Кинер Крейг - Новый Завет: культурно-исторический контекст Страница 4

Читатели Библии давно осознали важность культурно-исторического фона для ее понимания. Об этом знали и сами библейские авторы. Так, например, когда Марк пишет о споре между Иисусом и его оппонентами, он объясняет своим читателям из язычников о существовавшем обычае, который был им неизвестен (Мк. 7:3,4). Аналогичным образом, когда оппоненты Иисуса ссылаются на определенное смягчение в законе, Иисус говорит им, что важно предназначение закона и что, осознав это, читателю нужно разобраться в исходной ситуации и внутреннем состоянии тех, для кого этот закон был предназначен (Мк. 10:4,5).

Для библейских авторов знание читателем конкретной ситуации считалось аксиомой. (По представлениям древних, чем лучше человек знал обстановку, о которой шла речь, тем лучше он мог понять сказанное; см., напр., речь римского оратора *Квинтилиана 10.1.22. Необходимо также постоянно перечитывать сказанное, чтобы уловить тонкие нюансы текста и разного рода предсказания и ссылки, содержащиеся в речи; см.: Квинтилиан 10.1.20,21.) Когда, например, Павел пишет письмо коринфянам, он рассчитывает, что они понимают, о каких ситуациях идет речь. Чтение 1 Кор. можно сравнить с тем, как мы слышим одну сторону телефонного диалога, большую часть которого, к счастью, способны восстановить, читая 1 Кор. Но значительная смысловая часть этого диалога определяется самой ситуацией, а не только словами, которые мы слышим или читаем. В своем послании Павел предполагает, что некоторые вещи для его читателей понятны без слов, и это отражается на том, какой смысл он вкладывает в сказанное им. Если мы не знакомы с ситуацией, которая для него и его читателей понятна, нам труднее понять его точку зрения. Это можно проиллюстрировать на нескольких примерах.

Павел обращается к проблеме целибата в 1 Кор. 7, и создается отчетливое впечатление, что он одобряет безбрачие. И хотя он допускает брак как важный социальный институт, некоторые комментаторы считают, что он рассматривает тех, кто не обладает даром «контролировать себя», как людей «второсортных». Конечно, он убедительно говорит о некоторых преимуществах целибата, но действительно ли он выступает принципиальным противником брака? В 1 Кор. 7 просто приводится ответ Павла на письмо одного или нескольких христиан из Коринфа. Поскольку некоторые из них в рамках своей культуры придерживались определенных, отрицательных взглядов на брак, можно легко прочитать из ответа Павла следующее: Павел говорит им, что уважает их точку зрения, и соглашается с тем, что безбрачие — хороший дар от Бога, но полагает, что они могут зайти слишком далеко, если будут распространять свои взгляды и оценки на людей, состоящих в браке, или на тех, кто намеревается вступить в брак.

Более наглядно это можно проиллюстрировать на другом примере: предостережения Павла по поводу употребления идоложертвенной пищи. Современному читателю легко сказать: «Ну, о чем речь, сегодня никаким идолам не жертвуют пищу, поэтому эту главу в 1 Кор. можно просто пропустить». Но это важные моменты, которые составляют подоплеку взаимоотношения разных культур. Здесь мы видим, что конкретно происходило в Коринфе: «правильные» христиане, которые отказывались есть эту пишу, обижали своих друзей и деловых партнеров ради того, чтобы не травмировать веру менее образованных христиан, — эта ситуация знакома нам и сейчас. Некоторые современные христиане стремятся вести престижный образ жизни, потому что он привлекает других «яппи» (состоятельных молодых людей, ведущих светский образ жизни) к религии, которая не требует особых жертв со стороны человека, — даже если такая религия не допускает к себе бездомных и голодных из развивающихся стран и городов Северной Америки. Проблема баланса интересов разных групп в церкви остается актуальной и сегодня.

Важно понимать, что Библия обращается к проблемам и желаниям людей, которые не потеряли своей актуальности и доныне. Это помогает нам найти в Библии сходные проблемы и пути их решения. Это заставляет нас видеть в людях, о которых пишет Павел, не просто смутьянов, а реальных людей, перед которыми стояли реальные проблемы, как и у нас сегодня.

Большая часть книги, которую Бог дал нам, не была продиктована Им, т. е. она написана не от первого лица. (Библию нельзя читать как книгу, которая написана по принципу. «Я Бог, Я обращаюсь непосредственно к каждому из вас — во все времена».) Некоторые читатели Библии всегда хотят видеть в ней именно такую книгу и утверждают, что так и надо ее истолковывать. Но Бог дал нам Свое вдохновенное слово, используя иной способ: Он вдохновил своих пророков и свидетелей обращаться к реальным ситуациям, которые существовали в их время, в назидание грядущим поколениям (1 Кор. 10:11). Если Господь побудил Павла написать послание коринфянам, оно (нравится это сегодня людям или нет) было письмом именно коринфянам, а не кому-то другому.

