Сергей Лазарев - Неопубликованное (тексты лекций и выступлений) Страница 72

Значит, отсюда идет простой вывод, вот этот просто технический аспект. Я говорил недавно с одним мужчиной. Он достаточно хорошо ориентируется в книгах, смотрел мои кассеты, был на выступлениях. Есть проблемы. И проблемы серьезные. Связаны они с чем? Идет тема судьбы. Там по отцовской линии шла, скажем так…

Вот когда у человека большие возможности, он может легче устроить свою судьбу, больше добиться. Т.е. он привыкает к тому, что он исключительный, что ему дано больше – это уже зависимость, он уже старается поддержать эту исключительность и не может принять ее потерю.

Один из принципов, о которых я говорил в познании Божественного, в 11 книге – это принцип единства. Как только Вы разрываете единство с миром и с людьми и ощущаете свою значимость… Мы должны отличаться друг от друга внешне. Но внутри мы должны ощущать, что мы едины. Если мы от этого единства отказываемся, то тогда мы уже можем не любить того, кто нам не нравится, и начинается распад тонких планов. Когда ощущаем себя и другого единым, когда понимаем, что полное единство идет только через Божественное, но единство между всеми людьми является условием развития. Вот когда это единство ощущаю, то тогда у меня не будет агрессии к другому человеку. Потому что агрессия к нему – это агрессия и к себе. Вот этот момент повышения единства – момент повышения уровня: чем больше любви в душе, тем больше ощущение единства со Вселенной. Этот момент повышения единства – достаточно важный аспект познания мира. И когда мы это чувствуем, тогда нам легче сохранить любовь, и тогда мы, когда это единство рушится, уходим на большее единство, т.е. устремляемся к Богу.

Если мы начинаем чувствовать свое превосходство в чем-то - это уже отрыв. И чем больше мы упиваемся этим превосходством, тем болезненнее мы его теряем. Так вот, скажем, этот человек, его предки, имели высокую энергетику, большего добивались в жизни, они стали видеть себя не как любовь Божественную, не как Божественное «я», а себя как удачливого человека, который может устроить свою судьбу, и уже крах судьбы они принять не могли. Пошла агрессия. Агрессия достаточно сильная.

И вот я смотрю этого человека. Он был у меня на выступлении, у него возможная смерть в поле. Неприятие полное краха судьбы. Вот головой все понимает, внутри душа работает по-другому. И вот тогда я подумал: «Что можно сделать, чтобы эту тему преодолеть?» Да, если человек молится, если он принимает любое унижение, неудачу, сохраняя добродушие, то, все-таки, он закрывает какие-то проблемы. Но здесь полного закрытия я не увидел. Тогда я начал рассуждать: если просто молитва не помогает, значит, вероятно, ощущение единства с Богом не достигается, и тогда нужно помочь молитве. Нужно добровольно отстраниться от тех моментов, которые слишком привязывают. Нужно отстраниться от судьбы, нужно отстраниться от того, что подпитывает контакт с другими мирами, и отстраниться от жизни и желаний. Как это можно? Вот когда я моделировал, чем можно усилить эффект отрыва, я заметил: скипидарная ванна, йод.

Когда ванну принимаете, 10 капель йода, соль добавить, это достаточно сильное энергетическое воздействие на кожу, дает отрыв.

Но все равно это техники: да, они могут выровнять состояние, но вряд ли будет реальное внутреннее излечение. Значит, нужно отстраниться в первую очередь от контакта с другими мирами. Мы выходим на них через высокий уровень духовности. Значит, нужно остановить духовность, нужно остановить сознание, нужно молчать, нужно не думать, не общаться с людьми – общение включает сознание. Значит, уединение – раз. Дальше. Нужно отключиться от судьбы. Благополучная судьба – это, в первую очередь, комфорт для нашего тела. Значит, нужен минимальный комфорт для тела. Как этого можно достичь? Спать на полу. Я понял, почему монахи надевали на себя цепи, вериги, кандалы – чтобы это ощущение униженности усилить, тогда устремление будет более чистое, непривязанное к судьбе. Дальше. Унижение желаний. Желания связаны с сексом и едой. Значит, нужно ограничить себя в еде достаточно жестко. И когда я начал просчитывать, как можно добровольно создать технику отстранения, получается именно то, что делали и делают монахи: т.е. обет молчания, уединение, минимальный комфорт, жесткое ограничение в еде.

