Неустановленный автор - Отшельник. Жизнь в школе Белого братства в Гималаях Страница 8

– Давайте-ка, – вмешался в разговор Латах, – хотя время еще раннее, поужинаем и ляжем спать; ведь завтра у нас будет очень, очень трудный день. Завтра будет хорошая погода, и мы сможем далеко уйти, добраться до высокогорного плато, где идти станет действительно тяжело – тяжело потому, что воздух будет становиться все более разряженным, что особенно для тебя, европейца, не привыкшего к горам, будет нелегко.

Последовав совету Латаха, мы поужинали.

После ужина я вышел из палатки. Гроза прошла, небо начало проясняться. Солнце стояло еще довольно высоко. Верхняя часть стены наверху плато была покрыта свежевыпавшим снегом, сверкавшим в лучах солнца. Сломанные деревья и вырванный с корнем кустарник точно указывали тропу, проторенную смерчем. Метров за десять до палатки тропа резко поворачивала вправо, после чего вообще исчезала. Похоже, что тут смерч прекратился.

После грозы воздух был чудо как свеж, весь пропитан озоном. Я постоял еще немного у палатки, наслаждаясь прекрасным видом и природой вообще, а потом вернулся в палатку, где все остальные уже спали. Я тоже лег и тут же уснул. Наутро я проснулся свежим, полным энергии. Было ощущение, что мне все по плечу – даже завоевать весь мир.

Сэн улыбнулся мне, мысленно уловив мое внутреннее состояние.

Быстро собрав вещи и сложив палатку, мы двинулись по направлению к отвесной стене. Солнце еще не взошло, но в предрассветных сумерках было видно, что на верху стены, увенчанной плато, все еще лежал выпавший вчера снег.

Подъем был крутым и трудным, но не таким уж невозможным, как я его себе представлял. По стене, возвышавшейся не меньше, чем на 2000 метров, тянулась узкая тропинка, которую я из котловины даже не разглядел. Местами тропинка была уж очень узкой – с одной стороны уходящая резко вверх скала, с другой – бездонная пропасть. Несколько раз мне казалось, что некая сила сейчас утащит меня на самое дно, где я и останусь лежать, вдребезги разбитый. Но как только на меня это «находило», я чувствовал на себе взгляды Латаха и Сэна: они останавливались и смотрели на меня. Казалось, их взгляд придавал мне сил, потому что приступ головокружения сразу же проходил. Чем выше мы поднимались, тем больше я уставал, хотя утром ощущал себя свежим и бодрым. Разреженный воздух уже давал себя знать, ведь мы находились уже на высоте приблизительно 4000 метров.

Небо было почти безоблачным. В воздухе не было ни ветерка, и солнце сильно жгло мне кожу. Где-то между двумя и тремя часами пополудни мы, наконец, добрались до плато. Поросшее травой, оно походило на вытянутую в длину высокогорную долину. То тут, то там виднелись какие-то кусты, которые словно перепуганное зверье, сбившись в кучу, прятались в расщелинах скал, как будто пытаясь защитить друг друга от невидимого врага. Плато было довольно ровное. После горной тропы было истинным наслаждением вновь идти по плоской равнине, причем осыпи и валунов было не много. Время от времени нашим взорам открывались боковые долины, из которых с шумом вытекали ручьи. Все эти долины, как в театральный задник, упирались в гигантские ледяные стены собственно горного массива. Прямо перед нами к синему небу тоже поднимался высоченный вал из снега и льда. Снеговые поля заползали на плато, где снег, выпавший вчера во время бури, еще не совсем растаял. Там, где плато кончалось, упираясь в стену изо льда и снега, ледник, похоже, переходил в морену. Во всяком случае, с небольшой возвышенности мы видели там огромную груду валунов. Казалось, что до нее рукой подать, но на такой высоте расстояния обманчивы. Прошло более трех часов, прежде чем мы добрались до ледниковой морены.

Я изрядно устал и поэтому был рад, когда Латах и Сэн дали носильщикам знак остановиться. Ни тот, ни другой не выглядели усталыми, и даже носильщики были бодры, в то время как я едва держался на ногах. Я прилег на войлочную подстилку, чтобы немного отдохнуть. Проснулся я в палатке, накрытый одеялами. Справа и слева от меня лежали Латах и Сэн. Горела маленькая керосиновая лампа; в свете ее все казалось призрачным, как в мире духов.

Как только я приподнялся на моем ложе, Латах и Сэн тут же проснулись.

− Где я? − спросил я с удивлением, пытаясь вспомнить, что я делал перед тем, как заснуть. Я припомнил, что очень устав, прилег ненадолго отдохнуть, когда мы дошли до ледниковой морены. Очевидно, я сразу же крепко заснул, и мои друзья, установив палатку, перенесли меня туда и так бережно уложили и укрыли одеялами, что я ничего не почувствовал.

