Эрнст Мулдашев - В поисках Города Богов Страница 8

– Да, Равиль, да.

– Здорово! Число 108, отображенное во всех константах астрономии, физики, биологии и других наук представлено и здесь, в комплексе ступы Сваямбанат. Шеф, давай поговорим о числе 108, сопоставим…[1]

– Равиль, давай поговорим об этом позже. А сейчас вот что, послушай! Мне кажется, что наш подсчет с выходом на число 108 имеет два аспекта.

– Какие?

– Во-первых, весь комплекс ступы Сваямбанат символизирует то, что имеет непосредственное отношение к чему-то грандиозному, связывающему воедино Вселенную, Землю и Человека. Что? Я думаю, этот комплекс символизирует… Город Богов.

– …?!

– Во-вторых, в Городе Богов мы должны увидеть 108 пирамид и монументов древности. Они должны быть расположены вокруг священной горы Кайлас. И эти пирамиды, и монументы должны иметь такое же разнообразие, которое мы видим здесь среди малых ступ, – выпалил я.

Э. М.: Эта моя догадка и в самом деле сыграла очень большую роль: мы стали внимательно приглядываться к «горам» вокруг Кайласа, стараясь увидеть различные конструкции. А так… можно было бы и прозевать.

– А под ними, – романтичный Равиль заходил ходуном, – под этими пирамидами и монументами находится огромный город, где живут многоликие люди Шамбалы. Неужели мы там скоро будем? Неужели мы соприкоснемся с Великой Шамбалой?

– Если будем чистыми в душе, то… мы увидим Город Богов, а если нет…

– А если нет? – душевно-чистый Равиль взъерошился.

– Погибнем или ничего не увидим.

– Мы будем чистыми! – глаза Равиля засверкали.

– Будем.

Ни одной однотипной ступы мы не встретили. По какому плану они были созданы?

После этого мы стали анализировать малые ступы, стараясь найти среди них одинаковые варианты. Но ни одной однотипной ступы мы не встретили. Все отличались друг от друга. Все это разнообразие казалось плодом буйной фантазии, тем не менее, чувствовалось, что все это было создано по какому-то неведомому для нас плану.

– Равиль, по какому плану созданы эти ступы? Как думаешь?

– Я боюсь говорить.

– Не бойся.

– Шамбалы!

– Я тоже так думаю.

– Для чего они созданы?

– Я не знаю.

– Я тоже. Пока…

Бродя между ступ, мы попытались проанализировать их взаиморасположение, чтобы провести аналогию с предстоящим путешествием в Город Богов. Но вскоре мы поняли бессмысленность затеи, поскольку многие переносные чугунные ступы, как сказали работники комплекса Сваямбанат, иногда переносятся с места на место, чтобы облегчить движение туристов.

Любопытно было то, что некоторые малые ступы с изображениями глаз имели на вершине набалдашник, другие – нет.

– К чему бы это? – спросил меня Равиль.

– Не знаю…, вполне возможно, что… не знаю, короче!

А сейчас, в связи с информацией Друнвало Мелхиседека о древнем корабле, можно предположить, что под некоторыми малыми пирамидами Города Богов могут храниться дополнительные древние корабли, а под некоторыми – нет.

Некоторые малые ступы имеют на вершине набалдашник, другие – нет

Далее мы проанализировали дополнительную, как бы изолированную часть комплекса, расположенную на склоне холма. Эта дополнительная часть комплекса состояла из главной белой малой ступы (без набалдашника) с изображениями глаз и еще нескольких небольших ступ.

– Интересно, почему эта часть комплекса ступ изолирована? – думал я. – Не существует ли дополнительной изолированной части Города Богов?

Здесь примечательным было и то, что посреди бассейна с водой стоял на постаменте позолоченный монумент человека необычной внешности, над головой которого высилось что-то наподобие конуса.

– Кто он? – спрашивал я самого себя, не находя ответа.

Забегая вперед, я, дорогой читатель, все же скажу, что по результатам нашей экспедиции и в самом деле существует дополнительная изолированная часть Города Богов, в которой тоже есть монументы древности и где жили последние из атлантов (до 7–8 века нашей эры), умевшие пользоваться тантрической силой Кайласа и Города Богов. Но об этом Вы прочитаете дальше в этой же книге.

Уже устав от впечатлений, я напоследок решил еще раз обойти комплекс ступы Сваямбанат, чтобы не упустить чего-нибудь. Со мной пошел Селиверстов. Остальные остались ждать.

