Анни Безант - Комментарии к Бхагавадгите Страница 6

Что же в таком случае остаётся несчастному человеку? Ему говорят, что нужно быть деятельным. Когда же он начинает действовать, ему говорят, что действие связывает его; а когда он хочет освободиться, ему говорят, что не следует отрекаться от деятельности. Более того: «Воистину, без привязанности совершая действия, человек достигает Высочайшего» (III, 19).

Как же распутать этот клубок противоречий? Следует ли нам всегда оставаться привязанными к колесу рождений и смертей? Должны ли мы быть всегда рабами, связанными цепями, которые мы сами куём своей деятельностью? Нет. Урок идёт далее, и стих: «Мир скован деятельностью», продолжается такими словами: «Если она совершается не ради жертвы» (III, 9). Теперь мы имеем луч света, сверкнувшего в темноте. Если деятельность производится как жертва, «ради жертвы», тогда она теряет связывающую силу. Но Шри Кришна говорит и ещё больше: «Но кто свободен от себялюбивых представлений, чей разум не затемнён, тот не убивает, и даже если бы он и убивал этих людей, он не связан» (XVIII, 17).

И далее ещё: «Воистину, деятельностью достиг Джанака и другие совершенства ранее других» (III, 20). Следовательно есть такая деятельность, которая не только не связывает, но даже служит к освобождению – опять мысль, совершенно не гармонирующая с современными учениями; и тем не менее, она высказана с необыкновенной силой и постоянными повторениями: «Зная это и стремясь к освобождению, наши предки всё же совершали действия. Совершай же и ты действия, как их совершали предки в прошедшие времена… Тот, кто видит бездействие в действии и действие в бездействии, тот – мудрый среди людей, тот благозвучен даже когда совершает действия.

Тот, чьи начинания свободны от вожделений, чьи действия сгорели в огне Мудрости, того разумные называли Мудрецом.

Утратив привязанность к плодам деятельности, всегда довольный, не ища ни в ком опоры, он не творит кармы, даже если производит действия.

Ни на что не рассчитывая, покорив свой ум и своё Я, отказавшись от всего, совершая действия лишь телесно, он не грешит.

Довольный достигнутым, свободный от двойственности, не знающий зависти, уравновешенный в удаче и неудаче, он не связан и тогда, когда совершает действия.

Тот, кто, утратив желания, достиг гармонии, чьи мысли покоятся в мудрости, кто совершает действия как жертву, все деяния того растворяются бесследно» (IV, 15, 18—23).

Вот, следовательно, в чём тайна связывающей силы и освобождения от неё, по учению Владыки Йоги. Каким образом действовать и в то же время не связывать себя действием, как соединить деятельность и свободу, как сделать свои действия путём освобождения – вот уроки, преподаваемые Бхагавадгитой.

Как же достигнуть этого? Йогой. В одном этом слове заключается весь ответ. Как это сделать, как преобразить то, что имеет силу связывать, в средство освобождения, вот урок, который предстоит выучить нам. Только йогой и никакими другими средствами. Всё это кажущееся противоречие переходит в гармонию, как только мы проникаем в смысл йоги, и поэтому естественно спросить: «Что такое йога? Каким становится человек, овладевший йогой? Какими средствами достигается йога?»

Мы получаем раскрытие смысла йоги из поучения Самого Господа йоги. Оставим в стороне все представления о йоге, которые у нас были до сих пор, и послушаем внимательно Самого Господа йоги: «Созерцай в Моём теле, о Гудакеша, всю Вселенную, подвижную и неподвижную, со всем, что ты жаждешь узреть. Но воистину, ты не в силах созерцать Меня этими твоими глазами: божественные очи дарую тебе. Воззри на Мою царственную йогу» (XI, 7-8). Что же это значит? «Взирай, – говорит Он, – на Мою йогу». «В ней Арджуна увидел всю Вселенную, разделённую на множество частей, соединённых воедино в Теле Бога Богов» (XI, 13). Это и есть верховная йога – соединение многих в Одном, всей приведённой к единству Вселенной в божественном Теле. Это и есть йога. В видении божественной формы, в которой всё заключено, в этой верховной йоге высказывается единая освобождающая истина. Это и есть Верховное Слово (X, 1), царственная Тайна, царственное Ведение, Мудрость, соединённая со знанием (IX, 12), йога Единого Я (XI, 47), сокровеннейшее Сердце йоги. В этом всё заключено: множественность в едином.

