Победа над смертью. Как побороть самый большой страх в жизни - Эрвин Люцер Страница 24

(1 Коринфянам 15:54-58)

В землю посеяно зерно, но при звуке трубы восстанет новая жизнь, и мы, умершие во Христе, воскреснем, чтобы воссоединиться с нашим Спасителем, навеки облеченными в новые тела!

ГЛАВА 8

ПОСЛАНИЕ ЭТОМУ МИРУ С АРЕОПАГА

«Меня привлекает духовность, а не организованная религия».

Я неоднократно слышал подобное и прежде, но на этот раз заявление прозвучало от женщины, выросшей в крепкой евангельской церкви. Она разочаровалась в строгом учении, которое получала с самого детства, и чувствовала, что ей нужно испробовать другие «религиозные альтернативы». По словам этой женщины, она была «духовной», но не опиралась ни на какое богословие. Ей хотелось, чтобы ее отношения с Богом оставались личными, ничего особо от нее не требовали и соответствовали ее собственным планам и предпочтениям.

Так поступают многие американцы и другие представители «цивилизованного» мира. Они отвергают идеи доктринального учения и духовного авторитета, желая, чтобы их просто оставили в покое, наедине с их собственным богом, чтобы общаться с ним на своих собственных условиях. Сегодня становятся бест­селлерами книги, которые исследуют взаимосвязь между духовностью и сексом, духовностью и благосостоянием, духовностью и здоровьем… Антропологи обнаружили, что желание общаться с божеством глубоко укоренено в человеческой природе, и в наши дни этот поиск ведется активно, как никогда, – и зачастую в неверном направлении.

Многие духовные искатели верят, что все в материальном мире можно свести к «духу», и для того, чтобы обнаружить истинный смысл жизни, мы должны углубиться в самих себя посредством медитации. Они уверены, что для получения доступа к духовному миру, из которого мы можем черпать силу и мудрость, существуют десятки путей. «Вам не нужно верить ни во что иное, кроме собственной врожденной добродетели и неисчерпаемой способности вашего личного бога принимать вас таким, как есть», – заявляют подобные искатели.

Эта озабоченность духовностью возникла около тридцати лет назад. До того на Западе доминировала философия материализма, суть которой состоит в отрицании существования богов, ангелов и каких бы то ни было духов. Основой всего существующего считалась материя, и все, включая человеческий разум, можно было свести к физике и химии. Все религии рассматривались как предрассудки, от которых следует отказаться в пользу доказанных результатов научных исследований. Наверное, лучше всех это мировоззрение обобщил астроном прошлого столетия Карл Саган. «Космос, – утверждал он, – это то, что всегда было и всегда будет».

Каким же образом последователь Иисуса, который столкнулся с этими конкурирующими философскими взглядами, может передать истину о Христе нашей культуре?

Представ перед ареопагом в Афинах, Павел встретился с мировоззрениями, приблизительно соответствующими современным концепциям духовности и материализма. У него нашлось слово как для тех, кто считал себя «духовным, но нерелигиозным», так и для отвергающих духовность в любом измерении бытия.

ВОСХОЖДЕНИЕ НА ХОЛМ АРЕСА

Давайте перемотаем ленту истории назад, чтобы встретиться с древними философами, заседавшими на Ареопаге – холме Ареса, – и послушаем обращения Павла к ним (и к нам). Мы обнаружим, что за многие века изменилось не так уж и много.

Встреча с философами

«Некоторые из эпикурейских и стоических философов стали спорить с ним; и одни говорили: ‘Что хочет сказать этот суеслов?’ – а другие: ‘Кажется, он проповедует о чужих божествах’» (Деяния 17:18). Эпикурейцы были материалистами, отрицавшими существование души или духа. Они отвергали возможность существования невидимого бога, не подчиняющегося законам природы. Эпикурейские философы во многом были похожи на современных атеистически настроенных гуманистов.

С нравственной точки зрения, эпикурейцы были гедонистами, считая, что главная цель жизни – удовольствия. В соответствии со своим мировоззрением, они не верили в бессмертие и в последний суд. То, что мы называем «душой», считали они, превращается в прах, а значит смерть – это конец всякого осознанного существования.

Хотя могут быть различные вариации этой философии, многих людей сегодня можно назвать эпикурейцами, по крайней мере, в практическом смысле. Наслаждайся этим миром, заявляют они, – потому что другого не будет.

С другой стороны, стоики были пантеистами, верившими, что «Бог – это все, и все – это Бог», а также – в бессмертие человеческой души, которая в конце концов будет поглощена Богом в очередном великом пожаре вселенной. Они считали, что истинная сущность вселенной – духовная и, как следствие, увлекались астрологией и спиритизмом. Стоицизм предполагал существование в будущем некого бытия, однако его форма никому не известна.

Стоики верили в добродетель ради самой добродетели. Для них высочайшим благом было состояние существования, которое не способны нарушить ни добро, ни зло. Подобно современным индуистам, они стремились оставаться равнодушными как к удовольствиям, так и к страданиям. Мы и по сей день используем термин «стоик» для описания человека, который может невозмутимо проходить жизненные взлеты и падения.

И вот, мы стоим рядом с Павлом на холме Ареса. Нам нужно что-то сказать как материалистам, отвергающим существование любой духовной реальности, так и духовным искателям, верящим в десятки путей, ведущих в духовный мир, будь то ангелы, колдуны или экстрасенсорные практики.

Давайте попытаемся воссоздать эту сцену. Афины отличались свободой вероисповедания и терпимостью фактически к любым убеждениям в области духовного. Вы могли верить в какого угодно бога. По сути, число различных богов там приравнивалось количеству личных предпочтений афинян. Жители Афин любили дискутировать на религиозные темы. Для некоторых это было просто приятным времяпрепровождением, для других же – вопросом принципов и самоутверждения.

Когда разгорелась дискуссия, Павла привели в ареопаг – верховный суд, названный по имени места, где он собирался. Это был форум для дискуссий, диалога и споров. Именно там собирались образованные афиняне, чтобы обсудить самые свежие идеи. Именно в такой атмосфере Павлу предстояло дать трактовку религиозного рвения Афин и рассказать о воскресении Христа, доказывая, что Бог лично вмешался в ход истории, явив откровение о Самом Себе.

Открывая неведомого Бога

Павел начал с того, что похвалил афинян. «Афиняне! По всему вижу я, что вы как бы особенно набожны» (Деяния 17:22). Я всегда считал, что нужно одобрительно относиться к поискам истины, даже если люди ищут в неправильном месте и приходят к ошибочным выводам. Наш век с его религиозными предрассудками, увлечением оккультизмом и настойчивым требованием плюрализма, создает мост, по которому мы можем принести Благую весть об Иисусе. Гораздо проще засвидетельствовать тому, кто интересуется