Основная ступа дополнительной изолированной части комплекса Сваямбанат

Кого символизирует этот монумент необычного человека?

– Что это за абракадабра? – я показал на монумент, изображавший что-то наподобие ракообразного существа и сделанный то ли из бронзы, то ли из латуни.

– Не знаю, – ответил Селиверстов. – Моллюск может быть какой-нибудь или рак?

– Сомнительно, вообще-то, чтобы в этом религиозном комплексе был воздвигнут монумент моллюску или раку.

– Да уж. Да и… клешней у рака не бывает со стороны головы и хвоста.

– Тогда что это?

– Давай спросим у служителей храма.

– Давай.

Машина древних

В течение полутора часов мы опросили нескольких религиозных служителей, которых было легко узнать по экзотической одежде. Среди них был даже самый главный служитель храма, в кабинет которого мы с трудом проникли. Но никто из них ничего не знал.

– Не знаю, – отвечали они.

– Ну, как же так?

– А вот так.

Что это?

Тогда я поделился своим негодованием с одним из служителей невысокого ранга, высказав, что работники храма, вообще-то, должны знать все о своем храме. У этого человека были умные глаза.

Он хитро улыбнулся и пояснил, что все знания об этом храме изложены в тибетских текстах, которые хранятся в специальном помещении и недоступны для европейцев. Эти тексты написаны на санскрите, который, к сожалению, главные служители храма не знают или знают только буквы, но слов не понимают.

– А почему они не учат санскрит? – спросил Селиверстов.

– Они учат в религиозной школе, но не запоминают.

– Как же так? – удивился я.

– Они сразу забывают.

– Почему?

– Эти древние знания, изложенные на санскрите, никому не нужны, никто не спрашивает, поэтому они и забывают санскрит. А для обиходного общения достаточно того, что переведено на непальский или английский языки.

– Неужели никто не спрашивал о предназначении монумента, похожего на ракообразное существо?

– Никто.

– Странно.

– Я вот что могу Вам порекомендовать, – сказал служитель невысокого ранга. – Вокруг главной ступы ходит молодой человек в оранжевой одежде с чашей в руке, собирая благотворительную помощь. Он очень много знает. У него есть образование и он очень способный. Он несколько лет работал в хранилище древних тибетских текстов. Работы там было мало, поэтому он больше занимался изучением санскрита по учебнику и прочитал очень много тибетских текстов. Его уволили за то, что он начал читать те тексты, которые никто не должен был читать. А сейчас он просто ходит, собирая деньги.

Кирам: – С помощью этой машины строили горы

– Где он? – глаза мои загорелись.

– Где-то ходит здесь.

– Помогите нам найти его.

– Пойдемте, пойдемте.

Когда мы его нашли, я представился, стараясь придать своему голосу максимум доверительных мягких интонаций. Парня звали Кирам.

Доверительные отношения между нами все же возникли. Чувствовалось, что Кираму была приятна востребованность его знаний. Он был и в самом деле умен.

Мы подошли к той самой ракообразной «абракадабре», и я его спросил:

– Кирам, что это? Я не знаю, но мне кажется, что этот монумент очень важен. Он установлен на таком видном месте, на таком постаменте…

– Вы правы, сэр! Это очень важный монумент.

– Что это?

– Это машина древних.

– …?

– Это строительная машина.

– Какая?

– Строительная.

– А что строили с помощью нее?

– Горы.

– Что?

– Горы. Так написано в тибетских текстах. Написано, что эта машина летала и обтачивала горы, придавая им форму.

Я на мгновение замолк и сразу понял, что под словом «горы» скорее всего, имелись в виду древние монументы (например, гора Кайлас) которые создавались из гор путем их обтачивания и реконструкции.

– А как эта машина обтачивала горы? Кусала их клещами, что ли?

– Нет, нет, – глаза Кирама блеснули. – Это не клешни. Горы обтачивала невидимая энергия, выходящая из того места, где клешни смыкаются. Камни и пыль летели оттуда, куда подлетала эта машина. И эта машина делала то, о чем подумает человек. Она могла уйти в глубину земли, делая тоннель, могла скользить по склону, делая борозду и многое другое.

Э. М.: Во многих местах мира, особенно во время экспедиций в Ливан и Сирию (2005), удавалось видеть следы огромных фрез, которые резали камень, как масло.