Стена Зулькарнайна - Джемаль Гейдар Джахидович Страница 11

Проигрыш исторического христианства с этим тоже связан, попы украли слово Христа, и католические попы, и протестантские попы. И оно, это слово, которое было забыто и искажено Никейским собором, возродилось в исламе. В ислам вошли все христиане, которые не принимали Символ веры. Когда появился Мухаммад (С), они все перешил в ислам, для них он не был чужой религией, для них ислам был продолжением христианства, возвращающим их истокам Благовестия.

Жреческая каста узурпировала послание Иисуса, в исламе де-факто появились муллы, которых не должно быть. Человек склонен к этому. С одной стороны — попы, а с другой — средний класс, который естественно тяготеет к клерикальным элементам, являющимся для него духовной «крышей». Ведь средний человек, представитель среднего класса, не представляет себе «платоновского» Блага, чего-то такого эфемерного, типа солнечного света. Он представляет себе что-то конкретное, в виде папы Иоанна — Войтылы. Для него вознесенный над толпой старец в белом воплощает Добро, ради которого он живет.

ПЗ: Тогда, по сути, какой-нибудь дикарь из Австралии, искренне лелеющий культ предков, или индеец майя, поклоняющийся своим богам, намного выше и чище, чем люди, формально принадлежащие к авраамическим религиям и при этом не имеющие ни частички веры в сердце.

Г. Джемаль: Дело в том, что дикарь не несет никакой ответственности. А человек, который принадлежит к авраамической религии, принимает на себя ответственность. Он принимает на себя завет с Богом; если он этому не соответствует, то он судим. Он судим здесь, в этой жизни, и в будущей, на Страшном суде. Это как офицер или солдат — если ты еще не принял присягу, то идешь по гражданскому суду, если принял — то под трибунал. Вот авраамисты и подсудны «военному трибуналу».

ПЗ: Говоря о бытовании, истории религий можно коснуться проблемы их цикличности, цикличности идеологий. Иудео-христианская традиция начинала исторически профанировать в эпоху Возрождения, а духовно — гораздо раньше. Сейчас мы имеем, по сути, антихристианское и либеральное общество на Западе. Получается, что цикл для авраамических культов — порядка 2 тысячи лет. Если продолжать эту логику, не считаете ли вы, что исламу тоже осталось 400—600 лет?

Г. Джемаль: Считаю. 400—600 лет действительно осталось. Вопрос в том, что эти 400—600 лет — это есть конец человеческой истории. Несмотря на то что все ожидания, связанные с Миллениумом, не сбылись, это не означает, что перед нами стоит человеческая история, уходящая в бесконечность. Я думаю, что в истории царствует финализм, накапливается энтропия, и через 400—600 лет цикл закончится. Как сказал Пророк (С) о себе, что он послан после закрытия адамического цикла, он послан оставшимся в безвременье, послан для последнего призыва. Сердце остановилось, но мозг еще работает. Время Иисуса — это закрытие адамического цикла, а время Мухаммада — это время закрытия пророческого цикла.

ПЗ: И что делать в данной ситуации человеку, конкретному, определенному человеку?

Г. Джемаль: Принять ислам. Но не как человек, стремящийся к самоидентификации по внешним признакам. Принятие ислама — это в первую очередь выбор идеологии, парадигмы мышления. Но при этом, если вы озабочены вопросом, есть ли «партия спасения», к которой нужно вовремя примкнуть, я вам отвечу, что нет. Потому что даже праведники сгинут, если человечество будет отменено, как не справившиеся с задачей, поставленной Богом. Раз праведники не могли ничего сделать, то на праведниках большая вина, чем на остальных.

ПЗ: Можно поговорить, как деяния праведников и патриархов в далекие времена отражаются в настоящей действительности. Арабо-израильский конфликт не имеет ли основания в мифе о том, как Авраам-Ибрахим собирался принести в жертву своего сына? По мнению ортодоксальных иудеев, он приносил в жертву Исаака-Ицхака, а мусульмане утверждают, что он хотел принести в жертву Исмаила.

