Дипак Чопра - Управляй своей судьбой. Наставник мировых знаменитостей об успехе и смысле жизни Страница 54

Однако начинал я не с нуля. Медитация привлекла солидное количество людей образованных, и среди них были и врачи примерно моей квалификации. Американские и европейские врачи-сторонники трансцендентальной медитации отнеслись к новому начинанию Махариши с огромным энтузиазмом, и индийские доктора старались соответствовать, хотя, как я подозревал, на самом деле были неприятно поражены, примерно как мой отец. Подлинную связь с этой древней традицией наладили аюрведисты-вайдья, которых начали массово поставлять из Индии. Нечего и говорить, что они были потрясены, когда обнаружили, что Запад наконец-то обратил на них внимание. Вашингтонская пресса глядела на это сонмище экзотических гостей с неприкрытым скептицизмом, так что у Махариши впереди была большая работа — не меньше, чем когда он впервые завоевывал сердца журналистов в шестидесятые.

Вайдья, как и индийцы вообще, производили противоречивое впечатление. Держались они как люди авторитетные, однако то и дело срывались на жаркие споры между собой. Во время одного публичного выступления знаменитый вайдья так разозлился, что вырвал страницу из труда по аюрведе и стал тыкать ею в лицо коллеге в доказательство своей правоты. Они бывали мудры и обаятельны, но при этом предпочитали держать свои профессиональные секреты при себе. Нет, это были не шарлатаны, а выдающиеся специалисты в своей области. Однако столкновение с западной культурой не раз и не два приводило к комическим эпизодам.

Однажды на пресс-конференции пожилой вайдья очень увлекся рассуждениями о том, что аюрведа лечит любые болезни. Тогда один журналист встал и спросил, как насчет СПИДа. Неужели вайдья хочет сказать, что в аюрведе есть средство и против этого недуга?

Вайдья, старенький и глуховатый, не моргнув глазом, перепутал слова AIDS (СПИД) и age (возраст, старость) и воскликнул:

– Старость? Все должны жить до ста лет! Аюрведа считает это нормой!

Журналист повторил погромче:

– Нет, не старость. СПИД.

Вайдья побагровел и закричал:

– Какой ужас! Один мужчина — одна женщина. Так сказано в писании!

Вскоре стало очевидно, что в то время как западная медицина гордилась научными доказательствами, с которыми могли согласиться все врачи, каждый вайдья гордился тем, что знает больше соперников. Авторитетными источниками считался свод древних текстов, датирующихся тысячей лет до нашей эры, в особенности — своего рода медицинская энциклопедия «Чарака-самхита». И при этом в среде практиков аюрведы царили путаница и жесткая конкуренция, положения аюрведы почти никогда не проверялись и не подкреплялись научными исследованиями, к которым на Западе отнеслись бы с мало-мальским доверием. Поспешу добавить, что аюрведические медицинские институты проводили и проводят и сейчас определенные исследования, чтобы доказать эффективность преподаваемых там методов, но делают это исключительно в своих интересах и не публикуют сообщений в западных журналах. Прошло тридцать лет, однако ничего не изменилось.

Вайдья делали громкие заявления, потому что хотели увлечь западную аудиторию, и это всех бесило. Примирял меня с действительностью лишь выдающийся врач-аюрведист по имени Брихаспати Дев Тригуна — лучшего союзника в этой области Махариши и найти не мог. Доктор Тригуна родился в 1920 году, то есть принадлежал к поколению моего отца. Это был крупный, представительный мужчина, располагавший к доверию. Держался он прямо-таки как монарх в окружении свиты, но на самом деле доктор Тригуна принимал на родине сотни нищих пациентов в своей клинике у железнодорожного вокзала в Нью-Дели — в районе, исторически населенном бывшими крестьянами, перебравшимися в город из Южной Индии. Кроме того, доктору Тригуне придавало весу в обществе то, что он был президентом Всеиндийского аюрведического конгресса, однако меня привлек к нему несомненный талант диагноста. Отец выстроил на подобном таланте свою карьеру, а ведь это в той же мере интуиция, в какой и наука.

Метод Тригуны был основан исключительно на наблюдении за пульсом пациента. Было удивительно смотреть, как он прикасается к запястью больного тремя пальцами и тут же диагностирует самые разные недуги, врожденные расстройства, предрасположенность к заболеваниям и так далее. Когда я спросил, как он выработал у себя подобные навыки, он ответил:

– Сначала понаблюдайте за четырьмя тысячами пульсов. Тогда все станет ясно.

