Жуть - Сергей Викторович Обжогин Страница 4

Сама не знаю, почему мы тогда убежали? Возможно потому, что столкнулись с нечто необъяснимым. Ведь человеку свойственно так поступать в подобных ситуациях. Всю дорогу обратно я себя спрашивала: «Как она узнала?» Случайности быть не могло, цыганка ждала нас намеренно, чтобы передать послание мамы. Грязная оборванка расшевелила во мне веру в чудо. Она смогла воскресить в нас то забытое чувство, которое с годами погибает. Вера в волшебство снова, как и в детстве, забила в нас обоих фонтаном.

В тот вечер мы никого не приглашали и ни к кому не поехали в гости, хотя предложений было хоть отбавляй. Остались вдвоём. Накрыли маленький столик. Помянули маму и достали обломки свечей из шкатулки. Зажгли их и взялись за руки. Комната наполнилась опьяняющим сладким ароматом.

Сначала мы просто смотрели, как колышутся огоньки свечей от нашего дыхания. В голове загулял приятный дурман. Я подумала, это от благовоний. Казалось, все чувства начинают соединяться в один клубок. На их место пришёл благодатный покой. Борьба, сопротивление и знание, что я всё контролирую, почти улетучились. Мы покорно закрыли глаза и позволили новым неизведанным ощущениям продолжать распоряжаться нами.

Я начала просить, как учила мама, но кто-то подсказал мне: «Ещё рано». Не уловила тот момент, когда полностью исчез контроль над собой. Легко и неуловимо я сдала его той неведомой силе. Внутри в области груди начались какие-то перемены. Я ощутила физически, как у сердца забурлила энергия. Всё тело залилось теплотой. А затем взрыв. Лучи небесной безусловной любви ко всему вырвались из груди и полились во все стороны.

«А теперь давай!»– скомандовал мне таинственный подсказчик. Поток чистых мыслей без всяких примесей рождался в голове, проходил через сердце и уносился ввысь. «Господи, дай нам сына!»– просила я и рыдала, как маленькая девчушка. Не помню, сколько раз я повторила своё сокровенное желание, но ясно помню, как каждой своей клеточкой я ощутила близость бесконечно любящего меня создания. Оно было везде и вокруг. Живое, мудрое, светлое, вечное. Я чувствовала ласковую и необъятную заботу обо мне, и знала – оно меня слышит!

Открыв глаза, я увидела, как по щекам мужа катятся блестящие неудержимые слёзы. Я никогда не видела, чтобы он плакал, а тут… У меня не было сомнений, что он видел и испытал то же самое.

Через месяц я почувствовала в себе долгожданную зародившуюся жизнь. И она была там не одна! У нас двойня. Два мальчика – Макар и Захар. К концу моей беременности муж сильно переживал, думал, мой живот может порваться. Ещё бы, два таких богатыря не могли поделить между собой пространство внутри меня. Сейчас они безмятежно спят в своих кроватках. Пусть набираются сил, им ещё предстоит знакомство с этим миром. А мы постараемся сделать так, чтобы у них не возникло сомнений в существовании бога. Для полного счастья не хватает дочурки, ну ничего, ещё кое-что осталось от маминых свечей, а может теперь они и не пригодятся, главное верить».

В заключении так и хочется процитировать Евангелие от Марка: «Потому говорю вам: всё, чего ни будете просить в молитве, верьте, что получите,– и будет вам».

Бейся сердечко.

У меня нет привычки начинать свои статьи и рассказы с вопросов, но в этот раз изменю себе и спрошу: «Можем ли мы силой своего разума отдалить смерть?» Очень волнующей и необычной историей по этому поводу со мной поделился один человек.

«Я не могу сказать, что заболевание мамы застало нас врасплох. Одно слово – старость! Там ожидай чего угодно. Мама молодец, дожила до девяносто лет! Её изношенное больное сердце всё чаще стало давать сбои. Когда дела стали совсем плохи, мы забрали её к себе. Думаю, любой нормальный человек поступил бы точно также. Конечно, она сопротивлялась, не хотела нам быть обузой. Все старики одинаковы, хотя мне и самому уже скоро на пенсию. Сам без пяти минут старик.

Мама таяла с каждым днём. Врачи сказали, что в таком возрасте и с такой «болячкой» риск летального исхода очень велик, пророчили, что она не дотянет до ноября месяца. Однажды в декабре у нас с ней состоялся невесёлый разговор. Она тихо подозвала меня и сказала: «Алёша, мне умирать не страшно, я боюсь только одного – испортить вам новогодние праздники. Я не желаю, чтобы эти дни веселья для вас навсегда стали грустными». Я немного поругал её за такие мрачные мысли, отшутился, мол, ещё до ста лет доживёшь. Но если быть предельно честным, то такие же думы были и у меня.

По ночам, когда в доме царила полная тишина, я слышал слёзные и страстные молитвы мамы. Среди неразборчивого шёпота, который доносился из её комнаты, иногда можно было различить слова: «Бейся сердечко, бейся!» Она будто бы просила сердце поработать ещё немного. На удивление и на счастье этот способ работал.

На Новый год мы собрали всю родню у нас дома. Хотели сделать для мамы сюрприз. И он удался! Братья, сёстры, племянники, внуки и правнуки – почти все были в сборе. Когда стрелки часов пробили полночь, мы наполнили бокалы шампанским и все дружно зашли к маме. Не выразить словами, какими глазами она смотрела на всех нас. Этот взгляд, полный любви, нежности и материнской ласки до сих пор передо мной.

Прогнозы врачей не сбылись. Мама силой молитвы, силой своего разума смогла отодвинуть свою смерть во времени. Из жизни она ушла двадцать седьмого января».

Таких удивительных примеров очень много. Я поделился с вами одним из них. Нельзя не отрицать, что где-то в нашем подсознании скрываются способности отдалять свою смерть. Женщина сама наметила предел своей жизни и достигла его. Ни возраст, ни страшный недуг ей не помешали.

Есть и другая сторона этого явления. Люди чаще приближают свою кончину. Почему-то большинство из нас склонно думать о плохом, но это совсем другая история.

Лик дьявола.

«Если описать нашу прежнюю дружбу с Максом одним предложением, то в первую очередь стоит сказать, что мы с ним умели говорить коротким недомолвленным словом и даже просто молчанием, во всём понимая друг друга. Мы были настоящими друзьями. Теперь только я один хожу навещать его. Раз в месяц по просьбе родителей Максима я прихожу его подстригать.

Иногда, очень редко он переводит взгляд на меня и улыбается. Значит, ещё помнит своего друга. Значит, ещё не всё потеряно, есть надежда на исцеление.

Максим пережил тяжёлый инсульт в семнадцать лет. Последствия