Феодор Студит - Преподобный Феодор Студит. Книга 3. Письма. Творения гимнографические. Эпиграммы. Слова Страница 77

Отвержение иконы – отречение.

Как же ответим на это? Будем ли мы слабыми? Падем ли духом? Окажемся ли бессильными к исповеданию и вместе защищению Христа? Нет, братия, нет. Ибо если при падении нечестивых праведные поражаются страхом (Притч. 29:16), то при падении близкого величайшая осторожность [нужна] для стоящего. Итак, еще увещеваю, восстанем сильнее в Господе, не страшась ничего от противников. Разве ради падших наше исповедание? Или, утверждаясь на их стоянии, (352) мы были крепкими, чтобы при их падении нам поколебаться? Да не будет! Не ради этих или других; Христос – наше основание, на котором мы стоим, которым хвалимся, говоря вместе с Павлом: кто отлучит нас [Col. 1144] от любви Божией: скорбь, или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч? Но все сие преодолеваем силою Возлюбившего нас (Рим. 8:35, 37). Так, кто не выступает и не подвизается за Христа, тот не может быть и христианином.

Подвиги мучеников.

Разве напрасны подвиги мучеников, борьба, страдания? Разве они не были одной с нами плоти? Разве они не страдали, подвергаясь таким мучениям? Разве они не теряли надежды быть живыми, как говорит апостол (2 Кор. 1:8)? Но, по страху вечных мучений и по желанию небесных воздаяний, они, как благоразумные, решились лучше подвергнуться смерти телесной, нежели вечной; не боялись, не страшились и, представляя будущее как настоящее, с радостью шли на мучения, считали дарами великие страдания. Потому что нам дано ради Христа не только веровать в Него, но и страдать за Него (Флп. 1:29); и еще в другом месте: ибо они среди великого испытания скорбями преизобилуютрадостью (2 Кор. 8:2). Так радовались, так восхищались, страдая за Христа, все святые. Вкусим и мы, возлюбленные, любви Христовой; пойдем по следам святых; отвергнем пристрастия века сего. Ибо не имеем здесь постоянного града (Евр. 13:14); горний Иерусалим – отечество и город наш, о мужи, сильные в Духе, о дети Бога, а не меня, грешного! Не преклонимся, хотя бы все низвратились, чего да не будет! Мы же, как прежде укрепляемые Богом, так и теперь, одни будем бороться. С нами Бог и все святые, бывшие от века, с нами Восток и Запад; не велика часть, отторгшая себя от поднебесной Церкви, и притом по страху, ради временных благ, ради плоти, которую спустя немного мы предадим вечному огню вместе с душою, если (353) не будем защищать истину. Пусть мы будем искушаемы – да будет! – пусть будем бичуемы, и притом часто; пусть наконец и умрем. Потом не радость ли неизреченная – получить нам Царство Небесное и чрез то достигнуть бессмертной славы, а, напротив, избежав вышесказанного, не сделаемся ли мы чрез это посмешищем до конца и не будем ли терпеть бесконечный стыд? Так прошу вас, дети мои, которых я родил в Господе, которых возрастил Христос в делах и трудах не только подвига, но и борьбы, дополните мою радость: имейте одни мысли, имейте ту же любовь, будьте единодушны и единомысленны; ничего не делайте по любопрению или по тщеславию, но по смиренномудрию почитайте один другого высшим себя (Флп. 2:2–3). Это апостольские увещания, хотя и припоминаемые мною, несчастным. Молитесь и обо мне, прошу вас, чтобы мне дана была сила, крепость, речь за вас, хотя я и недостоин Божественной благодати, чтобы единогласно в одном духе прославлялся Бог в теле и в духе нашем.

Если не будем защищать истину.

Пошли к архиепископу доброго Дионисия. Приветствуй авву Петра, [Col. 1145] авву Игнатия и авву Тифоия и покажи им это письмо. Затем будь готов вместе с прочими и особенно с вышеупомянутыми, ибо, когда пали близкие к нам, нам не следует допустить быть обольщенными ими. Да даст Господь силу, крепость, ум, глаз, благоразумие и всё, чтобы вам хорошо действовать в честь и славу Христову, в похвалу мою, в вечную славу вашу! Находящиеся со мною приветствуют [вас] обоих. Христос с вами. Аминь.

224. К нему же <146>[879]

(354) <p. 129> Что [особенного] в моей жизни и слове, что вы так хлопочете обо мне, чадо, и скорбите; несмотря на такое расстояние и столь великое искушение, не ставите ни во что ни труд, ни опасности, чтобы посетить мое смирение? И это вы делаете беспрестанно и с такими издержками на подарки. Далекое вы сделали близким, неудобоисполнимое – легким, пустыни – удобными для проезда. Вы поразили взоры, открыли во славу Господа уста всех, кто только постиг дела вашей веры и любви. Кто среди других так преуспел представить своим отцам доказательство искренней любви? Благословен Бог, сделавший вас такими, соответственно вашей добродетели и несмотря на мое убожество. Ведь открыто признаю, что я грешен и ничтожнее всех людей, хотя ты, побуждаемый любовью, большими похвалами пытаешься отклонить меня [от этой уверенности]. Я принимаю, любезный, твои желания, принимаю твое ухаживание за стариком. Ты поддержал меня, как дитя, ходил за мною, как брат, берег, как отец. И если, как сотрудник, ты потрудился вместе со мною или, как ученик, восполнил мои недочеты, то да воздаст тебе добром Господь Бог отца моего, пусть приложит тебе духа к духу, силу к силе, разум к разуму до полной меры.