И во всей Гите, стих за стихом, на этом настаивается снова и снова. Единство во всём, без всякого исключения, в так называемом добре и так называемом зле. Кто не может принять этого, тот ещё не готов для йоги, ибо «ты узришь все существа без исключения в Едином и таким образом во Мне» (IV, 35). «Всё развивается от Меня» (X, 8), не только доброе, прекрасное, счастливое и гармоническое, всё развивается от меня. «Я – то, что пребывает в сердцах сущего. Я – начало, середина, а также и конец всех существ» (X, 20). Всё, ведущее к йоге, всё, что приводит человека к гармонии, имеет один только результат: «Йогой приведённое в гармонию Я видит Единое Я пребывающим во всём сущем, и всё сущее пребывает в Едином Я. Всюду оно видит одно» (VI, 29). Как странно это должно звучать для многих людей: «всюду видеть одно!»

Неужели в святом не больше Единого Я, чем в грешнике? Неужели его не больше в добром, чем в дурном человеке? Нет, это не так, отвечает Само высшее Я: «Кто видит высочайшего Господа, непогибающего в погибающем, равно пребывающего во всех существах, кто так видит, тот воистину видит. Кто действительно видит Единого Господа, одинаково пребывающего всюду, тот видит» (XIII, 27, 28).

Это выражено очень сильно и очень ясно, так что недоразумение невозможно. И даже после этого, как бы боясь, что учение Его покажется слишком странным и всё же будут сделаны исключения, Шри Кришна объявляет: «Знай, что и гармоничные, и деятельные, и ленивые натуры – все от Меня» (VII, 12). Исключений нет.

Вы не можете исключить ленивых и сказать: «В вас нет Бога». Ибо и ленивые, по Его утверждению, все – от Него.

Нет ни добра, ни зла по существу в природе вещей. Всё есть часть Единого. Мы превращаем вещи в хорошие или дурные по их отношению к нам самим, и делаем это по нашему неведению, по нашему неразумию и нашим страстям. Мы и находимся здесь для того, чтобы, поняв, наконец, единство всех вещей, мы могли бы подняться над добром так же, как и над злом, и безраздельно пребывать в Едином.

«Жестокое учение», – говорят одни, «опасное учение», – говорят другие. Но в то же время, как для невежественного всё кажется опасным, для мудреца совсем не существует ничего опасного. Единство недоступно на низших ступенях развития. Здесь оно может быть плохо понято и ложно истолковано. На этих ступенях люди видят раздельность, а не единство. Они видят всё обособленным, а не соединённым в Едином Теле Бога. Каждый из них уверен, что он сам по себе, что он – действующее лицо, и это происходит оттого, что он погружён в эгоизм.

Что человек погружается в эгоизм, это временно необходимо, ибо только таким образом воспринимаются уроки, необходимые для проявления в нём Единого Я, того, которое пребывает в каждом, ожидая с бесконечным терпением, всё станет на свои места в его великом предначертании.

Господь йоги не боится выявлять истину. Не колеблясь, он снова и снова объявляет для тех, которые достаточно мудры, чтобы читать и понимать: «Я пребываю в сердцах всех, и от Меня исходят память и Мудрость, а также и отсутствие их» (XV, 15).

Следовательно, не только Мудрость и память, а также и, «отсутствие» Мудрости и памяти. Девятая и десятая Беседы Гиты имеют целью привести Арджуну к видению Единого. Одно явление за другим Он объявляет как выражающее Его Самого. «Я – то, Я – это, Я пребываю в том и этом. Я – все риши, все горы, все реки, все деревья и животные, ибо Я есмь всё. „Частица Меня самого, ставшая в мире жизни бессмертным Духом, собирает вокруг себя чувства, из которых ум есть шестое, облачённое в материю“ (XV, 7). „Когда Господь обретает тело, а также покидая его, заключённый в ухе, глазе, в осязании, вкусе, обонянии, а также и в уме, Он наслаждается предметами чувств“ (XV, 8, 9).

Немногие в наше время осмелятся сказать, что «Господь обретает тело и наслаждается предметами чувств».

«Заблуждающиеся не видят Его, когда Он уходит, или пребывает, или наслаждается, увлекаемый гунами, имеющие очи Мудрости, видят» (XV, 10). А чтобы люди не подумали, что всё же нечто может быть выделено вне Его, он говорит о «людях, налагающих на себя аскетические подвиги, не предписанные Писанием», и называет их «неразумными, терзающими элементы, из которых состоят их тела, а также и Меня, пребывающего в основе всего сущего; знай, что их решение от демонов (XVII, 5, 6).

Таким образом, кто терзает своё тело, тот терзает Самого Господа, пребывающего в основе всего. Поднимаясь всё выше и выше во всеобъемлющем единстве, Он объявляет: «Я также вечное время… Я и всепоглощающая смерть, происхождение всего грядущего» (X, 33, 34). «Я в мире плутающих, и в великолепии самых великолепных вещей» (X, 36). «Всё, что есть семя всего сущего, это – Я, о Арджуна, и нет ничего движущегося или неподвижного, что могло бы существовать без Меня» (X, 39). «Как Единое Солнце освещает землю, так и Владыка Поля озаряет всё Поле, о Бхарата» (XIII, 33).