Исраэль - КАББАЛА ВЛАСТИ Страница 24

Действительно, «кровавый навет» возник вскоре после убийств детей в Германии. Юваль с ужасом упоминает об этих обвинениях, забывая о том, что ритуальное убийство ребенка (даже собственного) - это ритуальное убийство ребенка. Если одни евреи совершали это преступление в Майнце и Вормсе, а другие евреи превозносили этот «идеальный героический поступок» (эта интерпретация встречается даже в израильских учебниках истории, написанных в 1950-е годы), стоит ли негодовать и ужасаться по поводу подобных обвинений в Норвиче или Блуа, или в Дамаске, или в Киеве? Юваль полагает, что еврей может использовать для возлияния только еврейскую кровь, чтобы пробудить af Adonai (Гнев Божий), но в некоторых случаях похищенному ребенку делали обрезание, прежде, чем убить его, то есть «превращали в еврейское дитя». А для искупления сгодится даже кровь ягненка.

Многочисленные средневековые свидетельства о евреях, убивавших своих детей за посещение церкви или за решение креститься никого не удивляют, и они вполне документированы. Родители и родственники крещеных оплакивали их как умерших, с соблюдением полного траурного ритуала.

Даже в XX веке добрый Тевье-Молочник - идеальный герой Шолом-Алейхема - оплакивал свою крестившуюся дочь. Траурный обряд по живому человеку - традиционное магическое средство убийства. Впечатлительные люди, глубоко верившие в магическую силу колдовства, вероятно, умирали от этого, как сообщает нам Фрейзер в своем исследовании религиозных и магических обрядов. Если вы пытаетесь убить человека с помощью колдовства, что вас остановит от убийства другими подручными средствами?

За восемь веков в ста случаях еврейские преступники признавались виновными в совершении ритуального убийства и кровавого жертвоприношения. Это правдоподобное число случаев, если мы имеем в виду религиозных маньяков. Вероятно, любое религиозное сообщество подобной численности произвело бы на свет подобное число отщепенцев, как маршал Франции XV века Жиль де Рэ или бретонский вождь VI века Комор Проклятый. Было бы странным, если бы все подобные случаи оказались наветом. Концепция волшебных свойств крови - неотъемлемая часть человеческого, в том числе еврейского, мировоззрения. Кровь повсеместно использовалась для искупительного возлияния. Да, обычно это была кровь ягненка, но в Майнце эту роль играла кровь детей. И в христианском мире были люди, которые занимались черной магией и практиковали человеческие жертвоприношения в ходе искаженного «христианского» ритуала. Они заменяли человеческой кровью вино причастия, которое есть кровь Христа, то есть кровь пасхального агнца. Разумно ли полагать, что многочисленные еврейские колдуны и чернокнижники никогда не использовали человеческую кровь, чтобы смыть грехи или ускорить Спасение?

С другой стороны, возможно, что связь кровавого возлияния с мацой и еврейской пасхой, или с хоменташами Пурима является всего лишь народным поверьем. Мистическая идея возлияния могла быть неправильно понята простыми людьми. Юваль объясняет это комбинацией различных традиций и их неверным истолкованием.

Евреи ненавидели христианство до глубины души и выработали множество магических церемоний, направленных против Христа и христианства, которые практиковали во время христианской Пасхи, Пурима и еврейской Пасхи, Они распинали кукол, жгли их или оскверняли различными способами, оскверняли гостию и пародировали святое причастие. Обычай уничтожения квасного в преддверии еврейской пасхи символизировал уничтожение гоев, пишет Юваль. Время от времени евреи убивали священников и монахинь. Литургия еврейской пасхи была наполнена антихристианскими мотивами, и некоторые из них сохранились вплоть до сегодняшнего дня, например, Шепох Хаматха - молитва, взывающая к Богу с просьбой обрушить свой гнев на гоев, и Алсйну Лешабе-ях - молитва, описывающая Христа и Богоматерь в самых богохульных выражениях.

Христиане мысленно соединили тги явления, пишет Юваль. Раз евреи ненавидят Христа и христиан, оскверняют гостию и совершали ритуальное убийство собственных детей, то они, вероятно, убивают и детей христиан на Пасху, считали христиане, по мнению Юваля. Но он же считает, что, хотя исходные факты были верны, и силлогизм понятен, заключение было неверным. Евреи не добавляли кровь в мацу, пишет он.

Однако поверье, что евреи добавляют кровь человеческих жертв в мацу можно объяснить не только ненавистью к христианам. В еврейском пасхальном ритуале небольшой кусочек опресноков (мацы), называемый афикоман, символизирует пасхального агнца. В начале пасхального седера (праздничной трапезы) его прячут. Можно представить себе мистика, переосмыслившего метафору афикомана, как пасхального агнца. Так утверждали многие евреи, покинувшие еврейство и пришедшие к Христу. Они отмечали, что афикоман выпекался тайно и отдельно от остальной мацы. Некоторые из них объясняли, что кровь не добавляли прямо в тесто, но сжигали, и ее пепел использовался в ритуале, напоминающем об очищении прахом рыжей телицы.

