Лобсанг Рампа - Тринадцатая свеча. Мой визит на Венеру Страница 8

Совершенно бесполезно осуждать гомосексуалистов. Они не развратники, скорее их следует отнести к разряду людей больных, – людей, у которых не в порядке железы, и если бы медицина была серьезной наукой, а докторам не зря были даны мозги, тогда они придумали бы что-то, чтобы устранить этот дефект развития желез.

На собственном опыте последних лет я еще больше убедился, что западные врачи заботятся только о том, как бы побольше заработать. Мой собственный опыт общения с ними был так отвратителен, что я даже не хочу о нем вспоминать. Впрочем, мы говорим здесь не обо мне, а о гомосексуалистах.

Если бы лесбиянка (женщина) или гомосексуалист (мужчина) сумели найти сочувствующего врача, который ввел бы им гормоны нужной железы, это, несомненно, улучшило бы положение и сделало бы их жизнь терпимой, но, к сожалению, современные врачи, которых волнуют только деньги… Ну что ж, им придется долго искать хорошего врача. Но обвинять гомосексуалистов – бесполезно, это не их вина. Они очень и очень несчастные люди, они в растерянности, не знают, что с ними произошло, и не могут противостоять сильнейшему побуждению из всех известных мужчине или женщине – инстинкту воспроизведения.

Тупоголовые, по прозвищу психологи, тоже вряд ли могут помочь, потому что обычно у них уходят годы на то, что средний человек может сделать за несколько дней. Если гомосексуалистам понятно объяснить, что у них существует дисбаланс в одной из желез, то они могли бы прийти в норму. К счастью, изменились законы, и теперь власти занимаются этими людьми, вместо того чтобы жестоко их преследовать и даже сажать в тюрьму за то, что фактически, является болезнью.

Существует много способов, какими можно помочь этим людям. Первый – это если хорошо понимающий суть беды старший человек, испытывающий глубокое сострадание к несчастному, просто объяснит ему, что случилось. Второй – такой же, как первый, но жертве также даются лекарства, подавляющие сексуальные желания, сексуальное влечение. Третий – ну что ж, это снова объяснение – и квалифицированный врач может сделать инъекции гормона или тестерона, которые, несомненно, помогут телу упорядочить сексуальные сферы.

Главное, чтобы никто никогда не обвинял гомосексуалиста, это не его вина, его наказывают за то, чего он не совершал, его наказывают за какую-то ошибку Природы. Возможно, его мать ела не ту пищу, возможно, у матери и ребенка была химическая несовместимость. В любом случае, как бы мы ни рассматривали проблему гомосексуальности, помочь можно только истинным пониманием и сочувствием, а также, возможно, разумным применением лекарств.»

– Что это за книга? – спросил Джастин, закончив читать и закрывая книгу. – Лобсанг Рампа. «Огонь свечи». Пусть зажигает огонь, если направляет его на нас, – прокомментировал он с горечью.

– Что ты об этом думаешь, а, Джас? – запинаясь, спросил Деннис. – Что-то в этом есть, или это просто чувак, который хочет возбудить против нас ненависть? Что ты думаешь? А, Джас?

Джастин облизал верхнюю губу, на которой не росли усы, и ответил неожиданно высоким голосом:

– Этот парень, он бывший монах или что-то в этом роде? Может, он просто не знает, чем женщина отличается от мужчины, и все тут? Они сидели на диване, перелистывая книгу.

– Многое из того, о чем он здесь пишет, действительно имеет смысл, – задумчиво произнес Джастин Таун.

– Как же он может так заблуждаться относительно нас? – спросил Деннис Долливогга.

Вдруг в голову ему пришла блестящая мысль, он засиял, как восходящее солнце, и улыбнулся:

– А почему бы тебе ему не написать, Джас, и не сказать, что он пишет все мимо? Подожди-ка, в книге есть его адрес? Нет? Тогда я думаю, он должен быть у издателя. Давай напишем, Джас, а?

И вот случилось так, что в должное время, как выражаются в лучших кругах, писатель Рампа получил письмо от человека, который настаивал на том, что он, Рампа, ничего не смыслит в гомосексуализме. Рампа внимательно прочел резкие высказывания по поводу своей нормальности, своих умственных способностей и т. д. и отправил корреспонденту приглашение. «Я признаю, что знаю очень немного о любых гомосексуальных проявлениях, – писал автор, – но все же я настаиваю на верности своих взглядов. Кроме того, в письме было также следующее: „Напишите мне свое мнение о гомосексуализме, и если окажется, что у моего издателя крепкие нервы и доброе сердце, то он позволит мне напечатать ваше письмо или статью в моей 13-ой книге“.»