Вот женщина говорит: «Я молилась, я старалась, а эффекта никакого». Я понимаю, что она молилась в перерыве между ложками, между кастрюлей и тарелкой она молится, ну о чем тут говорить? Она считает: да, я же помолилась, попросила, потребовала, поставила условие. Я жду, ничего не получается. Значит, если мы реально хотим измениться, то мы должны на какое-то время закрыть у себя привычные человеческие функции. Если вдуматься, то все святые и все люди более-менее просветленные, у них, как правило, неотъемлемым условием было закрытие всех главных жизненных функций. Т.е. у монаха это идет частичное закрытие, в Индии, там уже шла просто остановка сердца, всех органов и прочее – фактически, наступала смертельная ситуация. Почему? Потому что здесь вся энергия (организм еще жив, но все органы остановились), куда пойдет? Она пойдет на первопричину. Вот механизм. Это к чему? К тому, что не обязательно хоронить себя заживо, но для того, чтобы ощутить в себе реальные изменения, наверное, нужно на несколько дней уединиться, наверное, нужно на несколько дней минимизировать еду, наверное, нужно ни с кем не общаться, не думать и стараться просто молиться. И вот тогда может быть, будет какой-то отрыв. Почему? Потому что очень многие все-таки, считают, что если помолился, это максимум того, что я сделал. Так вот, для того, чтобы ощутить любовь в момент, когда Вас толкнули, для этого нужно наработать рефлекс сохранения любви. Вот я уже заметил: когда меня толкают, я мысленно всегда извиняюсь. У меня нет никакой агрессии. Если меня толкнули, я говорю: «Прости, я здесь виноват», если меня толкнули, но агрессии просто нет. Т.е. это вырабатывается, это физиология, это достаточно долгий процесс. Еще что интересно. Когда я становлюсь другим, сам процесс изменения я не фиксирую. Просто в какой-то день я замечаю, что в ответ на грубый пинок у меня вообще нет никакой агрессии. Сам процесс изменения не контролируется и не оценивается. Потому что для этого нужно выйти на совершенно другие уровни. Просто меняемся. Просто видишь, что ты становишься другим человеком.

Но я еще раз хочу подчеркнуть, мы возвращаемся к вопросу, когда мне говорят: «Когда же все-таки Вы чистую технику «помолись - станешь здоровым» приведете к ощущению, что нам даже не нужно это здоровье, а нужно чувство любви, нужно единение с Творцом, чтобы мы не думали об этом здоровье, потому что все у Вас к этому здоровью привязано?». Понимаете, для того, чтобы ощутить это Божественное, человеческое должно сжаться в точку. Потому что пока оно будет раскрыто, нужно либо отказаться от него чисто через все эти техники отключения, что достаточно долго; или, если Вы попытаетесь ощутить Божественное, когда раскрыто человеческое, перемешаете – и человеческое просто погибнет. Когда я начал смотреть, что происходит с человеком, когда идет тонкая энергия. Идет тут же глушение всего человеческого, иначе оно просто распадется. И вот когда я это видел в реальном плане, когда с пациентами это происходило, когда человеческий организм начинает корежиться и болеть, тогда я вспомнил Ветхий Завет, где говорится, что многие погибнут, если просто увидят Божественное сияние. Т.е. Божественное не должно перемешаться с человеческим. А раз так, значит, человеческий момент при подходе к Божественному должен либо отойти, либо сжаться в точку, либо человек Божественного не увидит.

Ну как раз все эти 11 книг я пытался свести к одному. Как только сведу – потом что-то вылезает. Опять вроде бы все понял – опять что-то вылезает. Тогда я решил делать по-другому: надоело, напишу последнюю книгу, скажу, что сделал все, что мог, и закончу на этом. Но потом я заметил, что когда я начинаю последнюю книгу, она для меня становится реально физически последней. Я это очень остро ощутил на седьмой. И тогда я подумал, что, может быть, все-таки, надо продолжать исследования, но постараться это все свести во что-то единое. И вот тогда я начал не просто абстрактно говорить о человеческих ценностях, я постарался их привязать к главным фундаментальным структурам Вселенной. Это, в первую очередь, время. Это время, это другие миры. В этом плане мои последние исследования уже более-менее сопрягаются с той картиной мира, которую я вижу.

И механизм, оказывается, очень простой. Мы идем по системе расширения человеческого счастья. Чем больший идет охват Вселенной, тем больше наши чувства, наша информация, которой мы владеем, тем тяжелее принять ее потерю и сохранить любовь к Богу, значит, тем интенсивнее должна быть Божественная любовь. А что нужно для этого? Первое, нужно ощутить эти ценности, хотя бы знать, какая за чем идет, чтобы хотя бы приблизительно представлять, что это такое. Второе, нужно идеологически в себе воспитывать сохранение любви и отдачи, непрерывность любви и ее отдачи. И когда этот выброс любви и энергии достигнет определенного момента, тогда любые перетряски нам уже не дадут ни ощущения депрессии, ни ощущения потери – т.е .нам не надо уже умирать, чтобы испытать ощущение сияния в душе. Вот и весь механизм. Но когда я увидел эту картину, тогда я более-менее понял, что все начинает сжиматься в точку. Значит, дальше остается что? Уже не нужно смотреть и считать зацепки и отмаливать их. Все, этот процесс уже заканчивается. Нужно просто смотреть на то, насколько активно живет в нашей душе любовь, излучается, и не мешать этому процессу. Оказывается, зацепка идет, когда мало любви. Когда пошел интенсивный выброс любви и энергии, зацепки нет, зависимость снимается, есть здоровье. Совершенно другой аспект, я к нему сейчас прихожу.