Да будет. Итак, молись о моем смирении, чтобы хотя на будущее время своей жизни я шествовал, как угодно Господу. Я был бы очень рад, если бы было позволено быть у меня брату Адриану. До сентября по многим причинам воздержись посылать сюда [послов], исключая разве случай крайней необходимости. Узнав о делах некоторых игуменов, я, несчастный, восстенал. Да укрепятся прочие отцы, собою утверждая нас, малодушных. Приветствуй по обыкновению. Много приветствует тебя и мое братство. Будь здоров о Господе. Позаботься также и о теле, ибо я немало огорчился, узнав о твоей внутренней болезни.

225. К нему же (II, 11)[880]

(355) [Col. 1145] Сверх чаяния увидел я письмо твое, возлюбленный сын, и братий, ибо ты не дождался до сентября, как я писал прежде. Впрочем, я с удовольствием принял твое усердие, неизменную любовь, пламенную расположенность, во всем любовь к Богу и, прибавил бы я, любовь к отцу. Ты моя радость и утешение; ты – моя опора в Господе при всех опасностях и скорбях и венец хвалы, со всеми сподвижниками твоими и больше всех братий наших во Христе Иисусе и сынов. Поэтому я радуюсь, благословляя Бога отца моего, что ты здравствуешь душой и телом; так Бог устроил, что ты освободился от уз, чтобы ты облегчал находящихся в узах, а свободных, соединяя, укреплял. Это и делаешь ты благодатью Христовой, увещевая, вразумляя, утешая каждого, как поистине домоправитель Божий. Прошу же тебя, не ослабевай делать то же самое во славу Христа, для приобретения твоего спасения, в похвалу мне, скудному во всяком благе.

Впрочем, брат, не напрасно мы шествовали и шествуем прежде и ныне и не тщетно трудимся, ибо это за Христа и для Христа, за Которого страдать (πάσχειν) есть пасха (πάσχα), за Которого скорбеть – радость. Если только с Ним страдаем, говорит апостол, чтобы с Ним и прославиться. Ибо думаю, что нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с тою славою, которая откроется в нас (Рим. 8:17–18). И справедливо. Ибо здешняя скорбь всякая подобна тени и сновидению, а тамошнее воздаяние – бесконечная жизнь с вечною славою. Не постыдимся же, сын, настоящего мученичества, ибо оно Господнее. Многие из любви ко Христу желали видеть это, но не получили, а мы удостоились. Что же это? Страдать за Него, быть гонимым, пленяемым, заключаемым под стражу, изгоняемым с места на место или, может быть, подвергаться ударам, соделаться позорищем для Ангелов и человеков (1 Кор. 4:9).

(356) Если даже пронесут имя наше, как бесчестное (Лк. 6:22), анафематствуя частным образом и публично вместе со святыми, то не следует ли радоваться, не следует ли восхищаться? Я знаю, сын, это блаженство, [предсказанное] Господом. Этому и ты радуйся и веселись со всеми сынами. И вы – тело Христово, а порознь – члены. Посему, страдает [Col. 1148] ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены (1 Кор. 12:27, 26). Желай, говорит он, остального: заплеваний, заушений, наконец креста, приятных для меня гвоздей Христовых, которыми пригвоздиться ко кресту вместе с Ним кто удостоится: раб – пронзиться копьем вместе с Владыкою, человек – смешать кровь с кровью живого Бога? Проникаясь таким настроением, святые радовались, когда были бичуемы, веселились, когда члены их были рассекаемы. Итак, настала и наша радость; отчасти и мы испытаны, и о, если бы были испытаны до конца благодатью и человеколюбием Иисуса Христа, Господа нашего! Ибо по благодати должна быть победа у каждого, чтобы никто не хвалился, будто он имеет что-нибудь сам от себя, но чтобы нам стяжать милость Божию во Христе Иисусе смиренномудрием и деятельной верой.

Итак, если есть какое утешение во Христе, если есть какая отрада любви, если есть какое общение веры, если есть какое милосердие и сострадательность, то дополните мою радость, с апостолом скажу я, несчастный: имейте одни мысли, имейте ту же любовь, будьте единодушны и единомысленны; ничего не делайте по любопрению или по тщеславию, делая друг против друга и восставая друг на друга (Флп. 2:1–3). Ибо и в самые подвиги за благочестие обычно вторгается искание первенства и соревнование. Но вы, как служители Божии, – я соединяю в лице твоем стоящих выше [других], которые пусть также прочитают письмо, – никому ни в чем не полагайте претыкания, чтобы не было порицаемо служение (2 Кор. 6:3).