Рассуждения о Библейской онтологии, о тайне контингентности, о моем рабстве и моей свободе и об эсхатологии, не вошедшие в «Видение невидения» - Яков Семенович Друскин Страница 15

Тогда я вынужден ввести разделение: относительный, относительно-абсолютный и абсолютный субъект, потому что если я и не абсолютный субъект своей души, то все же я отвечаю за все свои мысли, чувства, желания, дела, на меня уже возложена бесконечная ответственность, я ясно чувствую и ощущаю ее в сознании своей вины, особенно же в сознании бесконечной вины без вины. И здесь возможны четыре ответа:

1. Абсолютный субъект моей души — я сам. Фактически этим отрицается различие относительного, относительно-абсолютного и абсолютного субъекта. Больше того: этот ответ или теоретический и практический солипсизм, или естественный, природный натурализм. В первом случае абсолютный субъект я сам как чистая воля или как трансцендентальная апперцепция, трансцендентальное Ego, трансцендентальный полюс интенциального отношения и в конце концов — как ни назвать и ни гипостазировать его — трансцендентальное ничто. Во втором случае я растворяю субъекта своей души, себя самого в своей наследственности, воспитании и природе. В обоих случаях этот ответ — гордыня, сама себя уничтожающая: если я принадлежу только себе, то уже не себе, а своему трансцендентальному ничто или естественной природе, в обоих случаях я отрицаю себя как лицо, личность.

2. Абсолютный субъект моей души — Бог. Здесь возможны три случая:

а. Абсолютный субъект уничтожает относительный субъект.

б. Абсолютный и относительный субъект совмещаются, взаимно помогая или мешая друг другу, а значит, взаимно ограничивая друг друга.

в. Абсолютный и относительный субъект абсолютно несовместны и все же совмещаются.

а. Наиболее последовательно исключение относительного субъекта проведено Спинозой: я как относительный субъект, а также как относительно-абсолютный существую только quatenum: поскольку или как будто. Это акосмизм — отрицание мира, вообще всего, кроме Бога. Но я существую не как будто, я ощущаю свою реальность грешника в грехе, в вине греха, в бесконечной вине без вины. Акосмизм по существу отрицает и грех — в Боге нет греха. Активное, хотя и полярно противоположное спинозовскому акосмизму проведение этой точки зрения — фатализм, превращающий человека в простой автомат. Но тогда и образ, по которому он создан, — автомат; слепой рок или естественная необходимость природы.

б. Синергетическое совмещение абсолютного и относительного субъекта: я и Бог; отчасти я, отчасти Бог; как сказал пророк Исайя: немного тут, немного там. Это фарисейский путь совершенствования. Если же я могу совершенствоваться, то имею заслуги. Но абсолютной свободы у меня тогда нет и не может быть: только отчасти я. Но и Бог, Который только отчасти Бог, — не Бог, не Вседержитель, Творец всего видимого и невидимого.

в. Относительный и абсолютный субъект, то есть я и Бог, абсолютно несовместны, как абсолютно несовместны святость и грех. Не может быть немного больше или немного меньше святости и так же — греха. Если есть святость — нет греха. Если есть грех — нет святости, они абсолютно несовместны; и все же совмещаются — мы говорим: святой Павел или святой Петр, и они действительно святы; но не так, как свят Бог. В Боге нет греха, и Бог не ошибается, а апостол Петр ошибался и грешил, в трудную минуту даже отрекся от Христа. Бог свят и праведен, а человек, самый святой, самый праведный, — святой и праведный грешник: Justus peccator[19]. Значит, в человеке совмещается несовместное: святость и грех. Вторая несовместность: за меня отвечает и ответственен или тот, кто меня сотворил, или я сам. Меня сотворил Бог — значит, Он и отвечает за меня и несет всю ответственность за все, что я делаю. Но я твердо знаю, чувствую, ощущаю: я виноват, виноват за свои грехи, виноват за своих ближних, виноват за всех, и самая большая моя вина, вина без вины — вина за то, что я существую, хотя я и не сам себя сотворил; именно потому, что не сам себя сотворил. Здесь тоже совмещается несовместное: абсолютная, полная ответственность Бога за все, а значит, и за меня, и моя абсолютная, полная ответственность за мой грех, за меня, за моих ближних, за все.

Есть три экзистенциальных отношения: я — я; я — ты; я — Ты. Ответ 1 сводит все отношения на первое, акосмический ответ 2а — на третье. Синергетический ответ 2б по существу не ответ: немного тут, немного там...

Есть антирелигиозный ответ, вернее арелигиозный, потому что антирелигиозный — бессмысленный: отрицая Бога, он именно утверждает Его, вступая в пререкания с Богом; и есть религиозный ответ. Акосмический ответ правильный, но опровергается фактически: я грешник, и я, грешник, существую в грехе. Синергетический ответ, правильный в намерении: оставить место и мне, грешнику, опровергается в проведении: не оставляет места ни мне, ни Богу. Арелигиозный ответ, акосмический и синергетический правдоподобны. Но правдоподобие — ложь. Последний ответ — неправдоподобный. Но безумное Божие не правдоподобно, а истинно.

Неправдоподобный ответ:

1. Кто субъект отношения я —ты? кто ноуменальный субъект отношения я — ты? Относительный субъект — я: я говорю ему, я что-то делаю. Относительно-абсолютный субъект — ты: ты обращается ко мне, вызывает меня ответить ему, даже спросить его; даже если ты молчит и бездействует, ты — как бы неподвижный двигатель моего движения к нему. Если я что-то делаю для ты, не я делаю, ты делает через меня. И не ты: «где двое или трое собраны во имя Мое, там буду и Я». Тогда Христос через ты делает во мне все, что я делаю для ты. Абсолютный субъект — Бог, абсолютная заслуга — Его. Относительно-абсолютный субъект в моем отношении к ты не я, а ты. Относительно-абсолютная заслуга — его. А у меня — никакой. У меня — благодарность Богу, что Он дал мне познать Себя через ты, сделав ты относительно-абсолютным субъектом для меня. Если же я думаю, что я сам от себя что-то говорю или делаю, учу или наставляю ты, то превращаю ты в он. Тогда уже нет Христа между нами и не Христос, а дьявол живет во мне: бес говорит, делает, учит бесовской мудрости века сего.

2. Ко мне пришла не моя мысль, не я подумал, а она пришла ко мне, бес шепнул, и я испугался: меня посетил страх. Я мог обдумать не мою мысль, попытаться опровергнуть — это было бы моим делом. Я мог отмахнуться от нее, ничего не делать — это тоже было бы моим делом: и ничегонеделание — дело, и выбор невыбора — выбор.