Бхагаван Раджниш (Ошо) - Геометрия осознанности. Мистическое учение Пифагора Страница 8

С одной стороны, люди продолжают провозглашать: «Все божественно, нет ничего, кроме Бога. Все существование пронизано Богом. Каждый атом наполнен Богом». Но, тем не менее, есть люди, которые недостойны даже называться людьми, – что же говорить о том, что они – Боги? К ним нельзя прикасаться, а если они коснутся вас – это преступление. И не только их прикосновение преступно, раньше даже их тень… если их тень падала на вас – это было преступлением. Неприкасаемого могли сжечь заживо только за то, что его тень упала на вас.

И не думайте, что все это в прошлом: их все еще сжигают заживо – каждый день! Их женщин насилуют, их дома поджигают, их детей убивают. И это происходит в стране, которая считает себя самой религиозной страной в мире. Что это за мудрость? И за всеми этими насилиями, убийствами, поджогами стоят ваши брамины, глашатаи. Они все твердят Веды, Упанишады, но делают они это без понимания, автоматически, точно магнитофоны. Они повторяют, не зная, что они повторяют.

«София» – это мудрость. Мудрость случается в самых глубинах сокровищницы вашего существа. Она не бывает заимствованной, она не имеет ничего общего со знаниями, информацией, ничего общего с писаниями и доктринами. Это – ваш личный опыт, индивидуальный, подлинный. Вы познали. Вы прибыли. Тогда это – «софос», тогда это – мудрость.

Если вы просто повторяете то, что является опытом других, это – софистика, это – знание, мертвое, бессмысленное, не что иное как бред. Вы можете пользоваться этим как украшением, вы можете усилить этим свое эго, но вы не узнаете истину.

«София» пала, и появилось уродливое явление – софистика. «Софос» пал, его место занял софист. Софистика – это чистый спор ради спора, безо всякой заботы об истине. Это просто лингвистические изыскания, логичные и рациональные, но не интуитивные, не основанные на опыте.

И вы можете продолжать спорить и гадать, но даже если вы будете спорить тысячу лет, вы не придете к истине – потому что истина вообще не является выводом, она не может быть результатом никакого логического процесса. Истина не может быть изобретена логическим путем, истина должна быть открыта через любовь. Путь к истине лежит не через логику, но через любовь. Мудрость – это любовь, знания – это логика.

И когда логика начинает притворяться: «Я есть дверь, я есть путь к истине», – истина исчезает из мира.

Пифагору пришлось придумать новые слова, и он нашел прекрасные слова. «Философия» означает любовь к мудрости – не любовь к знаниям, запомните, а любовь к мудрости. Знания интеллектуальны, мудрость интуитивна. Знания идут от головы, мудрость идет от сердца. Отсюда и любовь – не логика, а любовь, не расчет, а невинность, не хитрость, а разумность, не интеллектуальность, а понимание.

И он также нашел слово «философ» – друг мудрости. Вы замечали? Когда вы начинаете с кем-нибудь спорить, вы больше заботитесь о своем эго, нежели об истине. Иногда вы даже понимаете, что ваши аргументы ошибочны, но вы не можете принять это, потому что оно ранит ваше эго. Вы отстаиваете свое мнение, а вовсе не истину. Вы оспариваете чужое мнение потому, что оно чужое, а вовсе не потому, что оно неправильно.

Спор возникает не из-за истины, а из-за эго – тогда это софистика, тогда это очень уродливое явление.

Вы любите женщину – это прекрасное переживание. В любви мужчины и женщины есть величайшая истинность, аромат, благословение. Это одна из самых невероятных тайн жизни. Однако пойти к проститутке – не то же самое. Может быть, физически это одно и то же, но духовно – это совершенно другое. Проститутка – это уродливое явление, возлюбленная – это нечто божественное.

Философия похожа на вашу возлюбленную, софистика – это проститутка. И софисты занимались именно этим – проституцией. Они рады были спорить на стороне любого, кто был готов за это платить. Если вы заплатите софисту, он будет спорить на вашей стороне. Если же кто-то другой платит ему больше, он будет спорить на другой стороне. Он даже готов спорить против вас, если кто-нибудь готов заплатить ему больше.

Я слышал…

Каждое воскресенье священник выходил из себя из-за одного старика. Этот старик был очень уважаемым человеком, он был очень богат и имел большое влияние в приходе. У него была привычка садиться прямо перед священником и мгновенно засыпать, и при всем этом он еще громко храпел. И, конечно, вынести это было совершенно невозможно – старик сидел перед священником и храпел.

