Франсин Риверс - Мария. Неусомнившаяся Страница 27

— Они привели Его ночью с горы Елеон.

Сердце Марии учащенно забилось от страха.

— Кто?

— Они все пошли за Ним, священники и другие вожди, римская когорта. Они привели Его к Каиафе и всю ночь свидетельствовали против Него. А совсем недавно Его отвели к Понтию Пилату.

— Но почему?

— Потому что они ненавидят Его и хотят, чтобы Его казнили, — мужчина поднял голову и впился в Марию черными глазами. — Закон требует, чтобы богохульник был побит камнями, да? Ну а поскольку мы больше не имеем права убивать кого-либо из своего народа, то должны просить на это разрешение у римлян.

Мария отшатнулась от мужчины. Ей показалось, что раньше она уже видела этого человека. Но где? Когда?

Мужчина медленно поднялся, его движения напоминали ей движения змеи, готовящейся вонзить в жертву свое ядовитое жало.

— Они убьют Его, Мария.

Мария похолодела.

— Нет, — она отступила. — Нет, они не сделают этого. Он Помазанник Божий. Он Мессия.

— Он великий «Я есмь», — усмехнулся черный человек. — А они собираются убить Его.

— Рядом с Ним встанут Его ученики.

— Его ученики? — мужчина откинул голову и рассмеялся, его смех эхом разнесся по всему храму. Он снова со зловещей усмешкой взглянул на Марию. — Все они оставили Его. Они разбежались, как кролики, и попрятались в своих норах.

— Я не верю тебе, — она покачала головой и отвернулась от него. — Я не хочу верить тебе!

— Иисус остался один. Иди посмотри сама. Иди и посмотри на дело рук моих.

Мария побежала, и ей еще долго слышался его злорадный смех.

Перед зданием римского суда собралась толпа. Впереди стояли фарисеи, сбившиеся в кучу, как стая черных воронов, и толковали между собой. Пилат сидел на судейском месте, разговаривая с одним из своих военачальников. Он нетерпеливо махнул рукой, и двери отворились. У Марии оборвалось сердце, когда она увидела своего Сына — Его волочили какие-то люди. Лицо Иисуса было разбито и покрыто кровоподтеками, губы кровоточили. Он стоял, глядя на Свой народ, руки Его были связаны, как у преступника. Рыдая, Мария пыталась пробиться к Нему, но ее отталкивали назад.

— Иисус! — кричала она.

Пилат громко обратился к собравшимся, объясняя, что по римскому обычаю во время праздников дозволяется проявить милосердие к одному из узников.

— Кого хотите, чтобы я отпустил вам — Варраву или Иисуса, называемого Христом?

Стражники, стоявшие рядом с прокуратором, склонились к нему, протестуя против кандидатуры Варравы, пользующегося дурной славой зилота и врага Рима, который устраивал засады и убивал римских воинов.

Толпа закричала:

— Варраву!

— Иисуса! — воскликнула Мария.

— Варраву! Варраву! — вопила толпа.

— Иисуса! Иисуса!

К Пилату подошел воин и что-то сказал ему на ухо. Прокуратор нахмурился и посмотрел на Иисуса.

Священники и другие вожди, стоявшие впереди, обратились к собравшимся:

— Иисус — богохульник. Неужели вы позволите Ему остаться в живых? Вы знаете, чего требует закон, чего требует Бог.

— Варраву!

Пилат отослал своего воина и поднял руку, требуя молчания.

— Кого хотите, чтобы я отпустил вам?

— Варраву! — толпа жаждала насилия и крови. Она хотела бунта. — Варраву!

Пилат указал рукой на Иисуса.

— Но если я отпущу Варраву, то что я должен сделать с Иисусом, называемым Христом?

— Распни Его!

— За что? Какое же зло сделал Он?

— Распни Его! Распни Его! Распни Его! — бушевала толпа.

Римские воины заняли свои места, ожидая от Пилата приказа разогнать народ. Но он молчал. Затем он подозвал к себе раба, и тот поднес ему чашу с водой. В насмешку над евреями, которые так тщательно следили за чистотой, римский прокуратор умыл руки. После этого он провозгласил:

— Невиновен я в крови Праведника Сего; смотрите вы!

И Мария услышала, как гневно закричали стоящие вокруг нее люди:

— Кровь Его на нас и на детях наших!

— Нет! Не делайте этого! — Мария зарыдала. Он протянула руки к Иисусу, когда римские воины грубо схватили Его и вывели вон.

Разъяренная толпа, желая увидеть распятие, топталась на месте; когда двери здания суда открылись и двое мужчин вывели Иисуса, народ радостно завопил. Мария почувствовала, как кровь отлила от ее лица и сердце болезненно сжалось. На голове Иисуса лежал терновый венец, из-под которого текли струйки крови. Его лицо было мертвенно бледным, Он согнулся под тяжестью креста и с трудом переставлял ноги.

