Владимир Лермонтов - Дельфания. Сокровенные истории Страница 52

– Ты права, Дельфи, я не могу долго ждать, быстро разочаровываюсь, бросаю, а потом смотрю – через пять лет другие на том, что я оставил за невостребованностью, воздвигли такие здания, что мне и не снилось.

– У тебя дар Слова, Владимир, и твоя миссия – писать книги и раздавать людям тепло, радость, надежду. Конечно, идти впереди реальности на несколько лет действительно тяжело, потому что тебя не понимают, не оценивают сразу. Но ты должен смириться, потому что дар не бывает легким, всем провидцам было тяжело и одиноко на земле. И знай, сколько бы ни было книг на прилавках, какими бы они ни были красивыми и мудрыми – твое место никогда и никто не сможет занять. Твое место в мире – только твое и ничье больше, и потому не сравнивай себя ни с кем. И помни, что все подлинно великие дела делаются вначале неприметным образом.

– Ты хорошо говоришь, но твои слова в разум бы богатым, чтобы они больше помогали, ведь для издания книг мне приходится просить, а это так неприятно и унизительно!

– Когда ты просишь, Владимир, представляй, что ты просишь не для себя, а для всех людей, для тех людей, для которых ты пишешь, работаешь, и тогда тебе будет легче. А богатые люди России вскоре поймут и уже начали осознавать всю лукавость приобретенных ими ценностей, потому что деньги не принесли им ни покоя, ни радости, ни счастья, ни удовлетворения. Более того, тот, кто взял больше, чем ему нужно, будет болеть, мучиться и страдать, ибо деньги – энергия, и если ее сверх меры, то она начинает разрушать владельца. Многие состоятельные люди, Владимир, уже начинают понимать, что с ними что-то не в порядке, и это только начало, так как у них начнутся очень серьезные нарушения не только в теле, но и в психике. Если они не одумаются и не отдадут лишнее бедным, малоимущим, и прежде всего детям, а особенно сиротам, то закончат свою жизнь уже не в своем уме и даже не у себя дома, а в лечебницах для душевнобольных. Они нарушили законы мироздания, аккумулировали слишком большую энергию в свою собственность, и эта энергия начинает разъедать их изнутри. Это очень серьезно, Владимир, и поверь мне, что многие вскоре поймут, что их благополучие, власть, сытость – иллюзия, и она начинает разрушаться, рассыпаться, как песочные замки.

– А как же Запад, ведь там собран вообще весь капитал мира, а значит куда более, чем в России, нарушены законы мироздания?

– Разве ты не видишь, что Запад в прямом смысле начал вымирать. Женщины там перестают рожать и вскоре вовсе потеряют такую способность. Потому из России так много воруют детей и переправляют их за границу для бездетных семей. Кроме физического вымирания, в первые годы нового тысячелетия на Западе разразится мощный экономический кризис – это будет началом краха цивилизации, основанной на рыночной экономике, так как этот период завершен и человечество должно найти новую, более человечную и духовную форму бытия. Россия и есть та страна, которая откроет всему миру этот новый путь, а самое главное – именно Россия станет мировым родильным центром. Как раз здесь, где мы сейчас с тобой сидим, будет создан и построен один из трех родильных центров. Именно здесь начнет зарождаться новая цивилизация планеты, причем зарождаться она будет и в духовном, и в физическом смысле.

– Подожди, Дельфи, что имеешь в виду под родильными центрами?

– Дело в том, что у працивилизации, о которой я тебе рассказывала, были на Черноморском побережье Кавказа родильные центры, где будущие матери и отцы проходили предродовую подготовку, после чего женщины рожали в море.

– Почему именно в воде, мне кажется, это как-то неестественно…

– На самом деле рождение ребенка – это божественный акт, к которому нужно готовиться всему обществу, а в первую очередь родителям. Древние знали, что от того, как они относятся к рождению детей, зависит их будущее, и они рожали, по сути, посвященных, то есть детей, которые уже в утробе матери через определенные упражнения и занятия подключались к энергоинформационным каналам вселенной и получали знания, навыки, необычайные свойства, еще не появившись на свет. Для этого была создана особая каста жрецов, которые ведали водными родами и которые знали, каким образом можно развивать ребенка, находящегося в утробе матери. Потому рожденные младенцы могли жить не только на суше, но и в воде. Вода, как я тебе говорила, – матрица жизни, сама по себе вода рождает жизнь, и потому рожать в воде, а особенно в море – значит изначально посвящать младенца в сферу духа, знаний, божественных энергий. Ваше общество настолько развращено, что оно уже не способно воспитать телесно и нравственно здоровых детей, потому для России уготовлен лишь один-единственный путь – рожать посвященных детей, которые станут основой новой цивилизации для всей планеты.