Священник не мог найти себе места – что делать? Этот человек был настолько богат, что невозможно было сказать ему: «Это нехорошо». И все же он нашел выход. Обычно старика сопровождал мальчик, старший внук. Священник позвал мальчика и сказал: «Я буду давать тебе две рупии каждое воскресенье. Когда твой дедушка начнет засыпать, толкни его легонько локтем, чтобы он проснулся». Мальчик был счастлив и делал то, о чем его просили, – план сработал. Три воскресенья прошли как нельзя лучше: как только старик начинал храпеть, мальчик будил его. Но на четвертый раз старик захрапел, как и раньше. Священник стал ждать, но мальчик сидел без движения. По окончании проповеди он подозвал мальчика и спросил: «В чем дело? Ты что, забыл?» Тот ответил: «Нет. Но теперь дедушка платит мне четыре рупии. Он говорит: „Если ты не будешь мне мешать, я дам тебе в два раза больше“».

То же самое и в случае с софистами. Они готовы спорить на чьей угодно стороне, лишь бы им платили. Они великие спорщики. Но мудрость не имеет ничего общего со спорами!

Будда не спорщик – он испытал нечто запредельное. И если он пользуется языком логики, то лишь для того, чтобы выразить то, что он испытал, а вовсе не для того, чтобы доказывать это. Это не значит, что он пришел к своему переживанию через язык логики: сначала он получил его через медитацию, а затем он воспользовался языком логики, чтобы передать его.

Логика и язык абсолютно уместны в том, что касается выражения истины, однако они не созидательны – это лишь средства выражения. Сначала истину нужно познать, а уже потом рассказывать о ней, и тогда, конечно, понадобятся средства выражения – логика и язык. Но со стороны очень трудно разглядеть, кто выражает свой опыт, а кто просто играет словами. Это очень трудно сделать тому, кто еще не испытал ничего сам.

Пифагор был в Индии, встречался с великими мудрецами; он встречался с великими пророками, великими браминами. Он впервые увидел, кто такой мудрец! Он медитировал многие годы… стал по праву считаться мудрецом сам, стал просветленным. А затем он вернулся в Грецию и увидел, что случилось: возлюбленная ушла – осталась лишь проститутка.

Пифагор придумал эти новые слова – эти слова прекрасны, но они вновь угодили в ту же ловушку. В настоящее время, если вы пойдете в университеты, все равно – на Востоке или на Западе, философии в пифагоровом смысле там не существует; философов в том смысле, который придавал этому слову Пифагор, не существует, по крайней мере в университетах. В университетах снова есть софистика, а университетские философы и профессора снова превратились в софистов. Поэтому философия находится на смертном одре – пойдите в университет, и вы убедитесь в этом.

Тысячи студентов приходят учиться разным наукам – математике, физике, химии, биологии, геологии. Спросите, сколько студентов приходят учиться философии – их меньше, чем пальцев у вас на руках…

Когда я учился философии, студентов в нашей группе было всего трое. Одним из них был я, и кроме меня были еще две девушки. Всего три человека, а на отделении было десять профессоров – по три целых и одной трети профессора на каждого студента. А эти две девушки вообще не интересовались философией. Все, что им было нужно, – это получить степень магистра, это помогает выйти замуж. Они не смогли сдать вступительные экзамены ни по какому другому предмету, вот почему они выбрали философию. Сам предмет вообще не интересовал их.

Это происходит вновь и вновь… Один из моих профессоров был большим аскетом; он решил не смотреть на женщин. Ну а в классе были две девушки – поэтому обычно он преподавал с закрытыми глазами. Эти девушки почти всегда отсутствовали, так что на занятиях сидел только я, а профессор обычно стоял с закрытыми глазами. Поэтому я научился слушать с закрытыми глазами… На самом деле, обычно он говорил, а я спал.

Однажды он обнаружил это. Сначала он подумал, что я тоже аскет и решил не смотреть на женщин, и он был очень счастлив, что нашлась хоть одна родственная душа. Весь университет смеялся над ним, и он подумал: «Очень хорошо – здесь есть, по крайней мере, еще один человек…» Но однажды он понял, в чем дело: тех двух девушек не было, так что он открыл глаза, а я в это время крепко спал.

Он спросил меня: «В чем дело?» Я ответил: «Дело в том, что я не вижу никакой философии в том, что вы говорите. Спать гораздо лучше и полезнее. То, что вы говорите, – просто мусор, ерунда. Вы не знаете предмета!»