Дневник священника. Мысли и записки - Константин Владимирович Пархоменко Страница 15

Сделал вывод: икона никогда не может повредить никакому дизайну.

(Правда, сделаю оговорку. Речь идет не о современных ярко раскрашенных в живописном стиле бумажных иконах, а о иконе, писанной на дереве в согласии с православными канонами иконописания.)

…

У одной нашей прихожанки были проблемы с 15-летней внучкой. Плохая компания, неприятности в школе, плохо учится и проч. Она спросила:

– Можно к вам прийти с внучкой, побеседовать?

Я пригласил. Но они все не идут и не идут, откладывают, хотя собираются. Сегодня утром звонит и плачет в телефонную трубку: внучка вчера сбита машиной. Насмерть.

Нельзя откладывать дело спасения! Диавол, как голодный лев, ходит и ищет, кого поглотить, на кого наброситься! А мы об этом забываем, проявляем небрежность в деле спасения. Это как если бы человек был смертельно болен, но время лечения все откладывал бы на потом.

…

И опять на тему, что нельзя жизнь с Богом откладывать на потом.

Эта загадочная история, свидетелями которой стало больше десятка людей, произошла осенью прошедшего года. Прихожу в храм. Девять утра, то время, когда зажигаются первые лампады и свечи, когда храм готовится принять людей. Перекрестившись, прикладываюсь к иконе. Поворачиваюсь и вижу, как из глубины храма ко мне идет женщина. Съежившаяся, с искаженным лицом. Сразу видно, у нее какое-то горе или боль. Ее опережает сторож:

– Батюшка, женщина ждет вас с восьми утра. А пришла еще раньше, сидела у закрытых дверей храма.

Женщина подходит ко мне, начинает плакать. Но слез у нее уже нет, выплакала все. Она как-то цепляется за меня, потому что стоять ей трудно.

– Что случилось?..

Я беру ее за плечи, заглядываю в глаза.

И вот какую поистине страшную историю она мне рассказывает. Вчера вечером пришли с прогулки с трехлетним сыном, Ванечкой. Она разула в прихожей сына и сама разувалась. А Ванечка – на кухню. А там у подоконника – стул, так что залезть на подоконник легко. На окне – москитная сетка. Малыш залез и облокотился на сетку. И вместе с ней… вывалился в окно. Пятый этаж, внизу асфальт. Она ничего и не поняла, только услышала крик и стук. Такой стук, который не дай Бог кому-то из нас услышать… И все, больше ни звука. Шагнула на кухню и задохнулась: пустое окно и нет ребенка.

Ванечка еще дышал, но был без сознания. Конечно, скорая, реанимация… Врачи никаких шансов не дают. «Если верующая, – говорят, – молитесь». И она ночью – в храм. Он закрыт. Стояла и плакала под дверью, а как открыли, бросилась искать отца Константина.

«Если верующая!..» Конечно, верующая! Два с половиной года назад этого малыша крестили у нас в соборе. Крестил я. И перед Крещением взял слово с родителей и крестных, что будут ребенка приносить и приводить в храм и причащать.

– Батюшка, мы же так и не выбрались за это время!.. – плачет мама, цепляясь за меня. – То одно, то другое. Все откладывали. И вот, самое-то ужасное, что вы, батюшка, приснились мне за несколько дней до этого. Раньше не снились. Я не думала про вас, чтоб вы снились. А тут приснились. В облачении. Стоите и смотрите так строго. И я во сне думаю: зачем батюшка так смотрит? А потом понимаю, что это оттого, что Ванечку не причащаем. И тут же решаю: все, утром пойдем в храм.

Проснулись, в храм не пошли. Решили пойти завтра, но… как это обычно бывает, проспали. А потом выветрился сон, мало ли что, в самом деле, приснится, не ломать же привычный уклад жизни. «Как-нибудь сходим…» Так и не сходили.

– Миленький батюшка, помогите… Не знаю как, помогите!..

Мне было отчаянно жалко ребенка, родителей, но ведь я не знал планов Бога…

– Мы можем молиться, чтобы Господь спас малыша, если на то будет Его воля, – говорил я маме. – Мы не можем требовать: обязательно исцели, вылечи…

– Да, да, давайте, умоляю, давайте молиться!

– В таком случае отпустите меня на службу, – сказал я мягко, потому что женщина так вцепилась в мою куртку – я как вошел в храм, так и был в уличной одежде, – что оторвать ее руки было невозможно.

– Да, да, конечно…

Она отпустила меня, как было очевидно, с неохотой. Так тяжело в одиночку переносить это, так хочется ухватиться за кого-то и держаться…

Я подвел женщину к большой иконе Пресвятой Богородицы.

– Стойте здесь и молитесь.

– Я не умею…

– Как умеете. Просите своими словами Богородицу помочь вашему малышу. Я скоро выйду на исповедь. Подойдите ко мне и исповедуйтесь. Попросите у Бога прощения за все свои грехи. Когда начнется служба, отойдите от иконы и встаньте вот здесь. Слушайте службу, все, что диакон говорит, что поется, и молитесь. Потом причащайтесь.

– Надо как-то к этому готовиться, я не знаю как…

– В этот раз я благословляю причаститься так. Господь хочет вас, как дочь Свою, поддержать и напитать силой, поддержкой. Будьте благодарны за это.

Я прошел в алтарь и сообщил грустную новость присутствующим.

Диакон стал вписывать в свой синодик имя «тяжко болящего младенца Иоанна».

– Отдельную ектенью произнесу, – пробасил он.

Чтецы и пономари также отнеслись с самым неподдельным участием…

Мы приступили к службе. Конечно, помянули малыша на проскомидии: я вынул с особой молитвой о болящем частицу из просфоры. Положил ее на дискос возле Агнца, частицы, которая станет Телом Христовым. Потом – Божественная литургия. Мне хотелось, чтобы не только клир, но и народ Божий – члены Церкви – молились об этой ситуации, поэтому с просьбой помолиться о беде я обратился к прихожанам, собравшимся в храме.

Мама младенца Иоанна всю службу стояла, как свечечка, было видно, что искренне молится. Потом она подошла к Причастию, а после службы вдруг, смотрю, исчезла. Однако, когда я заканчивал проповедь, опять появилась в храме. Подошла. Ее лицо было светлым.

– Батюшка, простите, я выходила из храма, потому что позвонили из больницы. Сказали, что Ванечка пришел в себя. Сделали повторные снимки и сказали, что все не так страшно, как врачам казалось ночью. Жить будет…

Потом мы еще молились о младенце Иоанне, и эта женщина каждый день приходила в храм: я так посоветовал. Кажется, через неделю или чуть больше она принесла к Причастию сына, которого выписали из больницы. Никаких разрывов внутренних органов, никаких переломов, только два ребрышка треснули. Сейчас ходят в храм. Стараются каждую неделю. Ванечка оказался симпатичным и смышленым светловолосым мальчиком, причащаться очень любит.