— Богохульник! — люди, мимо которых проходил Иисус, плевали в Него, их лица были искажены ненавистью. — Богохульник!

— Иисус! — закричала Мария и увидела, как ее Сын приподнял голову. Он посмотрел прямо на нее, Его глаза были полны сострадания и скорби. — Иисус, — она плакала и старалась протиснуться к Нему сквозь толпу. Он прошел мимо матери, подгоняемый римскими стражниками, Он спотыкался, падал на колени и пытался встать на ноги под насмешки глумящейся толпы, жаждущей увидеть Его страдания и смерть.

Воины вывели Его за городские стены и повели к месту, называемому Голгофой. Оно располагалось вблизи главной дороги и было хорошо видно со всех сторон. Этот холм имел форму человеческой головы. Крест Иисуса взвалили на плечи какого-то мужчины. После того как он принес крест на место и сбросил на землю, его оттолкнули в сторону. Римский воин схватил Иисуса за плечи и швырнул Его на землю. Другой склонился над Ним и предложил Ему что-то выпить, но Иисус отказался. Два воина содрали с Него одежду и отбросили ее в сторону. Положив Иисуса на крест, они кожаными ремнями крепко привязали Его руки к перекладине.

Один из двух разбойников громко закричал, когда стражник начал забивать в его запястья гвозди.

— Я не хочу умирать! — вопил другой. — Я не хочу…

Он сопротивлялся, яростно отбиваясь от воинов.

Дрожа всем телом, Мария пробиралась вперед, теперь люди уже не так стремились приблизиться к осужденным. Ее сердце затрепетало, как птица, попавшая в силки, когда она увидела, как римский воин поднял и опустил молоток. Тело Иисуса изогнулось, Он вскрикнул и вытянул ноги. Рыдая, Мария упала на колени. Воин еще три раза ударил молотком по гвоздям, которыми прибивал руку Иисуса, и каждый раз Мария содрогалась от крика своего Сына. Затем воин перешагнул через Иисуса, чтобы закрепить Его вторую руку, пока другой забивал гвозди в ноги Сына Божьего.

С помощью блоков и веревок крест подняли. Мария упала в обморок, когда услышала глухой удар дерева, опущенного в яму. Крест закрепили клиньями и убрали веревки. Лицо ее Сына было искажено от боли.

Мария не сводила с Него глаз. Она сжала руки. О, Господи, Ты сейчас придешь и спасешь Его. Ты не допустишь, чтобы Он умер. Он — Твой Сын. Он — Помазанник. Он — наш Мессия!

Римский воин прислонил к кресту Иисуса лестницу, поднялся по ней и повесил табличку со словами: «Сей есть Иисус, Царь Иудейский». Священники тут же возмущенно закричали:

— Сними эту надпись! Он не царь! Он лжепророк!

— Она повешена по приказу Понтия Пилата, — ответил римлянин и схватился за меч, увидев, что несколько человек стали подниматься на холм, направляясь к кресту. Они тут же повернули назад.

Толпа начала расходиться, люди шли, понурив головы. Однако многие остались позлорадствовать. Качая головами, они оскорбляли Иисуса.

— Разрушающий храм и в три дня созидающий, что Ты можешь? Если Ты Сын Божий, спаси Себя и сойди со креста!

— Других спасал, а Себя Самого не может спасти! — насмехался кто-то.

— Так Он Царь Иудейский, да? — выкрикнул священник. — Пусть Он сойдет со креста, и мы уверуем в Него!

Он уперся руками в бока и уставился на Иисуса, выражение его лица было жестоким.

Мария вздрагивала всякий раз, когда слышала хохот, ее материнский гнев был настолько силен, что она сама убила бы всех злорадствующих и насмехающихся, если бы обладала достаточной силой. Но потом она посмотрела в глаза своего Сына и почувствовала, как гнев оставляет ее и сердце ее переполняется смятением и скорбью, подобно тому, как переполняется слезами сосуд, который носит на шее человек, оплакивающий умершего.

Даже один из распятых вместе с Иисусом оскорблял Его.

Дрожа, Мария не отрывала глаз от своего Сына. Распятые разбойники переругивались между собой, а потом один из них с мольбой посмотрел на Иисуса.

— Иисус, помяни меня, когда придешь в Царствие Свое.

Иисус посмотрел на него и улыбнулся:

— Истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю.

Мария тихо плакала, горячие слезы текли по ее щекам. Ей хотелось накричать на тех, кто сотворил такое с ее Сыном. О, Господи, почему? Почему?

Воины делили между собой одежду Иисуса и присели на корточки, чтобы бросить жребий о хитоне, который она соткала для своего Сына.