Две головы склонились над столом. Четыре глаза быстро пробегали по строчкам только что полученного письма.

– Вот здорово! – в удивлении выпалил Деннис Долливогга. – Старикан отбил нам наш мяч. Что будем делать? У Джастина Тауна засосало под ложечкой.

– Что делать? – переспросил он дрожащим голосом. – Напишешь ему ответ, вот что ты сделаешь. Ты заварил эту кашу.

На минуту оба молча задумались, а потом пошли заниматься тем, что считалось их работой, однако в большей степени было приятным времяпрепровождением за счет шефа.

Стрелки часов медленно ползли по циферблату. Наконец наехало время уходить с работы и возвращаться «в берлогу». Деннис пришел домой первым, вскоре появился и Джастин.

– Джас, – пробормотал Деннис, дожевывая гамбургер, – ты у нас мозг команды, я – мускулы. Может, напишешь чего, а? Я целый день об этом думал, но мне так ничего и не пришло в голову.

Итак, Джастин уселся за печатную машинку и написал ответ. Деннис внимательно прочел послание.

– Ве-ли-ко-лепно! – выдохнул он. – Что-то он на это скажет?

Они аккуратно сложили несколько отпечатанных страничек, и Деннис пошел бросать письмо.

Канадская почта вряд ли побьет когда-нибудь рекорд скорости доставки писем, не говоря уже обо всех задержках, забастовках, обычных и сидячих, новых правилах и прочее. Однако, невзирая ни на что, еще до того как бумага начала покрываться плесенью, в ящик писателя Рампы бросили пухлый конверт, вместе с шестьюдесятью девятью другими письмами. Наконец он взялся именно за это послание. Вскрыл конверт, вытащил содержимое и прочел.

– Хм-м-м, – только и смог промолвить он (если допустить, что «Хм» можно промолвить). – Ну что ж, я напечатаю все, и письмо и статью, читатель будет иметь полную картину, и из первых рук.

Позже Рампа перечитал письмо и статью еще раз. Обернувшись к сиамской кошечке мисс Клеопатре, он заметил:

– Ну что же, Кли, по-моему, это абсолютно подтверждает то, о чем я писал. Ты как думаешь?

Но у мисс Клеопатры были заботы поважнее, она была занята едой, потому автор без дальнейших комментариев отложил письмо и статью в папку для издателя. Вот они.

Дорогой д-р Рампа!

Я нарушаю свое так называемое правило, посылая вам незаконченную работу. Я имею в виду, что письмо написано прямо из головы. Это не совсем то, что я хотел сказать, но мне почему-то кажется важным отправить вам это письмо. Когда вы увидите, что я пишу с орфографическими ошибками и имею смутное представление о грамматике, то можете с отвращением его выбросить. (Я не осужу вас и не рассержусь.)

Мне не везде удалось сказать то, что я имел в виду, и если бы я считал, что у меня есть время, то редактировал и переписывал бы его до тех пор, пока оно не станет лучшим из того, на что я способен. Но, может быть, в нем есть какой-то смысл и в том виде, в каком оно существует сейчас.

Одна из вещей, которую я очень хотел вас сказать, следующая: большинство гомиков – это не те неженки, которых вы встречаете на улице и о которых пишут врачи и психиатры, потому что эти типы эмоционально неуравновешенны.

Будучи искателем приключений, я работал в городах, на фермах, на радио и т. д., и я знаю гомиков из самых разных слоев, которые не менее нормальные, чем пареная репа, так сказать. Они могут быть очень мужественными, могут думать и поступать как мужчины и не думать и поступать как женщины или иметь женские черты, как думают многие гетеросексуалы.

Я хотел убедить гомиков, что они могли бы играть в мире очень важную роль, если бы отделались от комплексов и перестали себя жалеть. Я не верю в такие вещи, как «Освобождение голубых». Оно, по их мнению, которое разделяет современная молодежь, принесет им большую пользу. Пусть просто живут и хорошо делают свое дело, используя то, что имеют (например, таланты и пр.).

Я также пытался сказать, что лично я из очень хорошей нормальной семьи, никаких заковык, чтобы сделать меня эмоционально неуравновешенным. Никто не знает и даже не подозревает, что я «голубой», пока я сам не захочу об этом сказать… Я совершенно не стесняюсь этого, а просто считаю, что это никого не касается и значит не больше, чем то, что я – демократ или республиканец, христианин или марсианин… Я знаю также, что мне повезло больше, чем многим другим, потому что все люди чувствуют ко мне расположение и сразу хотят излить душу, потому я так много узнал о человеческих чувствах.