Идрис Шах - Знать как знать. Практическая философия суфийской традиции. Страница 7

Раздел II

У суфийских групп, как и у всего, что становится популярным и вызывает широкий интерес, есть свои имитаторы. Среди этих подражаний редко встретишь злонамеренную подделку. Напротив, многие из них опираются на идею, лежащую в основе таких внешне различных явлений, как симпатическая магия и мода: «Если я выгляжу как что-либо, значит, могу каким-то образом стать этим». Иногда подобная концепция выражается в форме такого непреднамеренного суждения: «Если буду думать о чем-то, то это случится».

Следует избегать магического мышления. Религиозное мышление требует, чтобы человек стал достойным своей цели, магическое мышление стремится создать, сотворить желаемый эффект.

Лет двадцать назад я столкнулся с живой иллюстрацией того, как далеко в своей абсурдности может зайти человеческий механизм самооправдания: лидеры обучающихся групп из Европы и Америки встретились со мной и попросили совета, чему и как учить.

Пораженный сперва самим вопросом, я спросил, долго ли существуют их группы и каким образом им удается продолжать свою деятельность, если у них нет представления, как учить. Выяснилось, что в таком состоянии они просуществовали около 40 лет. «За счет чего?» — спросил я.

«Видите ли, нам стало известно, что источник учения находится на Востоке, — объяснили они, — вот мы и прикинули, что, если создать здесь учебные центры, истинные учителя услышат о нас и потянутся сюда. Фактически, так было заявлено нашими руководителями, и тогда эта идея показалась нам вполне логичной».

«Мы прикинули»?! Поначалу я решил, что они просто шутят. Но мой смех только огорчил этих искренних и совершенно заблудших людей.

Большинство человеческих существ склонно питать отвращение к жажде власти, но когда эта жажда проявляется бессознательно, она еще уродливее.

Эти люди пытались сотворить желаемое событие…

Вы, конечно, не назовете их неискренними, но какое же еще подобрать слово? С одной стороны, они говорили вполне откровенно и недвусмысленно, признав, что почти ничего не знают. С другой — они известили своих учеников, что ожидают послания от учителей с Востока, а сами эти ученики, многие из которых были высокоинтеллектуальными людьми, не увидели ничего странного в подобной концепции.

Для любого мало-мальски здравомыслящего человека их теория может быть перефразирована следующим образом:

«Где-то на Востоке, неизвестно где, существует община людей, которые владеют особым, продвинутым, знанием о человеке. Эти люди культивировали такое знание в течение целых эпох, создали школы и системы, через которые оно передается. Будучи заинтересованными в продолжении своей деятельности на благо всего человечества, они владеют способом, необходимым для реализации высших учений».

Но никому из этих добрых людей, как я понял, так и не пришло в голову, что, если представить, будто восточные учителя, о которых они все время твердили, действительно существуют, они, при любых обстоятельствах, несомненно, располагают собственными методами проецирования своего учения туда, куда пожелают или где в нем есть нужда или смысл.

Я пережил нечто необычное, увидев выражение, которое эти страстные эзотеристы изобразили на своих лицах, когда я сказал:

«Ваши восточные учителя, по всей видимости, чудной народ, если, обладая той мудростью, которую вы им приписываете, не способны передавать свои учения без вашей помощи».

Я представил себе столь же нелепую, гипотетическую ситуацию: добропорядочные жители небольшой деревушки Кент, расположенной по соседству с моим домом, собираются вместе и решают, что им позарез нужны знания, ну, скажем, по микроэлектронике. И вот они потеют над имеющейся у них информацией в надежде, что какой-нибудь технолог, воодушевленный таким героизмом, сжалится над ними…

До сих пор существуют сотни подобных групп искателей знания, насчитывающие в своих рядах тысячи членов.

Но это — только одна из форм подражательных групп. Значительно шире распространены группы, черпающие свои силы из более знакомого, хотя и менее очевидного источника, чем простое отсутствие здравого смысла. Такие образования считают суфийскими, но динамика, которая их объединяет, является чем-то совершенно иным.

Это можно определить как негласный договор тех, кто желает находиться в социальной группе, с теми, кто (чаще всего неосознанно) желает проявлять лидерство.

