Арнольд Минделл - Самостоятельная работа над собой Страница 8

Если мы следуем своему внутреннему процессу, могут быть моменты, когда нам потребуется визуализировать мандалу, барабанить по полу, танцевать для Бога, считать дыхание, сосредоточиваться на другом человеке, искать ответы в лесу или любить своих партнеров. Наш индивидуальный процесс может научить нас любому известному ритуалу или погрузить в пучину дотоле неизвестных переживаний, еще не описанных историками медитации.

Часть II СТУПЕНИ ОСОЗНАВАНИЯ

4. КАНАЛЬНОЕ ВОСПРИЯТИЕ

Последующие главы были написаны в измененном состоянии, вызванном продолжительными периодами медитации в швейцарских Альпах и на побережье Орегона. Теперь, в более обычном состоянии, я решил оставить эту работу практически в том виде, как она получилась тогда. Я пытаюсь одновременно объяснить и продемонстрировать процессуально ориентированную медитацию.

Сейчас, читая эту книгу, я чувствую внутренний конфликт. Ее непоследовательность и ее откровенность в том, что касается моих отношений с Барбарой, которая в те годы была моим партнером, вызывают у меня смущение. И в то же время все написанное ниже было для меня единственным способом, как я мог продемонстрировать методы процессуально ориентированной медитации.

Вот я сижу, медитируя, в швейцарском горном шале «Майен-засс» (1600 м над уровнем моря), на десять метров ниже границы вечных снегов. Шале, построенное в 1779 г., смотрит на лес, который покрывает подножие огромной горы с заснеженной вершиной. Вершина время от времени становится видна, когда туман вокруг ее пика на минуту рассеивается, и во всем величии проступают ее белоснежные зубцы.

Я слышу звон коровьих колокольчиков. Коровы на горе, это их отпуск, их время трезвонить, время есть летнюю травку. Я сижу на земле в дзэнской позе около старого стойла, что недалеко от шале. Это моя любимая позиция для писательской работы. Слегка моросит, я закутан в пластиковый дождевик, и мне очень-очень грустно.

Сейчас примерно середина дня, и моя писательская работа является частью медитации. Туман переползает через серую неровную крышу шале. Я думаю о "Работе со сновидящим телом" — книге, которую я только что подготовил к публикации. Здесь я хочу быть таким же простым и откровенным, каким был там.

Психотерапия, как я ее вижу, представляет собой процедуру, в которой вы используете квалифицированного терапевта, чтобы он помог вам разобраться в жизни, опираясь на имеющееся у него знание психологических процессов, которые вы сами можете в себе не осознавать. В ходе терапии вы отдаетесь происходящему, а кто-то другой смотрит, слушает и помогает вам чувствовать себя самого. В процессуально ориентированной медитации вы учитесь тому, как стать опытным наблюдателем, способным помочь себе самому разобраться с собственными чувствами, видениями, голосами, взаимоотношениями, движениями и телесными проблемами.

Основная идея внутренней работы со сновидящим телом состоит в том, что все, что вы способны переживать, содержит в себе собственную эволюцию, решение и развитие. Материал ваших видений, голосов, телесных болей — это не майя, не иллюзия, а скорый поезд, мчащий вас к самому себе.

Теперь я в помещении и ем банан, очень неспешно. Я больше не могу позволить себе есть без осознавания. Сколько бананов прошло через меня, оставляя следы, которых я не замечал? Мой желудок… Я слышу, как в керамической печи потрескивает огонь. Перед моим внутренним взором предстает старый корпус для занятий в Ле Дьяблере, и я вспоминаю, как начиналось мое обучение медитации или как моя медитация начинается сейчас.

Великие мировые религии — буддизм и христианство — полагают, что осознавание начинается с боли. Христианство говорит, что мы страдаем, потому что потакаем своим страстям. Буддизм утверждает, что вся жизнь есть страдание и боль. И хотя сегодня многие люди прибегают к психотерапии без видимой причины, проблему боли обойти никак нельзя. Рост и прозрение чаще всего начинаются с неудовлетворенности, несчастья и боли. Вы можете счесть, как и я нередко раньше думал, что боль может служить достаточной мотивацией для перемен. Когда-то я полагал, что люди меняются, если им приходится это делать. Потом, после многих лет терапевтической работы, я сделал огорчительное открытие, которое поколебало мою веру в людей.

