Открытость сердца. Встреча: «сквозь себя» к Богу и человеку - Фредерика де Грааф Страница 4

Однажды она обратилась ко мне и в ужасе сказала, что у нее подозревают рак груди. Она заплакала, посмотрела на меня и в отчаянии сказала, что если из-за химиотерапии и облучения она потеряет свои волосы, то покончит с собой!

К счастью, диагноз не подтвердился. Но мне стало грустно, что человек до такой степени живет своей внешностью, что ее внутренний мир, мир души при этом как будто не играет никакой роли.

Ее настоящее «я» было так глубоко спрятано, что только внешность «индивидуума» определяла ее жизнь.

Владыка объясняет, как обнаружить свою я-личность, как найти образ Божий, как увидеть печать Божию, которые в каждого из нас заложены и познаются как жизнь, переливающаяся через край. Он приводит в пример икону или картину: «Вот картина мастера, которая из столетия в столетие подновлялась, пока не стала совершенно неузнаваемой… Когда мы расчистим эту картину слой за слоем, нам удается вернуться к первообразу, освобожденному от накопившихся искажений… Именно это мы и должны сделать над самими собой» [9].

Предстоит работать над собой, удалять слой за слоем, убирать все, что мешает нам найти это сокровище, эту жемчужину. Суть не в том, что неделание такой «расчистки» считается грехом, а в том, что, только убирая слой за слоем, мы можем испытать настоящую радость и вдохновение, обрести смысл. Но сделать это нелегко, и прежде всего из-за того, что мы постоянно заняты чем-то другим: мы отвлекаемся на внешнее и почти никогда не живем внутри себя.

Процитирую владыку: «Заботы, тревоги, страхи и желания обступают нас со всех сторон, и такое смятение у нас в душе, что мы почти не живем внутри себя – мы живем вне себя. Мы настолько сбиты с толку и одурманены, что требуется прямое Божие вмешательство или продуманная дисциплина, чтобы мы пришли в себя и пустились в тот путь внутрь, которым мы пройдем сквозь себя к Самому Богу… Все делается, что возможно человеческими силами при содействии темных сил, чтобы искоренить из человеческих душ не только знание о Боге, но саму способность Его воспринимать» [10].

Доступная нам святость

Итак, наша задача состоит в том, чтобы найти ту нашу внутреннюю реальность, которая никогда не исчезнет и всегда будет. Даже если живешь плохо, недостойно себя, даже если вдруг стал преступником, все равно Божья печать в тебе пребывает. Владыка Антоний советует читать Евангелие каждый день, ибо только в Евангелии мы можем узнать себя во Христе. Христос – образ совершенного Человека. Если хочешь понять, что значит быть человеком, надо глубоко всматриваться во Христа. Не подражать Христу внешними действиями, а внутренне стать тем, что Он есть, приобщиться Ему всей своей жизнью. Измениться должно сердце человеческое, внутренний человек.

Владыка советует читать Евангелие не «благочестиво», но с таким настроем, как мы читаем обычную книгу. Читать, чтобы познакомиться с героем, не соглашаясь с ним во всем заранее. Читать и быть открытыми, чтобы узнать: «Кто Он – Христос? Что с Ним и вокруг Него происходит? И что значит происходящее и Его слова лично для меня? Какие выводы я должен сделать для себя? Что для Христа дорого? Что для Него важно? Хочу ли я быть с Ним? Хочу ли быть Его другом?»

Владыка продолжает: «Если мы вполне честны, мы скажем: нет, на это я не пойду… У меня есть честная прихожанка. Читал я лекцию о Заповедях блаженства, после которой она подошла ко мне и сказала: Владыко, если вы это называете блаженством, пусть оно вам и будет. Голодным быть, холодным быть, покинутым быть, гонимым быть – нет… Так вот, если у вас есть хоть четвертая часть ее честности, вы отвергнете три четверти Евангелия – и я еще не пессимист» [11].

Ответ этой прихожанки по крайней мере правдив! Мы смотрим на Христа – гонимого, непонятого, отверженного, Который в конце концов был распят на Кресте. Если точно так будет со мной, можно честно сказать: «Нет, не хочу этого…» Мы должны научиться быть честными, читая Евангелие: кое-что непонятно, кое-что безразлично, а что-то трогает сердце.

Наверняка одна-две мысли или фразы упадут нам в душу, согреют сердце. Наверняка будут места, которые нас глубоко тронут: «Ох, как это красиво! Ох, вот это меня вдохновляет! Хочу научиться жить так!» «Это те места или те фразы, может быть, от которых озаряется ум, освещается, загорается сердце, воля собирается в желании следовать слову… Бороться уже не надо, это наша природа. И достаточно следовать своей природе, но природе подлинной, не ложному образу…» [12]

Живите этими местами, потому что в них мы зачаточно уже едины со Христом, мы уже в гармонии с Ним. Если жить этими начатками гармонии, тогда будет свет, и свет нам покажет, где еще темно, и осветит то зло или то неприглядное, которое в нас еще есть. Владыка советовал никогда не поступать против таких евангельских мест, потому что в них – та живущая в нас святость, которая укоренена в Боге, которая с Ним созвучна. Противиться ей было бы самоубийством! Никто не может обретенную святость у нас отнять, только мы сами. Но отнимать ее у себя – именно самоубийство, потому что мы поступаем против себя самих. Однако если мы, напротив, будем верны этим местам, то начнем бороться радостно и вдохновенно! Как часто я слышу, что люди говорят о своих отношениях с Богом: «Надо делать то… Надо делать это…» Но суть не в том, чтобы постоянно себя принуждать и заставлять, а в том, чтобы искренне захотеть познакомиться с Ним ближе, стать Его друзьями: только тогда мы сможем идти по жизни с радостью и ликованием. Христос ищет себе именно друзей!

Каким нам представляется индивидуум? Индивидуум всегда хочет что-то получить. А вот у личности речь идет совсем о другом. «Дело не в том, чтобы поступать наперекор всему, что вам хочется сделать… а в том, чтобы сказать: вот один, два пункта, в которых я нашел, что есть во мне самого подлинного. Я хочу быть самим собой самым истинным образом» [13]. Владыка приводил интересный пример, связанный с представлениями об индивидууме. По-моему, он жил тогда в Париже. Однажды он увидел пожилую женщину. Была весна, раннее утро, пели птицы, солнце светило, везде красота… А женщина рылась в мусорном баке. Прямо головой в него