Тензин Гьяцо - Мир тибетского буддизма. Обзор его философии и практики Страница 14

Я потерял свою страну и попал в условия полной зависимости от расположения и воли других. Также я потерял свою мать, и большинство моих наставников и гуру покинули этот мир, хотя сейчас у меня появилось и несколько новых учителей. Конечно, это трагические события, и я чувствую печаль, когда думаю о них. Однако печаль меня не подавляет. Старые знакомые лица исчезают, новые появляются, но я не теряю счастье и покой ума.

Эта способность видеть события в более широкой перспективе представляет для меня одно из чудес человеческого естества.

До тех пор, пока мы остаемся под властью омрачений и лежащего в их основе заблуждения, нет шанса достичь истинного продолжительного счастья. Таково, я думаю, естественное положение дел. И если вы почувствовали глубокую обеспокоенность этой истиной, следует подумать, как освободиться из такой ситуации, — то есть достичь состояния нирваны. В особенности, если вы монах или монахиня, вам нужно нацелить свою жизнь прямо на достижение нирваны, истинного освобождения.

Итак, если вы можете позволить себе полностью отдаться практике Дхармы, устремитесь к состоянию свободы. Если же, как и у меня, у вас недостаточно времени, тогда это довольно трудно, не правда ли? Я знаю, что один из факторов, не позволяющих мне посвятить себя полностью такому целеустремленному образу жизни, — моя собственная лень. Я довольно-таки ленивый Далай-лама, лентяй Тензин Гьяцо! Ну что ж!

Даже если вы не можете вести целеустремленную жизнь следования Дхарме, крайне полезно размышлять об Учении как можно больше и стараться рассматривать все враждебные обстоятельства и помехи как преходящие. Как рябь в пруду, они возникают и исчезают. До тех пор, пока наши жизни обусловлены кармически, им присущи бесконечные круги проблем, возникающих и исчезающих. Одна проблема появляется и проходит, и вскоре возникает другая. Они приходят и уходят непрекращающимся потоком. Однако поток нашего сознания — к примеру, сознания Тензина Гьяцо — не имеет начала. И все же, находясь в постоянном течении этого вечно меняющегося, динамического процесса, базовая природа сознания никогда не меняется. Такова природа нашего обусловленного существования, и осознание этой истины облегчает для меня отношение к реальности. Это реалистическое видение помогает мне сохранять мир и покой. Таков образ мышления монаха Тензина Гьяцо. Из собственного опыта я знаю, что ум можно тренировать и что посредством тренировки можно достичь в себе глубочайших преобразований. Это определенно.

Несмотря на свое всепроникающее влияние и разрушительные способности, внутренние враги в одном слабее внешних. Шантидева объясняет в Вступая на путь бодхисаттвы, что для победы над обычным врагом нужно обладать физической мощью и вооружением. Чтобы противостоять им, возможно, потребуется потратить на оружие миллионы долларов. А чтобы сразиться с врагом внутренним — вредоносными помыслами, достаточно лишь развить в себе факторы, порождающие мудрость, постигающую истинную природу явлений. Не нужно ни материальное вооружение, ни физическая сила. Это очень верно сказано.

О вредоносные омраченья! Коли рассеет их Мудрости Глаз, то, если чисто сознанье, куда же выйдут? — Откуда вернутся вредить? Ведь существуют они оттого лишь, что я, слабоумный, потворствую им.[35]

На самом деле, когда я получил изустные учения по этому тексту от прошлого Куну-ламы Римпоче, я заметил ему, что Вступая на путь бодхисаттвы утверждает, будто омрачения скромны и слабы, что неверно. Он немедленно ответствовал, что для того, чтобы разрушить омрачения, не потребуется атомная бомба. Вот что подразумевал здесь Шантидева. Чтобы разбить внутренних врагов, не требуется дорогого изощренного оружия. Нужно просто развить в себе твердую решимость победить их, порождая мудрость, т.е. постижение истинной природы сознания. Также надо понять по-настоящему как относительную природу дурных мыслей и чувств, так и абсолютную природу всех явлений. В буддийской терминологии это называется "истинное проникновение в природу пустоты".

Шантидева упоминает еще одно слабое место внутреннего врага. В отличие от врага внешнего, внутренний, если уж он был разбит изнутри, не может заново перегруппироваться и предпринять новую атаку.

