Александр Мясников - Тайный код России Страница 7

Между прочим

Начало XIX века ознаменовалось бурными политическими и военными событиями. Всё в Европе и многое в России оказалось в вихре событий, определявшихся появлением и деятельностью Наполеона Бонапарта. Возникали и распадались военные и политические союзы, победы сменялись поражениями. Война создавала героев и кумиров, диктату войны подчинилась логика политики.

Фундамент Российского государства, заложенный в XVIII столетии, оказался достаточно прочным для того, чтобы теперь, в годину небывалых испытаний, выдержать все и одержать победу. Немало способствовали этому и успехи русских криптографов.

Вся криптографическая деятельность, а также руководство службой перлюстрации были сосредоточены в канцелярии МИД. Руководил этой работой под непосредственным наблюдением министра управляющий канцелярией.

В МИДе был организован так называемый цифирный комитет, в состав которого вошли наиболее опытные и квалифицированные криптографы.

В задачи комитета входил анализ и введение новых систем шифров, контроль за их правильным использованием и хранением, вывод из действия устаревших или скомпрометированных шифров, составление заключений, отчётов и докладных для руководителей МИДа и императора по вопросам деятельности шифровальной и дешифровальной службы. Этот комитет подчинялся министру, а возглавлял его «главный член цифирного комитета».

Как и в XVIII столетии, информация, полученная путём криптоанализа, то есть дешифрования переписки, продолжала служить важнейшим источником сведений для Министерства иностранных дел и военного ведомства России. Что было особенно важно, так как при военном министерстве в 1810 году была создана особая служба.

Историческая справка

20 января 1810 года князь Михаил Богданович Барклай де Толли занял пост военного министра.

Одним из первых дел нового военного министра сразу после назначения стало создание военной разведки, предтечи современного ГРУ ГШ (Главного разведывательного управления). История разведывательной деятельности в России насчитывала к этому времени несколько столетий. В 1654 году был основан Приказ тайных дел – прообраз разведывательного управления того времени. Но событие 1810 года занимают в этой истории особое место.

Первым органом военной разведки стала Экспедиция секретных дел при военном министерстве, учреждённая 27 января 1810 года.

По мнению Барклая де Толли, Экспедиция секретных дел должна была решать следующие задачи: ведение стратегической разведки (сбор стратегически важных секретных сведений за рубежом), оперативно-тактической разведки (сбор данных о войсках противника на границах России) и контрразведки (выявление и нейтрализация агентуры противника).

Барклай понимал всю сложность задачи и знал, что нужно было создать сильную спецслужбу, ведь ей противостояли сильнейшие спецслужбы Европы.

Михаил Богданович Барклай де Толли создавал не только сильную, но и очень хорошо законспирированную службу. Экспедиция секретных дел при военном министерстве подчинялась непосредственно министру, результаты её деятельности не включались в ежегодный министерский отчёт, а круг обязанностей сотрудников определялся особыми правилами. Но, как известно, у всего есть обратная сторона.

Эта высочайшая секретность, которая помогла в период подготовки войны и боевых действий, сыграла своего рода злую шутку с оценкой в исторической литературе самой Отечественной войны и её подлинных героев.

Строгая секретность явилась причиной, по которой ни в мемуарах об Отечественной войне 1812 года, ни в более поздних исследованиях об Особенной канцелярии не найти ни слова.

А между тем благодаря её деятельности русское командование смогло положить в основу плана неминуемой войны с Наполеоном продуманную стратегию.

Штат Экспедиции секретных дел состоял из подобранных самим Барклаем молодых людей, хорошо знавших иностранные языки. Семь русских «военных агентов» (прообраз военных атташе), блестящих офицеров, Михаил Богданович послал в столицы европейских государств под видом обычных чиновников русских посольств. Они получили подробные письменные инструкции, вменявшие им в обязанность негласно собирать сведения «о числе войск, об устройстве, вооружении и их духе, о состоянии крепостей и запасов, способностях и достоинствах лучших генералов, а также о благосостоянии, характере и духе народа, о внутренних источниках держав и средствах к продолжению войны». Все они были снабжены и шифровальными кодами. Так Россия стал первой в мире страной, учредившей институт военных атташе.

