивном, обратном развитию многообразия зла в бесконечности. Продолжим опять о нем в 0. Что есть такое слабящее, разъедающее проявление его именно в нашем материальном мире? Там внутри всего внешнего злого, за гранью мира и значит осознанного (материального) зло абсолютно до самого того же нуля и живет на функции обратной всему остальному вообще (добру, в том числе и добру разрушения (фрагментарного)). Оно, и хочет уничтожить мир и Создателя, и тем самым себя в своем мучении ограничения, когда за какие-то действия нет напитания, но отключка. Влияние зла даже в этом сереющем слабоматериализующемся мире более допущено через влияние, увлечение, заманивание, дыхание стращания, и то ужасно. То противизм и сатанизм вокруг функции протозла – полного уничтожения, обязательно возникающая функция в обратном отношении ко всему созданному. И возможно до появления осознанного зла – дремавшая, будучи разведена с Абсолютом, что значит полным уничтоженением, коего еще никто не заслуживал. Мы говорим о полной духовной смерти, совсем не той материальной, что подверглась предположительно первая, неудачная женщина Адама – Лили? Этого полного уничтожения пока даже зло избегает в самом своем эпицентре, балансируя где-то на грани, стремясь уйти от него в сторону все большего захвата доброго. Но само зло, что было ограничено, будет уничтожено той самой функцией соединения Абсолюта с уничтожением ограниченного от него и уже инородного. В День Суда. В этом временном допущении противного создалась испытательная ситуация и мир ею стал только многообразней, со своего рода всеобщей регулируемой соревновательностью живизны на создание блага самой себе и оттоков оного в гармонии миру. Немного злого, ошибочного Всевышний в каждом вполне допускает и разрешает неосознанности, навроде рубок живого дерева (функция разрушения пассивным убийством). И даже злой псих, который бывает если это дерево, уже кажется полностью подрубленное – не падает. Только подсмеется, все видючи. Простительны у него убийства добычи на охоте, все вплоть до уровня себеподобия, убийства на котором портят дух, ввиду сильной духовной связки между людьми. Не убий – одна из главных десяти Божественных заповедей, кои ввиду десятиричности и десятиричности множественности относятся к силовым. Возлюбить вперед всего Бога для чувственной расы, у которой давались заповеди, самое чувственно-силовое, попавшее в первую десятку не случайно. Для ментальной расы и менталиста вообще этот наипервейший пункт вообще не должен видится чувственным, но очередным, числительным, заставляющим во всем видеть божественное-духовное в первую очередь, а любовь – какой-то аллегоризм, который в нем так слаб, что не стоит им пользоваться. Для энергетика-силовика в самой постановке Бога на самое главное место с подчинением сил к нему эта заповедь должна выглядеть совсем не так, как нам ее представляют (патриотически укорим) православные. Всей-то чувственности у настоящего энергетика может быть в прилепновении сил к Божественному, а затем уже страстей, каких-то доводов, любовей. Для очень и очень редких на земле считанных единиц духовников по свойству духа быть везде и нигде, во всей этой заповеди, у которой нет ни начала, ни конца, есть только одно материальное проявление, как 0 в числовой цепи, это слово Бог, в кое он окунут и нет вокруг его более ничего конкретного, пусть даже это и любовь. И все-ж-таки какие-то силы его крепят и это соотносит его в материальном к энергетизму. И все-таки в чем причина (еще какая-нибудь теперь уже только) зла настоящего, отвратительного, о том самом, о каком мы всегда обычно говорим. Ведь столько приверженности ей! Просчеты Творца?…Не услежение за процессом, его бессилие? Если принять во внимание что Он всего лишь один, а ученые одних только звезд, только в нашей галактике насчитали 200 млрд, а всего 200 млрд.-миллиардов, то что бы Ему Самому жить личной жизнью, понятное дело нужно было ставить все дела на автоматизм законов и чтобы программа была защищена от нежелательных последствий. Дабы многое не поперегибло и этот процесс не обратил развитие вспять. Но при этом остались общие условия-правила навроде: наказание за грех – смерть с очень удаленным исполнением на материальном отвлеченном примере. Грех и зло – это просчеты самих автономий в закрытии себя от Божественного. И самый высший просчет – допустить мнение о Абсолюте, как не о таком и не совершенном всемогущем. Одна из многих таких автономий – человек, разуверившийся в мире как добром и сетующий о торжестве зла (человечество в среднем) – производное из области нарушения первейшей заповеди: возлюбить Бога. А это значит воспринимать все идущее по-максимуму, раз под абсолютным. Что само за себя не значит: обязательно хорошо в субъективном чьем-то восприятии. Плохо настолько – насколько поддались злу люди. Пенять же на все сразу, это и на Вседержителя ситуации. Взгляд на человека и определение его добрым или плохим, заключается конечно же не в том насколько он умен, приятно чувственен и эмоционален, а так же силен (живизна мужская, для женщин заключающаяся в красоте), но в том как он соответствуется с духом, в незлой его части, то есть настолько-насколько не подпорчен коррозией зла. В этом духовном плане уже из пяти составляющих минимально, боязно расставлять все по несуществующим углам в состоянии совершенного слития, но к полному духовному слитию следует соотнести предыдущее указанное частичное перекрытие, когда полу-плох, полу-хорош, а так же когда разрушено что-то одно, например как у человечества считается и символически рисуется в религии в виде колонн, одна из которых преломлена, колонна связи человека с Богом, за что отвечал Сатана. Предыдущие две разновидности частичного, расходящиеся в разные направления разрушения связи создают впечатления прежней плановости даже в духовном, значит должным быть и третьим, как то может быть тем, что не смотря на то пресловутое перекрытие (все-таки отличное от Адамового), некоторые пророки имели счастье общения личного, но не как Адам. То три в дополнение к четвертому полному, в мире непостижимому духовному, а в духе обыкновенно должному и указанному как основное первым. Пятое – это четвертое мирского, от тех разных частичных перекрытий, должно быть полное перекрытие, как у Сатаны, аккумулировавшемся на захвате и отрыве какой-то части абсолютного. Мы уже давно зашли в такую конкретику произшедшего, что требуется объяснятся: откуда ты знаешь это? Во-первых по-закону: не может не быть. Если что-то имелось, то навряд ли оно не использовалось. Если есть задыхание в земных условиях, то точно таким же образом можно было устроить задыхание Сатане на нужной энергетике, даже не смотря на его закупоренность. Может он оной, как амеба, ухватывает нужные порции? Или же эта закупоренность на невыпускание впитанного, или же невосприятие отработанного злого? Тоже целый план из многих вариаций, не менее 33-х. Самое главное всему живому не прибегать к пользованию злом, оттеняющим дух того от слития с общим духом и выливания из него через положенные створы. Закупоривание их – знак понесенной погрешности, раскупоривание – возрастание, могущее пойти даже у самого неразвитого, несмышленого существа, невзирая на стать, как оказались зверями четы