Бог раскрывает нам вечные принципы, но делает это на конкретных примерах, адресуясь к реальным событиям и явлениям. Он разъясняет эти принципы, иллюстрируя их на примерах из реальной жизни, призывая нас применить их в своей конкретной ситуации. Так, например, текст из Втор. 22:8 («сделай перила около кровли твоей, чтобы не навести тебе крови на дом твой, когда кто-нибудь упадет с него») до сих пор учит нас заботиться о безопасности соседа (хотя большинство из наших домов не имеют плоских крыш, и такая ситуация, казалось бы, не актуальна для наших взаимоотношений с соседями). Из этого следует вывод такого рода: «Убедись, что твой коллега имеет страховочный пояс, когда ты идешь с ним работать на высоте». Можно привести много подобного рода современных примеров, но принцип при этом не меняется; мы должны обращаться к исходному предписанию, иначе не сможем по-настоящему оценить принцип, на который мы должны ориентироваться в рамках своей собственной культуры.

Нам может быть не по душе тот факт, что Бог дает нам Свое Слово в конкретной форме, потому что нашей культуре свойственно абстрактное мышление. Но во многих культурах люди мыслят конкретно и могут прочитать историю или узнать гораздо больше о Боге, чем мы можем почерпнуть из самых разнообразных абстракций и умозаключений. Некоторые культуры в большей степени, чем наша, созвучны Библии, которую Бог даровал как Свое слово для всего мира. В Библии много исторических повествований (т. е. реальных событий и явлений), а также многое в ней — послание или пророчество — адресовано конкретным ситуациям. Таким образом, жанр Библии ближе к беседе, диалогу, чем к абстрактным размышлениям. Даже общие принципы, наподобие изложенных в притчах, выражены в особой форме, которая была свойственна определенной культуре. Так, некоторые образцы египетской литературы мудрости почти дословно напоминают аналогичные по теме еврейские изречения и высказывания, отражая общие тенденции в литературе мудрости народов Ближнего Востока в древности.

Если исключить такую конкретную форму передачи материала в рамках определенной культуры, то какие еще варианты мог бы использовать Бог? Существует ли какой-то нейтральный язык, не связанный с той или иной культурой? (Некоторые жители Северной Америки считают, что английский язык нейтрален, но если бы норманны не управляли определенное время английскими землями, мы бы, возможно, и сами бы не говорили по-английски.) Как сказал один исследователь, если бы Бог говорил с нами на языке космического ветра, как бы мы могли понять Его? Как изображено на одной карикатуре, если бы Бог раскрыл детали квантовой физики и основы теории относительности Моисею вместо слов «в начале сотворил Бог», то смог бы Моисей или еврейский язык передать эти знания своим современникам? Бог стремится помочь нам понять Его, а потому не передает информацию таким путем. Он действует через все культуры — от самой древней в Ветхом Завете до совершенно непохожих между собой культурных ситуаций времен Нового Завета, — чтобы передать Свое слово людям.

Бог настолько тесно связан с канвой истории, в которую вплетено множество культур, что Он не считает ниже Своего достоинства пристально всмотреться в них. И кульминационное влияние культуры на Его Слово произошло, когда Слово стало плотью, как говорится об этом в прологе к Евангелию от Иоанна (1:1 — 18). Иисус не был явлен как лишенная культурных влияний, аморфная, бесполая личность. Он пришел как человек иудейской национальности, как человек первого века, с уникальным набором хромосом и физическими особенностями, которые у всех людей свои, отличные от других. То, что Иисус принадлежал к определенной культуре, вовсе не означает, что Он пришел не ради каждого из нас. Напротив, это означает, что Он мог лучше отождествить Себя с каждым из нас, как конкретная личность, будучи подобен нам, а не как некая абстрактная, безликая персона. Многие гностики, которые предпринимали попытки по-новому истолковать христианство, отрицали, что Христос действительно пришел «во плоти», но апостол Иоанн проводит четкую линию между настоящими и ложными христианами: истинные христиане верят, что наш Господь Иисус пришел во плоти, как конкретная историческая личность (1 Ин. 4:1–6). Те, кто настаивает на понимании Иисуса — или других личностей в Библии — вне их исторической реальности, находятся на краю христианской веры.