Родни Коллин - Теория небесных влияний. Человек, Вселенная и тайны космоса Страница 8

Теперь же, если мы предположим, что Млечный Путь движется вперед, как и все другие системы во Вселенной, то мы можем сказать, что угол нашего восприятия пространства вне плоскости настоящего должен быть пропорционален скорости Млечного Пути, деленной на скорость света. В обычной жизни точно такое же явление возникает из-за затраты времени на передачу звука, когда на большом расстоянии мы слышим крик, раздавшийся на несколько секунд раньше, и таким образом способны слышать прошлое тем глубже, чем дальше стоим.

Рис. 3. Поперечное сечение и вид Млечного Пути

Таким образом, в действительности мы вообще не смотрим за пределы этого воображаемого моря, или диска, который представляет настоящее Млечного Пути. Мы глядим в некий конус, расширяющийся во времени Галактики, или четвертом измерении. Потому что, если ближайшие к нам звезды находятся позади этой плоскости на расстоянии 10 или 20 лет, другие светят с расстояний 10, 1000 или 10 тысяч лет – пропорционально их удаленности. С нашей же позиции все эти звезды, расходящиеся из настоящего в прошлое на протяжении десятков тысячелетий, выглядят накладывающимися друг на друга, создавая иллюзию того широкого кольца или стены звезд, которую мы реально видим.

Но, как мы подсчитали, на дальней стороне Галактики мы в пять раз глубже смотрим в прошлое, нежели на ближней стороне. Именно из-за большего расстояния мы видим там намного больше ее времени, то есть четвертого измерения, и поэтому естественно, что зримая группа звезд должна быть плотнее и толще у Стрельца, где находится ее центр и бо́льшая часть.

Поскольку Млечный Путь – это спиралевидная туманность, то, когда мы поворачиваемся лицом к Стрельцу, мы тем самым обращаемся к ее центру (источнику творческой энергии); аналогичным образом, когда мы поворачиваемся лицом к Солнцу, мы обращаемся к центру или источнику творческой энергии Солнечной системы. Соответственно, встав лицом к Близнецам, мы оказываемся спиной к этому центру – аналогичное происходит, когда мы в полночь смотрим на часть неба, противоположную той, где находится Солнце. В этом и кроется объективное различие между пресловутыми «характерами» знаков зодиака. На самом деле они представляют собой угол нашего наклона к центру Галактики, такой же точный и определенный, как часы дня – это угол нашего наклона к Солнцу.

Когда Солнце находится в Стрельце, это значит, что солнечные излучения и любые неизвестные высшие излучения из центра Млечного Пути приходят к нам с одной и той же стороны, то есть совпадают. Когда Солнце в Близнецах – это значит, что солнечные и галактические излучения приходят к нам с противоположных сторон. Когда же мы обращены к Солнцу, находящемуся в промежуточных знаках Девы и Рыб, – это значит, что мы видим его на фоне внешней пустоты, то есть на фоне невидимого прошлого и будущего Млечного Пути, излучения из центра которого приходят к нам под прямым углом к солнечным лучам.

В настоящее время мы не можем с точностью установить природу излучений, приходящих из галактического центра. Но было зафиксировано одно общее излучение, с длиной волны в несколько метров, которое заметно сильнее в направлении самых плотных звездных облаков Млечного Пути, а сильнее всего – в направлении Стрельца[4].

Это излучение сейчас рассматривается как определенная характеристика нашей Галактики и особенно ее центра, физическая природа которого скрыта от нас звездными облаками. Оно отличается, но вместе с тем и подобно тому, что известно как космические лучи, которые, приходя на Землю со всех сторон под всевозможными углами и будучи более высокочастотными, чем любые из тех, что берут свое начало на Солнце, должны нести к нам и материю или влияние из жизненного центра некоего большего мира.

Мы предположили, что этот больший мир или космос, высший по отношению к Солнечной системе, – Млечный Путь. Но существует много указаний на то, что расхождение в размерах здесь неизмеримо огромно. Позже, когда мы дойдем до определения относительных размеров и измерений космосов, которые мы способны установить[5], мы увидим, что коэффициент умножения между Солнечной системой и Млечным Путем намного больше, чем между клеткой и человеком, человеком и природой, природой и Землей, Землей и Солнечной системой. Солнечная система как бы теряется в расстояниях Млечного Пути, так же как один человек будет теряться на поверхности Земли, чего нельзя сказать о нем по отношению ко всему организованному миру природы, часть которого он составляет и который является, так сказать, посредником между ним и Землей.

