Софья Санс - Тайны мёртвых Страница 7

– Вот что бывает, когда неподготовленный видит Бога, – услышал он голос учителя.

Оглянувшись и увидев перед собой его лицо, он как бы перешел в свое обычное состояние, и то, что было теперь, казалось ему просто сном. И он даже не верил, что видел Его.

– Вот так лучше, – сказал ему Калки, улыбаясь. – А то ты, глядишь, и тут бы занялся суицидом, – рассмеялся он, – хотя тут это уже невозможно. А теперь ступай в ту часть тонкого плана, на которой ты можешь находиться в силу твоего состояния, которое ты заработал в своей земной жизни. Но помни, надо контролировать свои эмоции, свои мысли, иначе ты снова можешь попасть в ад, и выбраться оттуда будет очень сложно. Помни, что ты видишь тут, есть порождение твоего ума, и не давай ему сыграть с тобой очередную злую шутку. Ну, а теперь, прощай, но я думаю, мы еще встретимся с тобой снова, – сказал Калки и растворился в воздухе.

Ян удивленно огляделся и увидел перед собой все тот же пейзаж с лугами, рекой и храмом. Он увидел, что навстречу к нему плывут по воздуху люди. Некоторых он узнал, это были его умершие родственники.

Умершие радостно приветствовали Яна:

– Вот ты и вернулся на родину, в свой родной дом, – сказал ему его дедушка, обнимая его.

– Теперь мы снова будем вместе, – сказала его бабушка, целуя его, – закончились твои мытарства на Земле.

Ян удивился, что бабушка и дедушка выглядят так молодо, максимум лет на 30. Хотя он ничего не сказал, но они знали его мысли.

– Да, внук, – ответил ему дед. – Душа – не тело и возраста не имеет. Мы тут вечно молоды, земное тело обычно только к 18, у кого-то только к 32 годам достигает того облика, коий есть у души. Но даже младенец имеет душу со взрослым обликом. Только тело и мозг не дают ему быть сразу же взрослым. Нет у нас ни больных, ни калек. Душа всегда здрава, хотя мы можем принимать любой облик.

И тут дед снова стал старым, сгорбленным стариком, опирающимся на костыли, и тяжело закашлял, а потом рассмеялся вместе со всеми.

Ян вдруг понял, как соскучился по своим старикам, которых давно уже не вспоминал в земной жизни. А ведь они всегда любили его, баловали, давали конфеты, утаивали от родителей многие его детские шалости. Еще Яну очень нравилось, что они такие молодые, веселые, озорные. Он был счастлив, что может снова их обнять.

– А теперь пойдем к нам в дом, – пригласила бабушка.

И они оказались в старой бабушкиной избушке, в которой Ян был еще ребенком.

– От чего же вы живете в такой старой избе? – спросил он.

– Так мы привыкли, – ответил дед, – хотя можем жить где угодно: хоть во дворце, хоть посреди моря – стоит только представить.

Бабушка достала миску с пирожками и Ян, вкусив их, вспомнил давно забытый с детства вкус.

Откусив пирожок, Ян открыл для себя удивительные свойства местной кухни. Он как бы чувствовал состояние бабушки во время того, как она делала эти пирожки, и удивился этому открытию. Он знал её эмоции и мысли.

Увидев это, бабушка предложила ему яблоко:

– Вот, на, ещё это попробуй. Оно не материализованное, местного дерева.

Ян взял яблоко и ещё не понимал, чем может отличаться материализованное из тонкой материи и появившееся на дереве. Но когда он откусил его, то пережил состояние яблока, как бы его жизнь, что-то вроде его чувств, мыслей, отношения к жизни. А также он почувствовал дерево, на котором оно росло, его жизнь, состояние, настроение – всё, чем оно было. Это удивило его ещё больше, что через простую еду к нему приходит такое знание. И вообще он заметил, что все предметы здесь ему казались живыми, как в сказке, и что даже он может с ними общаться. Что-то подобное он переживал, когда принимал ЛСД: мир как будто оживал и начинал общаться с ним. И ещё это было в детстве, когда все вещи казались ему удивительными и живыми, и он разговаривал с ними, и они, казалось, отвечали ему.

– Да, – сказала на его мысли бабушка. – Всё вокруг полно жизни. Но человек, живя в цивилизации, забывает об этом. А вот те люди, которых мы называли дикарями, живя на природе, сохраняют такое восприятие жизни. Ещё маленькие дети удивляются, почему то, что они воображают, не появляется из воздуха. Эта привычка у них осталась из жизни в тонком плане, где всё появляется, что мы воображаем, из нашей мысли, но их взрослые отучают от этого восприятия, думая, что это детские глупости, что ребенок ещё не понимает, что такое невозможно.

