Бхагван Раджниш - Геометрия осознанности. Мистическое учение Пифагора. Страница 7

ведь закон суровый самый

связует силу человека с силой обстоятельств.

Пифагор говорит, что есть два закона: один — закон обстоятельств, закон необходимости, другой — закон силы. Закон необходимости применяется к людям, которые несознательны, людям, которые живут автоматически, живут исходя из обстоятельств, необходимости. Другой закон, более высокий, чем закон необходимости, — это закон силы. Чем более сознательным вы становитесь, тем больше вы уходите из-под власти необходимости, вы превосходите необходимость, вы начинаете жить исходя из силы, изобилия силы. Тогда ваша жизнь не подчиняется необходимости.

Например, человек говорит по необходимости, потому что он не может преодолеть соблазн поговорить. Будды также говорят, но не по необходимости — они говорят от избытка силы, от изобилия силы. Они тихи, у них нет никаких соблазнов, их не преследует навязчивое желание говорить. Они могут навсегда остаться безмолвными. Но все же они говорят. И если они говорят, то говорят из-за своей силы.

Вы любите по необходимости. Будды тоже любят — но они любят от силы, в них так много энергии, что они должны поделиться ею. Так много силы, что ее нужно передать. Вы живете из необходимости, будды живут из силы.

Будды — это величайшая роскошь существования. Эти два закона коренятся в одном первоначальном законе.

Это две части одного закона, два аспекта одного закона. В Китае этот закон называют Дао, в Индии этот закон называют Дхарма, в Греции он назывался Логос, иудеи назвали его Тора. Это один и тот же закон.

Все существование опирается на один закон, но этот закон имеет два аспекта, две стороны. Одна сторона — для тех, кто бессознателен, кто живет подобно рабам, роботам. Другая сторона — это свобода, сила, необычайная радость; этот аспект вступает в силу только тогда, когда вы — пробужденный, просветленный. И привести эти два закона в гармоничное равновесие — вот основное послание Пифагора.

Когда эти два закона находятся в гармонии, тогда и вы — в гармонии. Когда эти два закона находятся в гармонии, ваше тело подчиняется закону необходимости, а ваш дух — закону силы. Тогда ваш ум следует закону необходимости, а сердце — закону силы. Тогда в вас встречаются небо и земля, тело и душа, видимое и невидимое. А это и есть состояние Будды, это и есть просветление.

Глава 2

Логос, сила, необходимость

И все ж, тебе дано

бороться и преодолевать дурные страсти —

учись их покорять.

Будь трезв, прилежен,

чист и целомудрен и гнева избегай.

На людях, явно ль, тайно ли —

всегда противься злу,

но прежде — уважай себя.

Не говори, не действуй, не подумав,

и будь благочестив.

И помни, что сила смерти непреодолима,

и все богатства и почести, легко добытые,

уйдут с такой же легкостью,

песком сквозь пальцы просочившись.

А что до воли злой, до бурь судьбы —

встреть их открыто, не таясь,

терпи и выстоять старайся.

Будь гибким,

но не прогибайся, ведь богов —

жестоких самых даже —

обезоружит мудрость.

У лжи, как и у правды,

есть свои защитники.

Поэтому философ

покровы с истины снимает осторожно,

а если торжествует ложь,

то он уходит и лучшего момента ждет.

Пифагор первым стал использовать слова «философия» и «философ». «Философия» означает любовь к мудрости, а «философ» означает друг мудрости. До Пифагора для этой же цели использовались другие слова. Вместо «философия» использовалось слово «софия» — «софия» означает мудрость, а вместо слова «философ» — «софос», что означало «мудрый человек, мудрец». Это были прекрасные слова, но они утратили свою высоту, этими словами стали называть непорядочных людей. Для этих слов настали плохие времена. У слов ведь тоже бывают хорошие и дурные времена, дни славы и дни унижения.

«Софос», мудрец, — это прекрасное слово. Помните: мудрец — это не святой. Святой — против грешника, его абсолютная противоположность. Святой — это тот, кто не грешит, кто выбрал добродетель, кто против порока. Грешник — это тот, кто выбрал порок вместо добродетели. Это две противоположности, но святой не может существовать без грешника, а грешник не может существовать без святого — они партнеры, они могут существовать только вместе. Если бы в мире не было святых, в нем не было бы также и грешников. Если вы действительно хотите, чтобы грешники исчезли из мира, сначала должны исчезнуть святые — и в тот же миг исчезнут и грешники.