Г. Джемаль: Вы правильно подметили, на самом деле арабо-израильский конфликт — это спор за наследство Авраама. Кстати, ни один ортодоксальный еврей не оспаривает того, что Исмаил родился первым. Они просто говорят, что он незаконный. Но дело в том, что во времена Авраама такого понятия вообще не существовало. А сейчас ортодоксальные евреи говорят так: он первый, но он не считается.

Да, это спор за наследство Авраама. Между тем чистое христианство и чистый иудаизм — это ислам. Ислам объявляет всех пророков, которые были до него, то есть Авраама, Исаака, Иакова, Иисуса — пророками ислама. Когда Моисей водил евреев в пустыне, разве он им говорил: вы — иудеи? Ту традицию, которая получила название “иудаизм”, он называл исламом. И Авраам называл свою традицию, когда он ушел из страны Ур, тоже исламом.

Вот сейчас ходят разговоры о третьем храме Соломона, о его возможном восстановлении. Третий храм Соломона уже построен — это Аль-Акса. Никто не думает о такой простой вещи, что первое, что сделал халиф Омар, когда пришел в Элию-Капиталину, так именовали римляне Иерусалим, — он заставил население расчистить фундамент Храма и возвел на нем мечеть, что означает в переводе с арабского “храм”. Если евреи считают, что этот храм должен восстановить «машиах» («мессия»), значит, Омар, как делегат Пророка (С), и есть машиах. Он является историческим продолжением Пророка, а Пророк был истинным машиахом. Почему? Потому что было предание. Симона бен Иешуа, который является автором Зогара, о том что придут Мохаджиры, потомки Агари Мохаджы, из пустыни на верблюдах, лошадях, ослах и пешком и освободят веру в истинного Бога от власти ромеев, власти язычников. Правда, тогда они были христиане, но византийские христиане воспринимались исламом как язычники из-за введения в христианство догмата о трех ипостасях. Эти книги были очень популярны за двести лет до арабов. Когда арабы пришли, то население Иерусалима встретило их приветственно. Очень многие иудеи перешли в ислам. Так что палестинские арабы — это потомки того местного населения, иудеев, которые перешли в ислам. Это единственные оригинальные носители генотипа того народа, чьи предки вернулись из вавилонского плена, жили вместе с Иисусом, в отличие от всех тех, кто приезжает из Литвы якобы на историческую родину, у кого смесь польской, финской, славянской крови.

ПЗ: А как вы оцениваете политические трепыхания сторонних сил вокруг арабо-израильского конфликта: Штатов, России, Европы? Не является ли это каким-то кукольным театром, рябью на воде?

Г. Джемаль: Я считаю, что арабо-израильский конфликт — это осевая эсхатологическая тема. Битва за Аль-Кодс. Дело в том, что Израиль никакого отношения не имеет к иудаизму. Это на самом деле продолжение Иерусалимского королевства Болдуина. Что такое Израиль? Говорится, что это евреи. Но на самом деле это вторжение Запада, который вновь, как и в средневековье, влез туда и институциализировал захват Иерусалима. Только раньше это были крестоносцы, теперь же по техническим причинам это нельзя сделать в такой же форме, поэтому были использованы евреи. Но это не евреи, это представители Запада, и Израиль — это Иерусалимское королевство. Это восстановление средневековой западной оккупации. Израиль — это продолжение Рима, это не то, что иудаизм. Иудаизм же там подавляется: если подлинные иудеи, протестующие против сионизма, выходят на демонстрации, их бьют по головам.

ПЗ: А в чем тогда смысл Западу туда входить?

Г. Джемаль: Это центр силы. Иерусалим — это центр силы, осевое место, точка истории. Это контроль над ходом истории.

ПЗ: Как можно решить проблему арабо-израильского конфликта?

Г. Джемаль: Отменить еврейское государство и предложить евреям и арабам жить равноправно, как гражданам одной страны — Палестины, допустим. Это ведь единственное в мире расистское апартеидное государство, выстроенное по этническому принципу. Можно все оставить, как есть, но отменить его однозначно еврейский характер. Не еврейское государство, а государство всех. Сирия — это же не арабское государство. Приехал, получил гражданство и живи. Там полно христиан, иностранцев.