Алексей Маслов - Лучшие притчи дзэн: обычные истории о людях необы­чайных Страница 9

2. Хуанбо Сиюнь (?—850) — учитель Линьцзи, уроженец южной провинции Фуцзянь. Был учеником знаменитого мастера Байчжана Хуайхая, создателя чаньских монастырских уложений.

Неторопливое созерцание

Приход созерцания

Один чаньский последователь дни напролет сидел в созерцании, но, увы, эффект этих долгих сеансов был очень незначителен. Наконец, отчаявшись, он обратился к наставнику с вопросом, как постичь истину.

Учитель же, будто бы и не услышав вопроса, протянул ученику тыкву-горлянку и кухонную соль, сказав: «Наполни тыкву водой, затем всыпь соль и все хорошенько перемешай».

Ученик взялся за дело. Прошло немало времени, пока он весь в поту не прибежал к наставнику с тыквой в руках:

— Воды так много, что тыкву не взболтать; а горлышко тыквы настолько узкое, что даже палочками соль никак нельзя размешать.

— Слей немного воды, затем снова взболтай, — посоветовал наставник.

Ученик отлил воду, и только немного покачал тыкву из стороны в сторону, как соль тут же растворилась.

— В созерцании усердие немаловажно, однако здесь не следует слишком спешить, иначе уподобишься этой тыкве, наполненной водой с солью, которую уже нельзя перемешать. Как же ты тогда сможешь освободиться от всего лишнего? — изрек учитель.

Путы спадают

Когда струны цитры натянуты слишком сильно, они рвутся, лишь только тронешь их.

Если натянуты слишком слабо, то инструмент не будет играть. А когда струны натянуты как раз в меру, игра музыканта наполнится вдохновением и все вокруг будет пронизано чарующими звуками цитры.

Входи в созерцание неторопливо.

Вкус горькой тыквы

Приход созерцания

Как-то ученики собирались в паломничество по святым местам. Наставник принес им горькую тыкву и сказал: «Носите ее везде с собой. По пути не забывайте окунать эту тыкву в каждую святую реку, вносите ее во все храмы, кладите на алтарь, когда будут произносить молитвы».

Ученики во время паломничества пересекли множество священных рек и святилищ и всё делали согласно наставлениям учителя. Вернувшись, они отдали горькую тыкву наставнику, и он приказал им сварить ее на ужин.

Во время трапезы учитель, едва откушав кусочек тыквы, многозначительно произнес:

— Удивительно! В скольких реках ее омывали, в скольких храмах освящали, а горькая тыква так и не стала сладкой!

И тогда у учеников наступило внезапное просветление.

Путы спадают

Вкус горькой тыквы останется горьким независимо от того, сколько раз ее омывали, сколько раз освящали. Природа ее не изменится. И с нашим сердцем все то же самое. Независимо от того, святую или мирскую жизнь мы ведем, независимо от того, в каких землях мы пребываем, ясную и чистую сущность не изменить.

Разве не слышали вы такой поговорки:

«Горы и воды легче изменить, чем изначальную сущность»? Так как же они собирались изменить изначальную природу вещей?

Переполненное сердце

Приход созерцания

Один ученик очень любил вести разговоры с наставником Наньинем о смысле Чань. И хотя на словах он был вежлив и учтив, в его манерах явно проступала заносчивость.

Однажды, когда они сели за стол, Нань-инь, не говоря ни слова, взял чайник и начал наливать ученику чай в его пиалу. Она быстро наполнилась, но Наньинь, как будто ничего не замечал, все лил и лил, вода потекла через края во все стороны и залила стол.

Увидев это, ученик не выдержал, вскочил на ноги и закричал: «Не лейте больше! Учитель! Нелейте больше!»

Наньинь поставил чайник и, пристально глядя ученику в глаза, сказал: «Твое сердце переполнено, подобно этой пиале. Первоначально не освободив его, как же ты сможешь вместить тот Чань, который я стараюсь до тебя донести?»

Путы спадают

Наше сердце, конечно, не настолько мало, как эта пиала с чаем, но если оно слишком переполнено разными вещами, то подобный груз может показаться слишком тяжелым.

Если тело слишком заплыло жиром, то это всего лишь может доставить нам неудобства.

А вот слишком тяжелый груз в душе может сковать ее окончательно и не дать воспарить ввысь.