Подобный феномен сегодня хорошо известен и задокументирован экспертами в таких областях, как антропология, социология и психология. Но он все еще недостаточно понятен для широкой массы людей. Причину не надо долго искать. Когда сколько-то человек объединяются во имя общей цели, они исходят из аксиомы, что их номинальная очевидная цель и есть основной фактор, объединяющий и сохраняющий группу.

Реальность же состоит в совершенно обратном. Если бы у этих индивидов не было желания сбиться в кучу, никто из них и не подумал бы о формировании группы. Если бы у них не было предполагаемой цели, чтобы объединиться, они бы нашли другую. Вот ведь как все просто.

Одна из причин того, что захватывающее и важное знание, подтвержденное огромным количеством социологических исследований на Западе, с таким трудом проникает в сознание обычного человека, состоит в следующем: люди дорожат своими группами. Они также искренне заинтересованы в целях, провозглашенных группой. Все, кто, как им кажется, смеется над ними или угрожает существованию их объединения, всего лишь ставя под вопрос некоторые их убеждения, делаются врагами.

Таким образом, с психологической точки зрения, в поведении группы наблюдается явление с далеко идущими последствиями как для группы в целом, так и для ее отдельных участников, и это наиболее ярко проявляется в том, что людям мучительно трудно расстаться со своей группой, даже когда их участие в ней нежелательно.

И еще одна дополнительная сложность: многие группы часто представляют собой по-своему ценные объединения, выполняющие важную и полезную работу. В силу этого у людей возникает невольное убеждение, что образованное ими объединение НЕ МОЖЕТ не быть благотворным и полезным. Их чувство уверенности подкрепляется духом товарищества, присущего человеческой общности: люди извлекают эмоциональное удовлетворение из своего участия в сообществе.

Подобные группы, однако, что бы себе ни воображали их члены, не являются суфийскими. Если кто-то посторонний скажет им: «Ваша группа — всего лишь общественная ячейка», — ему ответят: «Вам не понять, какую ценность она для нас представляет. Вы просто не в состоянии почувствовать то же, что и мы».

Когда такое происходит, группа вырабатывает мощный инстинкт самосохранения, но, разумеется, подобную группу нельзя назвать духовной, какой бы она ни казалась ее участникам. Здесь налицо работа воображения, замаскированная под нечто иное.

Кто-то может спросить, как меня часто спрашивали, а что в этом плохого? Один человек сформулировал это так:

«Согласен, поведение групп диктуется инстинктом. Но это же не более чем форма, содержание-то совсем в другом. Подобный инстинкт играет положительную роль, и не будь его, люди никогда бы не объединялись. Мы должны ценить существование в нас этой тенденции. Например, люди могут объединиться для оказания медицинской помощи пострадавшим, и их деятельность принесет много добра. Могли бы они осуществлять благотворительную работу, если бы не их тяга к общим понятиям, согласованным действиям и планированию?»

Хотя это утверждение красноречиво и, на первый взгляд, выглядит разумно, на самом деле оно основано на путанице в мышлении и недостатке информации. Приводя аргумент, не имеющий отношения к вопросу о высшем сознании, рассуждающий весьма нуждается в исправлении своего низшего (или обычного) сознания. Дело в том, что я говорю о суфийских обучающихся группах, а не о бригадах скорой помощи.

Есть огромное количество несуфийских мероприятий, которые могут осуществляться группами, основанными на естественной тенденции к объединению и использующими подобную склонность во благо, — разве это уже само по себе не достойно поощрения?

Путаница возникает, когда люди исходят из предпосылки, что существует только один вид групп и что подобный образец является наилучшим инструментом в любой деятельности. Суфийские группы представляют собой крайне специализированные объединения, что вовсе не по зубам любителям.

Возможно, вы обнаружите некоторую логику внутри этого абсурда. Наша старая подруга логика говорила устами того человека: «Я признаю, что совершаю это по привычке и благодаря инстинкту. Но взгляни, сколько добра я делаю в результате и, кроме того, другого пути нет!»

Вариант этого заблуждения иногда звучит так: «Если бы Богу было угодно, чтобы мы летали, Он дал бы нам крылья».