Но в мире всё живо, нет ничего мертвого. Только оно живо по-своему, не так, как человек. Но цивилизация лишила людей этого восприятия. Люди даже дошли до того, что не признавали, что душа есть у животных и женщин. Из-за этого их неправильного восприятия возникает много зла, и сейчас идет уничтожение Земли и друг друга.

Священники путем голосования устанавливали, есть ли душа у женщин. И это говорит об их полной слепоте, из которой потом возникли костры инквизиций и крестовые походы. Хотя и Моисей, и Иисус говорили им: «Не убивай», но они не слышали их и понимали всё по-своему и благословляли войну и солдат, идущих на фронт гибнуть из-за того, что правитель трясется за своё место на троне, прикрывая своё стремление к власти защитой родины и другими подобными лозунгами.

И сейчас не утихает их борьба с инакомыслием. Помнишь, что они сделали с Калки? Им нужны рабы. Но теперь они не имеют железных цепей. Цепи стали информационные. Они опутали мозг, и человек их даже не видит и думает, что свободен. А инакомыслие разрушает их цепи, и они боятся его. Всех инакомыслящих стараются выставить в невыгодном свете, очернить их светлое имя, настроить толпу против них, чтоб таким образом, сохранить людей в рабстве и уничтожить всё то, что их может сделать свободными.

Ян с удивлением слушал бабушку, поражаясь, как изменилось её мировоззрение. Ведь она была православной христианкой, всё время ходила в церковь и хулила все секты и всех людей, которые мыслили по-другому. И даже слышать не хотела какие-то новые взгляды или теории.

– Да, внучек, – ответила она на его мысли, – на земле почти все живут в полной слепоте, находясь в рабстве идеологов. Но здесь у нас открываются глаза на правду.

– А что вы тут делаете? – спросил их Ян.

– Отдыхаем, внучек, наблюдаем, как на Земле люди живут, путешествуем в прошлое, по разным мирам летаем.

– Вот это жизнь! – подивился Ян. – А зачем мы тогда на Земле-то жили? Что мы там забыли? Зачем все это?

– Тут мы дома, а Земля – это командировка, – ответил дед, – что-то вроде тренажерного зала, где мы проходим уроки, данные Богом, получаем опыт, коего нет тут. Бог выпекает нашу душу, как пирог, и не все стадии этого процесса приятны, но они нужны, чтоб наша душа развивалась, становилась мудрой.

«Значит, я неправильно поступил, что покончил с собой», – задумался Ян.

– Многое в жизни предрешено заранее Богом, и ты не виновен в этом, твое самоубийство тоже. Но ты мог бы прожить иначе, если бы ты сразу послушал Инну и стал бы духовно развиваться. Тогда бы ты пошел по другому варианту твоей судьбы и, возможно, достиг бы уже более высокого уровня бытия, где живут ангелы, гуру и святые в бесконечном блаженстве.

Ян вспомнил занятие у Калки, Инну, затосковал и сразу же оказался рядом с ней. Она сидела вместе с учениками Калки в зале для медитации. Они сидели кругом, взявшись за руки, делали пранаяму и настраивались на учителя, который сейчас был в тюрьме, но посылал им оттуда потоки своей любви.

Тут рядом с Яном появился дед:

– О, вот ты где, а то мы тебя потеряли. Взял и исчез, прям из-за стола. А вот и Инна твоя, мы часто с бабой наблюдали за вами, радовались вашей дружбе. Она учится настраиваться на высшие вибрации любви, может, будет потом среди ангелов.

Инна сидела и тихо плакала, сожалея о том, что Ян умер, а Калки в тюрьме. И только поток божественной любви утешал ее. Ян подлетел и обнял ее, стараясь успокоить. Но она не видела его. Его руки проходили сквозь ее тело.

– Не прикасайся к ней, – сказал дед, – так как наша энергия чужеродна земной и отрицательно подействует на нее, к тому же ее энергия будет утекать к тебе. Помнишь про вампиров? Так вот, мы – такие вампиры для землян. Но мы не пьем кровь. Просто их энергия утекает от нашего прикосновения. Некоторые из нас, особенно привязанные к Земле, и впрямь начинают питаться их энергией, чтобы быть на земном плане. Чувствуешь, как тут тяжело находиться?

Ян отлетел от Инны и почувствовал, что и впрямь тут находиться тяжелее, чем в том мире, где он только что был с бабушкой.

– Здесь все тяжело, – объяснил ему дед. – Для любого дела нужно много сил, а взять нам их неоткуда. Вот и берут они их из работы тела с помощью пранаямы, а мы можем только вампирить.

– Я понял, – Ян тяжело вздохнул и в последний раз взглянул на Инну. Она уже не плакала, а тихо сидела, глядя в одну точку.

– А как выбраться отсюда? – спросил Ян.

– Вспомни лицо бабушки – и всё.

Ян так и сделал и снова оказался рядом с ней в избушке.