Каждый из семерых внёс неоценимый вклад в создание общей информационной картины военных приготовлений Наполеона и его союзников.

Между прочим

История победы русской армии над Великой армией, которую возглавлял гениальный полководец, до сих пор многим непонятна. Пока русские отступали до Москвы, вроде бы всё более или менее ясно, а что вдруг случилось потом? В Россию вошло свыше 600 тысяч человек, а вышло менее 30 тысяч. Как такое могло произойти?! Вопросы, ответы на которые не дают покоя до сих пор. Поэтому, как правило, зачастую и преподносится победа России как случай, некая ирония судьбы.

На самом деле война 1812 года была первой в истории войной, выигранной военной разведкой и контрразведкой. То есть благодаря тем людям, которые, казалось бы, далеки от эпицентра событий. Чьи методы работы никогда не афишируются, чьи заслуги публично не обсуждаются. Но приходит время, порой очень много времени, и имена подлинных героев становятся известны. Как известны и понятны причины, тайные пружины многих событий, повлиявших на ход всей мировой истории.

В 1810 году впервые в истории русские спецслужбы начали игру с противником по внедрению дезинформации. Значимость этой игры трудно переоценить.

Обработкой и анализом всей информации русской резидентуры занимался Пётр Андреевич Чуйкевич. Он был приглашён на должность главного аналитика в Секретную экспедицию Военного министерства самим Барклаем. Пётр Андреевич Чуйкевич был отставным ротмистром, известным военным писателем и переводчиком.

Кстати

Активизация же вражеской агентуры на территории Российской империи требовало новых методов работы. И они были осуществлены после создания профессиональной контрразведки – Высшей воинской полиции.

Директором воинской полиции при военном министре, то есть руководителем всей русской военной контрразведки, назначен действительный статский советник, бывший преподаватель словесности Московского университета, адъюнкт-профессор военных наук Яков Иванович де Санглен. О значимости руководителя русской военной контрразведки говорит тот факт, что прежде, чем решиться сослать М.М. Сперанского, император неоднократно совещался с начальником военной контрразведки Яковом Ивановичем, не посвящая в тайны своих совещаний даже министра полиции генерала Балашова.

По мере приближения начала военных действий в российском Военном министерстве стало ясно, что необходимо создать службу контрразведки непосредственно в армии, так как Особенная канцелярия военного министерства, куда до этого поступали сведения и от командиров воинских частей и резидентов на границе, не могла быстро и оперативно использовать полученную информацию. Что и было сделано. Директором Высшей воинской полиции в армии стал способный контрразведчик барон Пётр Фёдорович Розен. Кстати, это ему принадлежит заслуга открытия французской фабрики, выпускавшей фальшивые российские ассигнации для подрыва русской экономики.

Историческая справка

Вся информация русской агентуры стекалась в Особенную канцелярию, где систематизировалась и хранилась в специальных книгах. Интересно, что, помимо прочего, в своих донесениях русские разведчики высказали схожие мысли о том, что следует любой ценой заманить противника в глубь территории, активно действуя подвижными силами на его коммуникациях. Законченную тактическую концепцию будущей войны блестяще сформулировал в докладной записке, представленной Барклаю 2 апреля 1812 года, Чуйкевичем, занимавшимся постоянным анализом разведдонесений. «Уклонение от генеральных сражений, – писал он, – партизанская война летучими отрядами, особенно в тылу операционной неприятельской линии, недопускание до фуражировки и решительность в продолжении войны суть меры для Наполеона новые, для французов утомительные и союзниками их нетерпимые».

Ценность записки состоит в убедительной аргументации необходимости отступления до момента равенства сил и ведения активной партизанской войны. Ведь численность наполеоновской армии на момент вступления в войну почти в три раза превосходила численность русской армии. Правильность аналитики, высказанной Чуйкевичем в записке, подтвердилась в ходе войны.