Бхагаван Раджниш (Ошо) - Ни воды, ни луны Страница 8

Есть такая история. Один суфий, Джунаид, жил со своим мастером. И его мастер был ужасным спорщиком. О чем бы ни зашел разговор, он тут же начинал опровергать это. Если вы говорили: «Сейчас день», он отвечал: «Нет, ночь» – хотя на самом деле был день.

Что бы ни сказал Джунаид, мастер всегда опровергал его. И Джунаиду ничего не оставалось, как только склонить голову и сказать: «Да, Мастер, сейчас ночь».

Однажды мастер сказал: «Джунаид, ты победил. Я не смог превратить тебя в спорщика. Я так явно лгал, что даже человек, который никогда не выигрывал в спорах, сказал бы: „Что за чушь? Сейчас день. Об этом нечего спорить. Это ясно“. А ты все равно отвечал: „Да, Мастер, сейчас ночь“. Твое доверие глубоко. Больше я не буду спорить, теперь я могу говорить правду, потому что ты готов».

Когда сердце говорит «да» всему, тогда вы готовы слушать. И только тогда истина может быть открыта вам. Если даже малейшее «нет» остается в вас, говорить истину вам нельзя, потому что это «нет» разрушит все. «Нет», каким бы ничтожным оно ни было, могущественно, очень могущественно; истина будет произнесена, но она не откроется вам. «Нет» скроет ее от вас.

Вот почему я говорю, что всякие споры бессмысленны. И вот почему я не устаю повторять снова и снова, что все усилия философии бесполезны. Они не привели ни к какому результату – и не могли привести.

Сейчас я расскажу одну историю, а потом объясню эту притчу дзен.

Случилось так, что у одного могущественного императора скончался великий премьер-министр. Этот премьер-министр был исключительным человеком, очень эрудированным, необыкновенно мудрым, хитроумным, проницательным, великим дипломатом – трудно было найти ему достойную замену. Искали по всей империи. Министрам было поручено отыскать по меньшей мере троих человек, и впоследствии один из них должен был стать новым премьер-министром.

В поисках прошли месяцы. Искали по всей империи, заглядывая в каждый уголок, в каждый закуток. Наконец, нашли троих. Один из них был великим ученым, математиком. Он мог решить любую математическую задачу, ведь математика единственная точная наука – остальные науки лишь ее ответвления – поэтому он стоял у самого основания.

Второй был великим философом, великим создателем теорий: из ничего он мог создать все. Только лишь из слов он мог сложить такие прекрасные конструкции – волшебные, только философы способны на такое. У них ничего нет в руках, они великие волшебники. Они создают Бога, они создают теорию сотворения мира, они создают все – из ничего. Они так искусно владеют словом, они соединяют слова таким образом, что те дают полное ощущение реальности – а ничего нет.

Наконец, третий был религиозным человеком, человеком веры, молитвы, благочестия.

Люди, которые отобрали этих трех, проявили настоящую мудрость, отдав им предпочтение. Эти трое представляли собой три измерения сознания. Только эти три направления: ученый, философ, служитель религии – основа всего. Ученый экспериментирует: пока что-либо не доказано экспериментом, оно недостоверно. Это человек опыта, эксперимента, его истина – это истина эксперимента.

Философ – человек логики, не экспериментов. Опыт его не интересует, только с помощью логики он убеждает или опровергает. Это человек чистого знания, более чистого, чем знание ученого, потому что ученому необходимо проводить эксперименты, для этого ему нужна лаборатория. Философу лаборатория не нужна – его работа совершается в уме, с помощью логики, с помощью математики. Его лаборатория – это ум. Он может доказать и опровергнуть с помощью одних логических аргументов. Он может распутать или сотворить любую головоломку.

Третье измерение – религиозное. Религиозный человек не смотрит на жизнь как на проблему. Жизнь не проблема для человека религии. Нет ничего, чтобы решать, есть нечто, чтобы прожить.

Религиозный человек – это человек бытия, ученый – человек опыта, философ – человек мысли. Религиозный человек – человек бытия, он смотрит на жизнь как на нечто, что надо прожить. Если есть какое-либо решение, значит, оно находится в самом существовании, оно придет из бытия, оно придет из жития. Ничего не следует решать заранее, с помощью логики, потому что жизнь больше, чем логика. Логика – это всего лишь капля в бескрайнем океане жизни, поэтому она не может объяснить все. И эксперименты можно проводить только тогда, когда вы беспристрастны, эксперименты возможны только с материальными объектами.

Жизнь не объективна, она – сердцевина субъективного. Когда вы экспериментируете, вы обособленны, когда вы живете, вы едины с жизнью. Поэтому религиозный человек говорит: «Пока ты не станешь единым целым с жизнью, ты не познаешь ее». Как можно узнать ее со стороны? Вы можете ходить туда и сюда, вокруг да около, но никогда не достигнете цели. Поэтому не эксперимент, не мысль – только бытие; простота, доверие – человек веры.