– Почему ты говоришь, что мы не можем воспитывать детей, ведь у нас много людей, наделенных знаниями, многие открывают в себе паранормальные способности?

– Видишь ли, Владимир, древние тоже ведь обладали паранормальными способностями, и куда более высокого уровня, нежели вы, но употребили эти знания в конечном счете во зло. Ведь энергия сама по себе ни плоха, ни хороша – она просто энергия, однако куда ее направит тот, кто ею владеет, зависит от духовного уровня человека. У вас сейчас действительно есть люди, умеющие управлять тонкими энергиями, но ведь немало среди них и тех, кто не выдерживает испытания данной им властью и скатывается в омут пороков. Это очень опасно, Владимир, – Дельфания взглянула на меня, блеснув глазами. – Это может привести к неконтролируемым потокам энергии, недаром в древности знания получали лишь те, кто проходил определенные испытания. Этих людей специально готовили, укрепляли их дух, очищали сознание от низких помыслов, – Дельфания задумалась. – Но даже эти меры суровой предосторожности не оправдали себя, так как жрецы не выдержали и поддались соблазнам.

– Дельфи, я прошу прощения за прямоту, – произнес я, смущаясь и краснея. – А ты умеешь управлять этими тонкими энергиями?

Дельфания взглянула на меня довольно странно, будто я действительно сболтнул какую-то чепуху, и я поспешил отступить:

– Извини, я просто спросил.

– Не извиняйся, Владимир, я знаю, что ты, пока не увидишь своими глазами, не поверишь. Я покажу тебе то, что ты хочешь, но предупреждаю, что для тебя это будет впечатляющим зрелищем.

Я уже понял по решительному голосу Дельфании, что отступать поздно, да к тому же меня охватило сильное любопытство. Она встала и, глядя в сторону моря, распахнула руки. Порыв ветра вдруг налетел с моря и всколыхнул ее волосы. Она прикрыла глаза и сквозь сжатые губы стала напевать какие-то звуки. Потом взмахнула руками, и ужас сковал мое тело – я понял, насколько буквально было предупреждение Дельфании о впечатляющем зрелище: она поднялась в воздух! Сначала на полметра, затем все выше, выше. «О-о-о, Бог мой!» – вырвалось непроизвольно из моей груди, и волосы зашевелились на голове. Потом она полетела, я видел ее светящееся в темноте тело, которое совершало в воздухе, примерно на высоте трехэтажного дома, различные пируэты. Затем она полетела на гору, достигнув вершины за несколько мгновений, остановилась и помахала мне оттуда рукой. Я опустил глаза, потому что меня затошнило и закружилась голова. Я зажмурился и сделал глубокий вдох, чтобы как-то уравновесить внутреннее состояние потрясения, и тут же вздрогнул и чуть не вскрикнул, когда на своей голове почувствовал ее руку.

– Ты испугался?

– Прости, Дельфания, мне нехорошо, – выдавил я, не глядя на нее.

Она гладила меня по волосам.

– Ты меня прости, Вова, я не хотела тебя напугать. Дать тебе воды? – спросила Дельфания и поднесла мне бутылку с водой.

Я сделал несколько глотков, тошнота прошла, и я поднял голову – Дельфания задорно улыбалась!

– Ты еще смеешься! – возмутился я.

– Прости меня, Вова, я пошутила, – проговорила она и рассмеялась. – Девушкам надо прощать!

И мне действительно стало на душе легко, спокойно, потому что я видел, что сейчас передо мной вновь стояла во всей своей обнаженности и простоте девушка, у которой в душе, как она говорила, распускается роза.

– Хочешь, еще что-нибудь тебе покажу? – спросила она, вся светясь каким-то счастьем и радостью. – Будем считать сегодняшний вечер вечером чудес и волшебства. Представь, что ты в цирке, а я – артистка.

– Может быть, не надо, Дельфи? – взмолился я. – Мне на сегодня уже достаточно аттракциона с полетами.

– Никаких полетов! – торжественно заключила она и подняла палец. – Только еще один небольшой фокус.

– Ну, хорошо, – сдался я. – Только маленький и нестрашный.

– Совершенно маленький и нисколько не страшный, – заверила Дельфания и потянула меня за рукав. – Пойдем со мной.