− Ты голоден? − спросил Сэн.

Я действительно проголодался, и он дал мне поесть – мучную болтушку и фрукты.

− Ты очень устал? − участливо спросил Латах.

Странно, но теперь я уже не чувствовал усталости, поэтому ответил отрицательно. Напротив, я чувствовал себя довольно бодрым.

− И все же, − заметил Латах, − тебе лучше всего попытаться снова заснуть, потому что завтра нам нужно перевалить через ледник. Нам обязательно нужно сделать это, потому что завтра еще будет хорошая погода, а послезавтра, когда погода опять ухудшится, мы должны быть в одной из боковых долин, ведущих в высокогорную долину, где находится «пристанище» Мастера Z.

Вскоре я снова заснул. На утро мы встали еще до восхода солнца. Было холодно, и почва стала твердой как камень. Мы быстро разобрали и сложили палатку; позавтракав опять же мучной болтушкой и фруктами, мы запили все это горячим, очень вкусным чаем и пошли прямо по ледниковой морене.

Теперь мы шли довольно плотно друг за другом, чтобы не потеряться в нагромождении обломков скал. Кроме того, такие морены – любимые места обитания снежных тигров и снежных леопардов (барсов), с которыми шутки плохи, если нечаянно потревожить их покой или побеспокоить во время охоты. Ведь в этой, казалось бы, безжизненной местности обитают самые разные звери: тигры, медведи, волки, лисицы, белые куропатки, сурки, зайцы и дикие козы.

Мне велели идти в середине группы. Но, как сказал Сэн, не потому, что здесь можно было встретить хищников. Здесь жили так называемые снежные люди Гималаев. Я что-то слышал о них. Кажется, они обитали в долинах Кашмира. Но я думал, что это сказки. Я спросил Сэна об этом и услышал в ответ:

− Нет, это вовсе не сказки. Высоко-высоко в Гималаях, на высоте в 5000–6000 метров, а иногда на самых высоких горах более 8000 метров обитает малочисленная порода людей. В Европе принято говорить «снежный человек». Это снежные люди, похожие на доисторических людей, живущие очень примитивно. Все их тело покрыто волосами (шерстью), они необычайно сильны – как гориллы. Если ты их увидел и ничем не побеспокоил, они тебе ничего не сделают. В крайнем случае, могут подойти на расстояние вытянутой руки, чтобы внимательно рассмотреть тебя. В сущности, они безобидны, но остерегайся их разозлить. Тогда они ночью в высокогорных долинах нападают на одиноких путников или даже на целые группы путников и душат их. К счастью, это случается очень и очень редко, к тому же снежные люди очень пугливы и редко показываются человеку на глаза. Они умеют практически незаметно следовать за людьми, т. е. могут беззвучно красться, прячась за каждую скалу, за каждый сугроб. Как я уже сказал, они безобидны, если их не беспокоить, и даже готовы помочь, если оказать им какую-то любезность. Так как они пугливы и живут уединенно, о них мало что известно. Они часто захаживают в наши обители в высокогорных долинах. Мы угощаем их и вообще относимся к ним хорошо. Недолго погостив, они уходят. И если даже их «мужчины» пугливы, то их «женщины» пугливее в несколько раз. Жителям долин непонятно, как это снежные люди безо всякой одежды живут в вечных снегах Гималаев и не замерзают. Так же непонятно, чем они там питаются. Добычу они ловят, ловко подкрадываясь к ней. Питаются они, в основном, снежными куропатками, снежными зайцами и другой мелкой дичью. Оружием им обычно служит тяжелая дубина – как правило, просто большой толстый сук. Кроме того, они используют осколки скал. Они бегают так же быстро, как снежные зайцы и лазают по горам так же ловко, как горные козы. (Кстати, наличие снежных людей было подтверждено несколькими экспедициями, посетившими Гималаи в последние десятилетия: на высотах более 8000 метров, где до этих экспедиций еще никогда не ступала нога человека. Находили следы человеческих ступней, немного походивших на ступни гигантских обезьян).

Под эти рассказы мы продвигались вперед. Некоторые скалы были покрыты грудами льда. Наконец мы оказались прямо перед крутой ледяной стеной ледника, возвышавшегося перед нами как гигантский водопад, внезапно остановленный в своем движении.

Я не понимал, как нам в нашей довольно легкой одежде удастся перебраться через снеговые и ледяные поля ледника. Но проблема решилась, так сказать, сама собой. Язык ледника оказался не таким уж крутым, и в нем почти не было трещин. Правда, поход по нему был очень утомительным и очень, очень монотонным. Один раз Латах обратил мое внимание на движущуюся вдалеке белую точку. Это был снежный леопард, пробирающийся через ледник; вскоре он исчез в нагромождения скал и снега.