Диаметр Земли, например, составляет одну миллионную диаметра Солнца; но диаметр Солнца – это приблизительно всего лишь одна 40-миллионная диаметра Млечного Пути. В нашей системе мы находим такие же отношения, но только не между Солнцем и планетами, а между Солнцем и спутниками планет. То есть по аналогии масштаба и массы мы должны предположить, что Солнечная система вращается вокруг некой великой сущности, которая в свою очередь вращается вокруг центра Млечного Пути; точно так же как Луна вращается вокруг Земли, которая в свою очередь вращается вокруг Солнца.

Что является этим «солнцем» нашего Солнца, и где оно находится? Многие ученые пытались отыскать некую «локальную» систему в пределах Млечного Пути, в частности, Шарлье в 1916 году, как казалось, установил такую группу звезд, имеющую 2000 световых лет в поперечнике, с центром на расстоянии нескольких сот световых лет от нас в направлении к Арго. Когда мы изучаем наше непосредственное окружение в Галактике, мы обнаруживаем интересную градацию звезд, две из которых похожи на ту, что мы ищем. На участке около 10 световых лет от нас мы находим одну звезду, равную по масштабу нашему Солнцу, и Сириус, который в 20 раз ярче. На участке между 40 и 70 световыми годами мы сталкиваемся с пятью еще большими звездами, которые в 100–250 раз ярче нашего Солнца; между 70 и 200 световыми годами – 7 еще больших, в 250–700 раз ярче; и между 300 и 700 световыми годами – 6 огромных гигантов, в десятки тысяч раз более ярких. Самый большой из них, Канопус, расположенный на расстоянии 625 световых лет от Солнечной системы, позади нее, в точном кильватере, и имеющий в 100 тысяч раз более сильное излучение, – мог бы на самом деле быть «солнцем» локальной системы, обнаруженной Шарлье.

Но как и во многих подобных проблемах, только когда мы оставим астрономические теории и вернемся к непосредственному наблюдению неба и небесных тел, мы найдем более близкое и непосредственное звездное влияние, которому может быть подчинена Солнечная система.

Самый яркий объект в небе, не считая тех, что находятся в пределах самой Солнечной системы, – это, конечно, двойная звезда Сириус. Она состоит из огромного излучающего солнца, в 26 раз ярче нашего, вокруг которого с периодом в 50 лет вращается белый карлик величиной с Юпитер и в 5000 раз плотнее свинца. Поскольку масса светлой звезды в 2,5 раза больше массы Солнца, а масса темной звезды равна массе Солнца, то влияние на Солнечную систему этой звездной пары, расположенной на расстоянии менее 9 световых лет, определенно должно намного превышать влияние любого другого внесолнечного тела. По физическим размерам, а также по излучению и массе, система Сириуса как бы заполняет тот чрезмерный промежуток между космосами Солнечной системы и Млечного Пути. В самом деле, расстояние от Солнца до Сириуса – в миллион раз большее, чем от Земли до Солнца, – естественно укладывается в упоминавшуюся шкалу космических отношений, и оно давало астрономии XIX века превосходную небесную единицу измерения – сириометр, от которой в наше время, к сожалению, отказались.

Не существует астрономических данных, которые противоречили бы той возможности, что Солнечная система вращается вокруг Сириуса в ходе оборота последнего по Млечному Пути, как это предполагал Кант. Ибо такое вращение заметно изменило бы только положение в небе самого Сириуса и 2–3 ближайших звезд, а при его периоде в несколько сотен тысяч лет это легко могло пройти незамеченным. Фактически, у нас есть определенные доказательства того, что на самом деле так оно и есть. Как наблюдали древние египтяне, видимое движение Сириуса – измеренное по его восходу вместе с Солнцем – немного меньше, чем движение всех остальных звезд, видимое из прецессии равноденствий. Если в определенный день каждый год общая звездная масса восходит на 20 минут позже, то Сириус восходит позже только на 11 минут. Это соотносится с разницей в видимом движении между точками вне круга и в его центре, если наблюдать из движущейся точки на его окружности – так же как в ландшафте, видимом из движущегося автомобиля, далекие и близкие объекты кажутся бегущими мимо друг друга.