Я обнаружил, что боли недостаточно, чтобы побуждать людей к переменам; одно лишь ее присутствие или отсутствие не может изменить людей. Есть что-то еще, странный, непредсказуемый элемент, который нужен для того, чтобы люди могли прорабатывать свои проблемы и изменять свою жизнь. Этот элемент — смесь дисциплины, любви и просветления.

Дисциплина, подобная воинской, полезна при самостоятельной работе над собой и для преодоления трудностей. Дисциплина — тонкая вещь, которую нельзя воспитать в себе из простого интереса. Дисциплина — это внутреннее влечение, которое подталкивает тебя.

Дисциплина воина связана с благоговением и любовью. Она начинается с восхищения и любопытства. Если что-то привлекает вас, если вы любите это, вы найдете в себе достаточно дисциплины, чтобы изучить это и открыть его природу. Если человеческая природа не привлекает вас, вы всегда найдете причины, чтобы избежать открытия себя и других.

Некоторым людям дисциплина напоминает строгий родительский контроль. Для таких людей самодисциплина всегда оказывается тяжкой работой, от которой лучше увильнуть; они жалуются, что усталость или недостаток времени мешают им заняться собственной дисциплиной. В то же время принудительная дисциплина или работа вопреки усталости — это не те формы дисциплины, которые я имею в виду.

Если вы очарованы своим процессом, вы будете осознавать континуум осознания, процесс, который организует бытие. Сам процесс завораживает вас своей мощью, и это возбуждение дисциплинирует.

Многие из нас учатся дисциплине, потому что влюблены в эту вселенную. Мы обладаем столь удивительным разумом новичков, что можем размышлять о ней, не идентифицируя ее как таковую. Мы сосредоточиваемся на людях и объектах вокруг нас. Вера и восхищение без лишней суеты побуждают нас делать такие вещи, которые обычно приписывают высокодисцишшнированным личностям. Если спросить их, как им удается принимать такие проницательные и сильные решения, они либо сами не знают этого, либо отвечают все, как один: "Просто мое сердце знало это".

Дисциплина, восхищение, любовь и просветление — это составляющие воинского искусства в медитации.

Сейчас мне хорошо. Я расслаблен, счастлив. Я слышу журчание ручейка невдалеке, шум автомобилей на отдаленном шоссе. Я вижу сон, приснившийся мне прошлой ночью, в котором некто хотел добиться цели, но обнаружил, что уже достиг ее. Я пишу сегодня в виде эксперимента. Я не знаю, что хочуговорить. Я жду и медитирую, и результатом этого является то, что вы сейчас читаете.

Я сижу на корточках и пишу в блокноте, лежащем на пне высотой примерно в 2,5 фута. Справа от себя — к моему удивлению — я вижу женщину с двумя маленькими детьми, приближающуюся к моему уединенному жилищу. Я слышу, как весело шумят дети. Я чувствую, как внутренне обуздываю себя перед встречей с ними, напрягая шею и плечи. "Ты всегда хочешь, чтобы мир был таким, как тебе нужно, без всяких посетителей", — говорит внутренний голос. Отражал ли этот голос информацию, запертую в моих напряженных мышцах? Я понял, что моя писанина — это цель, которую я перед собой поставил и пытался достичь, и что все прочее — просто помехи. Проблема старая, как мир. Мои мышцы расслабляются.

Оказывается, сейчас я опять смотрю направо. Что?! Эта троица должна уже быть рядом, но нет, она пропала. Я обнаруживаю, что встаю и откладываю блокнот. Мое тело делает это само. Почему? Как это связано с моим сном? Этот вопрос дает мне очередное "ага!" Моя цель сегодня уже достигнута. Человек в моем сновидении, который поставил перед собой цель и уже достиг ее, был я сам. Коль скоро я способен улавливать, что происходит, я у цели, конец. Знаете, что я имею в виду? До завтра!

Сегодня я предпринял пробежку в горы и заблудился. Я забрался слишком далеко, взбегая по одному склону горы, через вершину, а потом, следуя за ветром, вокруг гребня вниз по склону. Здесь я обнаружил горное озеро. Пытаясь вернуться, я заплутал. Как же мне возвратиться? Преодолевая высоту и уклон горы, я немного вышел за свой физический край, за свои кинестетические ограничения. В этот момент появилась картина. Я увидел себя одиноким и неспособным продолжать путь. Внезапно в моем видении я обнаружил то, что Дон Хуан называет "личным могуществом", физическую силу, которая выводит меня за пределы моей нормальной энергии! Я продолжил бег и неожиданно нашел обратную дорогу.