Искали и нашли этих троих человек, затем их призвали в столицу для принятия окончательного решения. Император сказал: «Три дня отдыхайте и готовьтесь. Утром четвертого дня будет последнее испытание. Один из вас будет выбран, чтобы стать моим премьер-министром, – тот, кто докажет, что он самый мудрый из всех».

Они стали готовиться, каждый по-своему. Трех дней оказалось недостаточно! Ученому надо было обдумать множество экспериментов, провести их – кто знает, что за испытание им предстоит? Поэтому он три дня не спал, у него не оставалось времени на это. Впереди целая жизнь для сна, если его выберут, так зачем беспокоиться о сне сейчас? Он не спал, он не ел – времени было так мало, а успеть до испытания надо было так много.

Философ начал думать, ему предстояло решить множество проблем: «Кто знает, какую задачу придется решать…»

Только религиозный человек был спокоен. Он ел, и ел с аппетитом. Только религиозный человек умеет есть с аппетитом, потому что еда – это подарок, это нечто священное. Он крепко спал. Он молился, сидел на свежем воздухе, ходил на прогулки, смотрел на деревья, благодарил Бога, потому что для религиозного человека нет будущего, нет финального испытания. Каждый момент – испытание, как вы к нему можете подготовиться? Если что-то предстоит в будущем, вы можете подготовиться, но если оно здесь и сейчас, как вы к этому подготовитесь? Надо просто его встречать. Нет никакого будущего.

Время от времени ученый говорил: «Что же ты делаешь? Тратишь впустую время – ешь, спишь, молишься. Ты бы успел помолиться потом». Но тот только смеялся в ответ и не вступал в споры – он не был спорщиком.

Философ говорил ему: «Ты все спишь, ты все сидишь в саду, все смотришь на деревья. Это не поможет. Экзамен не детская забава, ты должен готовиться к нему». Но тот только смеялся в ответ. Он больше доверял смеху, чем логике.

Утром четвертого дня, когда им надо было идти во дворец для финального испытания, ученый едва держался на ногах. Его так утомили эксперименты, что жизненные силы оставили его. Он смертельно устал, казалось, что в любой момент он может упасть и заснуть. Его глаза заволокло туманом, в его уме все перемешалось. Он был на грани безумия.

А что философ? Он устал не так сильно, но он был в таком замешательстве, как никогда, потому что все эти дни он думал и думал, спорил и спорил, и ни один довод не стал выводом. Он был в смятении, в отчаянии, в голове его царил хаос. В тот день, когда он прибыл сюда, он мог дать ответы на многие вопросы, сейчас же – ни на один. Даже то, что было ему известно со всей определенностью, потеряло свою определенность. Чем больше вы думаете, тем бесполезней становится философия. Лишь глупцы могут верить в определенность. Чем больше вы думаете, тем больше вы осознаете, что это все – только слова, за которыми ничего нет. Несколько раз он порывался уйти, потому что понимал, что все это бесполезно. Он был в ужасном состоянии. Но ученый сказал: «Эй! Давай хотя бы попробуем. Что мы теряем? Если выиграем, хорошо. И если проиграем, ничего страшного не случится. Давай хотя бы попробуем. Не будь трусом».

Только религиозный человек шел счастливый, напевая. Он мог слышать веселые трели птиц, он мог видеть, как встает солнце, он мог наблюдать, как солнечные лучи отражаются в каплях росы. Жизнь была так прекрасна. Он не беспокоился, потому не считал предстоящее испытанием – он готов был без страха встретиться с грядущим, просто пойти и посмотреть, что произойдет. Он ничего не просил, ничего не ожидал, он был чистым, юным, живым – вот и все. Так ты идешь к Богу: не с готовыми формулами, не с готовыми теориями, не с многочисленными научными изысканиями и учеными степенями. Нет, это не поможет. Надо идти к храму, напевая и танцуя. И если вы живы, то, что бы ни случилось, вы сможете откликнуться на это, потому что отклик идет из жизни, из сердца, а сердце готово откликнуться, только когда оно поет, когда оно танцует.

Они прибыли. Император придумал нечто особенное. Их привели в комнату, где висел замок – головоломка. Замок состоял из множества фигур, но ключа не было. Эти фигуры надо было расположить особым образом, в этом и заключался секрет, но надо было вникнуть и понять, как их расположить. Если сделать это правильно, дверь откроется. Император подвел их к замку и сказал: «Вот головоломка, величайшая из всех. Вам надо найти разгадку – без всяких подсказок. Если вы найдете ключ, решите эту головоломку, дверь откроется. Тот человек, который первым выйдет отсюда, и будет избран. Начинайте». Он закрыл дверь и вышел.