Для Исраэля Юваля, религиозного еврея, любое свидетельство крестившегося еврея «подозрительно» и «сомнительно», но это только элемент давней еврейской манеры дискредитировать свидетельство нееврея. Аналогичным образом так называемые израильские «новые историки» всего лишь подтвердили данные, полученные раньше их палестинскими коллегами, но их подтверждение ужасов 1948 года произвело фурор на Западе, ведь выводы нееврейских исследователей воспринимались как «подозрительные» и «сомнительные» в условиях еврейского господства в дискурсе. Для нерасистов нет оснований сомневаться в свидетельствах неевреев или эксевреев. Ибо, если возражение против свидетельств обращенных основывать только на неприятии «отступников», следовало бы возражать против свидетельств авторов книг «Темнота в полдень» (Артур Кестлер) и «Homage to Catalonia» (Джордж Оруэлл), и даже против Дэвида Аароновича, поскольку они сменили свое коммунистическое мировоззрение на другое.

Обращенные знали что говорят, и Юваль косвенно подтверждает это. Так, например, крещеный еврей в Норвиче рассказал, будто «евреи полагают, что без пролития человеческой крови они не могут возвратить свою землю и свободу». Это, согласно Ювалю, верная интерпретация ашкеназийской идеи о Мести как пути к Спасению. «Евреи верили, что путь к их спасению лежит через истребление гоев», - пишет он. Да, они надеялись, что Бог и (или) их Мессия истребит гоев, но разве эта оговорка может считаться полным алиби?

Если я надеюсь, что Джон убьет моего врага Гарри, и молюсь об этом, и вскоре Гарри действительно находят мертвым, на что скорее указывают мои надежды и мольбы: на мое «железное» алиби или на мою возможную вину? «О, нет же, нет, он ведь так надеялся, что именно Джон убьет Гарри, конечно же, он никого не убивал». Так?

Все это напоминает бессмертный пассаж Рэймонда Чан-длера. Его частный детектив Марлоу обнаруживает на месте убийства носовой платок с вышитыми инициалами. Подозреваемая, хорошо воспитанная молодая леди, состоявшая в близких отношениях с жертвой, с негодованием отвергает его подозрения. Марлоу иронически замечает: «На этом платочке ваши инициалы, и найден он под подушкой жертвы, но эга тряпка воняет дешевым синтетическим сандаловым деревом, а Вы ведь не пользуетесь второсортными ароматизаторами. И Вы никогда не держите носовые платки под подушкой у мужчины. И поэтому он не имеет никакого отношения к Вам! Не слишком ли это сложно?»

Последнее публичное обсуждение темы человеческих жертвоприношений у евреев состоялось менее ста лет назад. В 1911 в Киеве (теперь - столица Украины, а в то время один из главных городов Российской Империи) Андрей Ющинский, 12-летний ученик церковно-приходской школы, был зверски убит необычным образом. На его теле было обнаружено 47 ран, тело обескровлено, рот заткнут кляпом. По всей видимости, убийство носило ритуальный характер, наподобие убийства «мальчика-туловища» в Англии наших дней. Его мог совершить сатанист, фанатик или другой одержимый. Мог такой человек быть евреем? Да. Мог убийца руководствоваться какими-то уродливыми представлениями о еврейской вере? Как мы видели и на этот вопрос следует ответить утвердительно.

Но 400 раввинов обратились с открытым письмом к властям и к суду, отвергая саму возможность существования такого злодея. В массовом пароксизме истерии Россия разделилась на два лагеря - верящих и не верящих в ритуальные убийства. Либеральные средства информации безоговорочно приняли «филосемитский» тезис: «еврей не способен убить». И уж тем более не способен на ритуальное убийство. Царь мудро поинтересовался, на чем зиждется уверенность 400 раввинов. Он коснулся наиболее важного пункта.

Нет такого преступления, которое русский, англичанин, американец, француз или китаец, или христианин, мусульманин, буддист сочли бы невозможным для их соотечественников или братьев по вере. Мы знаем, что люди способны на самое высокое вдохновение, как и на самую низкую жестокость. Человеческие жертвоприношения известны всем нациям, даже грекам (Ифигения) и евреям (Ифтах). Однако, евреи, чья религия включает в себя долг геноцида (Амалек) и обязанность произносить проклятия в адрес гоев; евреи, которые гордились ритуальным убийством детей (пусть даже своих собственных), были готовы поручиться за членов общины Израиля: мол, «еврей не способен на это». Эта экстраординарная степень племенной солидарности позволяет отнести евреев к отдельной категории - не нация, не религия, а синдикат взаимного укрывательства!