Если сердце переполнено, то к чему хорошему это приведет?

Примечание

Наставник Наньинь — Чжан Вэйчжун (?—861), жил в провинции Сычуань, являлся последователем мастера Шэньхуя (720–794), проповедовал доктрину постепенного просветления.

Кто знает твой истинный облик?

Приход созерцания

Как-то одна монашенка-бхиккуни пришла к известному чаньскому наставнику Лунтаню и поинтересовалась у него:

— Если сейчас восстанавливать монашеские обители, можно ли в одном из следующих перерождений воплотиться в виде мужчины?

— Давно ли ты покинула дом и стала монашенкой? — спросил ее в ответ Лунтань.

— Я уже давно покинула свой дом, но какое это имеет отношение к будущему? Я ведь спрашивала о том, смогу ли я переродиться в мужском облике?!

— А сейчас ты кто? — вновь спросил у нее Лунтань.

— Я принадлежу к женскому роду, разве Вы, наставник, этого не видите?

— А кто здесь вообще замечает, что ты — женщина?

При этих словах бхиккуни испытала просветление.

Путы спадают

Когда нам кажется, что мы никак не можем достичь просветления, по сути, это всего лишь результат того, что мы придерживаемся каких-то стереотипов.

Старая поговорка говорит: «Не старайся постичь истинного облика горы Лушань лишь глазами, просто приди сам на эту гору». Если нам удастся вырваться за пределы всего того, что связано с нашим телом, все остальные вещи можно видеть еще более явственно.

Обладает ли собака природой Будды

Приход созерцания

Одного человека очень волновал, как ему казалось, крайне важный вопрос и, наконец, он пришел к чаньскому наставнику, чтобы задать его:

— Обладает ли собака природой Будды?

— Му! — произнес в ответ чаньский учитель.

Путы спадают

«Му» — над сутью этого ответа вот уже в течение многих веков размышляют как последователи Чань, так и внешние люди. Может быть это иероглиф из слова «су му», что означает «торжественный», «возвышенный»?

Разные люди по-разному прочитывают данный иероглиф, но даже последователи одной школы в разные эпохи и в разных обстоятельствах по-разному трактовали его смысл. А поэтому и мы здесь должны ненадолго прерваться в своих рассуждениях и обратить внимание на одну вещь: все эти рассуждения идут вокруг заданного вопроса, а не вокруг природы Будды! (думаю, не найдется такого последователя христианства, который задаст вопрос: «Похожа ли собака на Бога?»).

В течение жизни у нас возникают мириады вопросов, которые мы хотели бы задать. Но в отношении многих вопросов вряд ли следует, если вообще это нужно, испытывать какие-то сомнения, поскольку они лишь угнетают настроение человека.

«Если что-то волнует — сразу спрашивай», — именно таков подход у современных людей. Но, замечу, у них и такое же состояние духа.

Вне мыслей и рассуждений

Приход созерцания

Как-то один человек пришел к наставнику Синшань Вэйкуану и спросил:

— Обладает ли собака природой Будды?

— Обладает! — ответил наставник.

— Ну а, Вы обладаете природой Будды?

— Я не обладаю, — ответил монах.

— Все живые существа обладают природой Будды, почему же Вы один ею не обладаете? — удивился человек.

— Я не живое существо, — сообщил монах.

— Так если Вы не живое существо, не сам ли Вы Будда?

— Нет, я не Будда!

— Так что же Вы за вещь? — теряя терпение, спросил человек.

— Да я и не вещь вовсе, — миролюбиво ответил монах.

— Так можете ли Вы видеть? Можете ли мыслить и рассуждать?

— Мыслями — не достичь этого, рассуждениями — не постичь, а поэтому и называем это «вне мыслей и рассуждений».

Путы спадают

Именно потому, что смысл этого находится «вне мыслей и рассуждений» и в конце концов истощает все смыслы вообще, то глядя на вышеприведенный чаньский гунъань, появляется ощущение чего-то неправдоподобного и эфемерного.

Если о нем нельзя ни помыслить, ни рассуждать, так почему же чаньские наставники столь изящны в своих речах?

Вообще-то, и в нашей жизни есть множество вещей, о которых не надо рассуждать и размышлять, но разве, честно говоря, мы можем удержаться, чтобы не углубиться в раздумья по этому поводу?