Кроме того, Тригуна готовил аюрведические лекарства высочайшего качества, сделанные в точности по скрупулезным древним рецептам. В сущности, его медицинская практика и сводилась к тому, чтобы день-деньской наблюдать пульс и выписывать лекарства. Сам я не мог заниматься ничем подобным без долгих лет подготовки и тренировки, однако учиться диагностике по пульсу начал немедленно. Клиника в Ланкастере предлагала панчакарму — «пять действий», при помощи которых в аюрведе достигают гармонии в организме и отвращают болезни. Мы никак не ожидали, что она завоюет такую популярность. Для тех, кто к нам обращался, пройти панчакарму стало чем-то вроде спа-процедур. В нее входили ежедневные массажи с теплым кунжутным маслом и процедура, когда кунжутным маслом осторожно капают на лоб, а все остальное подбирали в зависимости от особенностей каждого пациента. Каждому выдавали особые диетические предписания. Прослышав об этом, к нам потянулись знаменитости, не знавшие об аюрведической традиции ровным счетом ничего. Когда за панчакармой обратилась Элизабет Тейлор, то пришла в такой восторг, что устроила потом настоящее театральное представление. После окончания курса процедур она медленно спустилась по пышной главной лестнице особняка, а персонал выстроился в шеренгу, и она подарила каждому по шелковому палантину со своей монограммой.

Дело стронулось с мертвой точки.

Рита, человек деликатный и милосердный, простила мне ту эскападу, и мы продолжили жить жизнью, переплетенной с жизнью большой семьи. Санджив с Амитой и дальше занимались медитацией. Амита педиатр по специальности, однако помнит духовные наставления отца, который умер, когда она была еще девочкой. Когда она познакомилась с Махариши, то возрождение аюрведы очень воодушевило ее, и я думаю, что будь у нее больше свободного времени — а у нее очень оживленная медицинская практика, — она бы заинтересовалась аюрведой гораздо глубже.

Однако больше всего нас воодушевлял отец, который поначалу был категорически против того, чтобы я бросил врачебную карьеру. Однако когда я стал подробно изучать веданту — самую чистую и древнюю духовную традицию в Индии — он тоже ей увлекся. Они с мамой познакомились с Махариши, когда он приезжал в свой центр в Ноиде — городе примерно в часе езды от Дели. Махариши часами обсуждал с отцом веданту, а я держался в сторонке и почтительно помалкивал. Когда мама обнаружила, что беседа с гуру длится по восемь-десять часов подряд — Махариши обладал кипучей энергией и почти не нуждался в сне — то решила, что ей, пожалуй, лучше вернуться домой.

Между тем мы с Сандживом — не сразу, рывками, методом проб и ошибок — сделали то, что полагается делать братьям, когда они минуют сначала тридцатилетний, а затем сорокалетний рубеж. Мы поняли, что детских братских уз нам уже мало. Надо выстраивать новые отношения. Иногда мы были словно товарищи по эстафете — нам надо было передать друг другу палочку и не уронить ее. Однако были и два фактора, которые мы воспринимали как данность: мы — братья, наши семьи любят друг друга. У меня хранится фотография, сделанная для статьи в журнале «Гарвард Мэгэзин»: мы с Сандживом сидим рядом, полуобнявшись. И сияем улыбками, которые можно принять и за чистую братскую любовь, и за радость, что у нас в жизни все складывается, и за ностальгию, вспыхнувшую с новой силой.

Мы изо всех сил старались не придавать значения тому, что на перепутье пошли разными дорогами. Мы отдалялись друг от друга, но все равно у нас случались и островки радости, и обострения чувства товарищества. Тесные связи Санджива с Гарвардской медицинской школой, которые возникли сразу после того, как он перебрался в Америку, служили доказательством его талантов и стремления к успеху. Было немного странно смотреть, как он поднимается по лестнице, которую я счел нужным отбросить. Мне было неважно, какая судьба ждет «Махариши-аюрведу» — станет ли она второй трансцендентальной медитацией или потерпит полный крах; так или иначе, вернуться к прежнему положению в медицинской элите мне уже не удастся. Но если кто-то решит, что «настоящему доктору», главврачу, негоже становиться сторонником подобного язычества, я был твердо намерен поставить его на место.

Время я выбрал удачное. Научная медицина отнюдь не лишилась престижа, однако в сознании миллионов произошел фундаментальный сдвиг. Очень многие искали замену лекарствам и хирургии — основе современной официальной медицины. И этот сдвиг даже получил официальное одобрение. Повсюду признавали, что множество болезней, вызванных неправильным образом жизни, можно предотвратить. Сейчас, тридцать лет спустя, уже не для кого не секрет, что рациональное питание, умеренные физические упражнения и снижение уровня стресса радикально снижают риск сердечно-сосудистых заболеваний, инсульта и диабета второго типа, а последние достижения профилактической науки показывают, что правильный образ жизни предотвращает чуть ли не 90 % злокачественных онкологических заболеваний.