Преодоление гнева и ненависти

Мы с вами выявили обманчивую и разрушительную природу омрачений. Ненависть и гнев — самые большие помехи для практикующего бодхичитту. У бодхисаттв никогда не должно возникать ненависти, они должны противодействовать ей. Для этой цели решающее значение имеет практика спокойного перенесения трудностей — терпеливость. Шантидева начинает шестую главу своего текста, названную "Терпение", объяснением серьезности вреда и урона, приносимых гневом и ненавистью. Их вред распространяется на настоящее и будущее и, кроме того, разрушает собрание наших былых заслуг. Поскольку практикующий терпение должен победить ненависть, Шантидева прежде всего подчеркивает важность распознания факторов, вызывающих гнев и ненависть. Главная причина — это неисполнение желаемого и горестные переживания. Когда мы несчастны и не удовлетворены, мы легко раздражаемся, а это ведет к возникновению ненависти и гнева.

Шантидева объясняет, что для тех, кто упражняется в терпении, очень важно предотвращать возникновение несчастного состояния ума, которое готово возникнуть, как только мы чувствуем, что появилась угроза нам или нашим любимым, когда обрушивается неудача или когда другие мешают достижению наших целей. Чувства неудовлетворенности и несчастности в этих случаях — топливо, питающее ненависть и гнев. Поэтому важно с самого начала не позволять подобным обстоятельствам нарушать наш душевный покой.

Шантидева настаивает на том, что мы должны всеми доступными средствами нейтрализовывать и устранять приступы ненависти, поскольку единственная ее функция состоит в том, чтобы вредить нам самим и другим. Этот совет исполнен глубокого смысла.

Ненависть, питаясь неудовлетворенностью, незаполучением того, что мы желаем, вынужденным деланьем того, что не желаем, вырастает — и в итоге губит нас.[36]

Хотя сохранение уравновешенного и счастливого состояния даже перед лицом превратностей судьбы является ключевым пунктом в предотвращении возникновения ненависти, мы можем не знать, как достичь его.

Шантидева говорит, для того, чтобы преодолеть нежелательную ситуацию, превратность судьбы, не имеет никакого смысла чувствовать себя несчастным. Это бесполезно и лишь способствует углублению нашего отчаяния и возникновению неприятного и неудовлетворенного состояния. Мы теряем самообладание и уверенность. Отчаяние и горесть постепенно разъедают нас изнутри и отражаются на сне, аппетите и здоровье. Если вред, который вверг нас в отчаяние, был причинен врагом, то ваше горе может его даже порадовать. Поэтому, когда сталкиваешься с превратностями судьбы, бессмысленно чувствовать себя несчастным и неудовлетворенным или же стремиться мстить тому, кто причинил нам вред.

Далее Шантидева объясняет, что, если проблему можно решить, то нет нужды оставаться сверхозабоченным или встревоженным. С другой стороны, если ничего нельзя сделать, чтобы справиться с трудностями, то бесполезно чувствовать себя несчастным. В обоих случаях переживание несчастья и подавленность тяготами — неподходящая реакция.

Вообще, есть два вида ненависти или гнева, которые возникают в результате несчастности и неудовлетворенности. Один возникает, когда кто-нибудь причиняет нам вред, и в результате мы чувствуем себя несчастными и испытываем гнев. Другой — когда испытываем недовольство, наблюдая успехи и процветание врагов.

Вред, причиняемый другими, тоже бывает двух видов. Один вид — это непосредственный физический вред, причиненный другими и осознанно испытываемый нами. Другой — урон нашему материальному достоянию, репутации, дружбе и тому подобному. Хотя он направлен и не на наше тело, но тоже неприятен.

Давайте теперь подумаем, на что и почему мы гневаемся. Если, например, кто-то ударил нас палкой, мы чувствуем боль и сердимся. Но мы не сердимся на орудие, причиняющее боль, — то есть на палку, не правда ли? Что конкретно является объектом гнева?

Если справедливо было бы злиться на тот фактор, который вызвал побои, то нужно было бы сердиться даже не на человека, а на те дурные эмоции, которые побудили его действовать. Но обычно мы не проводим такого разграничения. Вместо этого мы считаем единственно ответственным за все человека, выступающего в качестве посредника между дурными эмоциями и действием, и затаиваем зло против него, а не против палки или омрачений.

Также нужно осознавать, что, поскольку мы обладаем физическим телом, которое восприимчиво к боли, то наше тело тоже частично ответственно за переживание боли при ударе палкой. Из-за тела и его природы мы переживаем физическую боль даже тогда, когда внешних причин боли нет. Поэтому ясно, что переживание боли и страдания приходит как результат взаимодействия между телом и различными внешними факторами.