Существование святых создает грешников. И чем больше вы почитаете святого, тем больше вы осуждаете грешника, и пропасть между ними становится все больше и больше. Но ирония в том, что святой и грешник существуют только вместе, как две стороны одной медали. Они ничем не отличаются, их логика похожа — отличается их выбор. Один выбрал ночь — другой выбрал день. Но жизнь состоит из дня и ночи; дня без ночи не бывает, как не бывает и ночи без дня. Это две половины одного целого — поэтому они оба страдают.

Ваши грешники страдают от того, что они упускают красоту добродетели, красоту той половины, которую они предпочли не выбирать. А ваши святые страдают от того, что они подавили нечто такое, что нельзя уничтожить, что является очень важной частью их сущности.

Если вы заглянете в ваших святых поглубже, вы обнаружите, что в их подсознании прячется грешник. И то же самое с грешником: посмотрите глубже, и вы увидите, что где-то в его подсознании скрывается святой. Сознание святого — это подсознание грешника, а сознание грешника — это подсознание святого.

Мудрец — это ни то и ни это. Он — нети, нети: ни то и ни это — он не выбирает. Он принял себя полностью, он целостен, в нем столько же дня, сколько и ночи. Он отбросил постоянно выбирающее эго. Он просто принял то, что есть. Он живет правдой, голой правдой, какой бы она ни была, — он не препятствует потоку жизни.

Мудрец — невероятно прекрасное явление из-за своей целостности. Мудрец — это идеальный, завершенный круг. Он включает все, он ничего не отвергает. Вот в чем смысл слова «софос», это было прекрасное слово. Но оно потеряло свое величие.

Оно потеряло свое величие потому, что это еще и опасное слово: им могут воспользоваться хитрые люди. Ведь мудрец целостен, он включает и то, и другое — и грешник может этим воспользоваться. Он может сказать: «Я — и то, и другое. Я не выбираю — что бы ни произошло...» Так что грешник может притвориться мудрецом. Он может сказать: «Раз уж это так, то сейчас мне нравится это. Так уж случилось — что я могу поделать? Я не выбираю. Я принимаю жизнь во всей ее полноте».

Но мудрец совершенно отличается от этого хитреца. Хитрец пользуется словом, и слово становится связанным с его хитрым умом. Оно становится прикрытием, под которым вы можете делать все, что вам угодно. По существу, вы выбираете, но на поверхности вы притворяетесь, что вы живете, не выбирая, что вы живете в невыбирающем сознании. Это очень тонкая хитрость.

Так слово «софос» утратило величие, лишилось своего пьедестала, и появилось слово «софист». Слово «софист» уродливо — оно означает притворщика. Оно означает того, кто притворяется мудрецом, но при этом мудрецом не является, кто притворяется мудрецом, но при этом не является даже святым. Этот человек всего лишь грешник, который нашел прекрасное объяснение, чтобы оставаться грешником.

Убийца может сказать: «Что я могу поделать? Бог решил убить через меня». Вор может сказать: «Что я могу поделать? Так велел мне Бог. Я просто подчинился». И спорить с ними будет очень сложно — у них есть прекрасное объяснение.

Так «софос» пал и превратился в софиста. И то же самое произошло с «софией»: мудрость — это не знания, но они похожи. Знания только притворяются мудростью, но они прямо противоположны мудрости. Знания всегда заимствованы, а поскольку они заимствованы, значит, они по сути своей — недостоверны.

Мудрость возникает внутри вас — это ваше цветение, ваш аромат. Это — понимание себя, самопознание. Вы начинаете светиться; вы обретаете присутствие. У вас есть центр, вы чувствуете корни, вы больше не состоите из отдельных кусочков, вы целостны.

Мудрость — это революция в вашем существе, знания — это просто мусор. Вы можете набраться их от других; они не меняют вас, вы остаетесь прежним. Конечно, у вас появляется много украшений, вы получаете много красивых масок, но ваше собственное лицо остается прежним. Вы продолжаете накапливать знания, ваша память становится все богаче и богаче, но ваше существо остается все таким же бедным. Но знания могут притворяться мудростью; они говорят на одном языке.