В. Лойко - Шаманизм Страница 18

Хакасский шаман Ф. Самрин со всем снаряжением

Иногда при исцелении больного начинается настоящая спиритическая война. Шаман может физически сражаться с упрямым духом, даже используя оружие, а его духи — помощники сражаются вместе с ним, чтобы покорить или изгнать прочь напавшего на больного духа. Специально для лечения может быть вызван особый природный дух, которого затем помещают в сделанный для этой цели онгон и дают больному для защиты. Если болезнь вызывает враждебный шаман, в результате может начаться война между ним и шаманом клана потерпевшего. Спиритические битвы между ними могут продолжаться длительное время, и результатом может явиться смерть более слабого противника. Шаманы, которые агрессивно нападают на других людей, могут в конце концов потерять свои целительские способности, за чем следует обычно также потеря уважения со стороны членов своего клана и иногда даже смерть от их рук. В случае очень тяжелой и продолжительной болезни может возникнуть необходимость в возвращении души. Отсутствие в теле души ими или санс делает практически невозможным его нормальное функционирование. Душа ами, покинув тело, остается в нашем мире, и в принципе шаману нетрудно найти ее и вернуть в тело больного. Душа санс может, покинув тело, задержаться возле него, но если она следует в Нижний мир, для ее возвращения шаману приходится совершать тяжелое и опасное путешествие. Когда потерянная душа найдена, шаман помещает ее в ухо или внутрь бубна на время обратного путешествия, а вернувшись, вытряхивает ее в тело больного. Если душу украл какой‑нибудь дух, шаману приходится вступать с ним в битву, чтобы тот отпустил ее. Возвращение душ является самой опасной работой для шамана, потому что ему приходится путешествовать на большие расстояния, находясь вне своего тела, и во время этого путешествия он сам уязвим для атаки духа и может потерять свою собственную душу.

Шаманизм у арабских кочевников

У арабских племен бедуинов традиция шаманизма имеет свое собственное развитие. Местные шаманы называются здесь «фукара», что означает «слабый», так как большинство из них воздерживаются от употребления тяжелой пищи. Результатом этого является тощий вид и слабое тело, из‑за которых шаманы получили свое название.

Фукара является членом племени, который занимается врачеванием, дает советы, учит и отвечает за связи с миром духов, находясь в медитативном или экстатическом состоянии. Виды экстаза могут варьироваться от племени к племени, а средствами его достижения являются музыка, пение, барабанный бой, медитация, отшельничество, а также отвары растений, обладающих эффектом воздействия на психику. Традиция шаманизма среди бедуинов связывает воедино систему верований и практические методы. Основной составляющей этой традиции является трансформация шамана, благодаря которой он может попасть на потусторонние уровни бытия, путешествовать по царству духов и лечить людей.

Обряд инициации нового фукара происходит рано, иногда в 14 лет. После этого новоиспеченный шаман обнаруживает, что от его взора более ничего не скрыто: он не только может видеть то, что находится на большом расстоянии, но также способен видеть души и искать украденные души, вещи, спрятанные сокровища, скрытые средства от болезней и получать другую недоступную обычному человеку информацию. Фукара совершают путешествия, во время которых они разговаривают или встречаются с духами, которые могут явиться им в видениях или даже в физической форме. Шаманы также знают, как попасть на другие планы бытия. Все это знание становится доступным им после изучения способов его использования, имен и функций различных духов, генеалогии клана и, возможно, тайного языка.

Шаман племени кочевников — бедуинов может играть в своем сообществе разнообразные роли: священника или шейха, метафизика или целителя. Основой, на которой строится сила шамана, является более глубокое понимание мира и своего собственного сознания.

Техники вхождения в экстаз

Для произведения связанных с миром духов ритуалов, а также для медицинских целей местные шаманы используют множество разнообразных растений. Сирийская рута, смешанная с ладаном, применяется для излечения людей, которыми овладел джинн. Данное лечение также включает в себя ритмичный барабанный бой и декламацию стихов из Корана. Психоделический эффект смеси ладана с сирийской рутой связан с тем, что рута содержит сильный галлюциноген, носящий название ВМТ (диметилтрип — тамин).

Сирийская рута имеет большое Мифологическое и медицинское значение. Еще до появления ислама этому растению поклонялись общества, которые жили вдоль караванных путей. Они ассоциировали руту с идолом Аль—Узза, богом луны. Эффект, оказываемый этим растением на мозг, заключается в его стимуляции и улучшении функции обработки информации, а также в улучшении способности сознания вступать в контакт с другими сущностями.

Не все шаманы пользуются наркотическими растениями, чтобы достичь экстаза, но практически вся практика шаманизма имеет своей целью обеспечить вхождение в это состояние. Другими проверенными временем способами является барабанный бой, дыхательные техники, суровые испытания, пост, театральные иллюзии. Однако ни один из этих методов не является таким эффективным, таким древним и таким подавляющим, как использование растений, которые содержат вызывающие видения химические компоненты.

Обычно, когда используются наркотики, их принимает именно шаман, а не пациент. Цель их приема также заключается не в том, чтобы стимулировать иммунную систему или другие естественные защитные средства организма. Галлюциногенные растения шаман принимает для того, чтобы совершить с их помощью путешествие в потусторонний мир, в котором случайности обычного мира заменяются на естественные магические объяснения. В этом мире язык, идеи и толкования имеют большую силу, чем причины и следствия. Симпатии, намерения и личные чувства в нем приобретают реальную силу с помощью языка поэтической риторики. В дело также вступает воображение, формы которого иногда приобретают зримые очертания. В системе магических взглядов на мир шамана обычные связи между вещами и то, что мы называем естественными законами, теряет свое значение и игнорируется. Чтобы войти в этот мир, кроме галлюциногенов арабские шаманы также использовали курение ладана и барабанный бой.

Бедуины верят, что вид ладана, который они называют Либбан Аль — Дакар (изготовляемый из древесной смолы), обладает способностью притягивать ангелов и джиннов. Известно, что под этим же именем данный сорт ладана знают марокканцы и евреи, которые, как считается, имеют очень развитую традицию магии. Все люди, имеющие дело с джиннами, — фу — кара, дервиши, христианские мистики — используют Либбан Аль — Дакар. Ладан, который употребляется в церквах, также является одним из видов Либбан Аль — Дакар. Этот ладан обладает способностью притягивать ангелов, и его называют ладаном Иисуса. Другой сорт ладана, с помощью которого призывают ангелов, называется ладаном Мекки. Его используют преимущественно мусульмане.

Мир, сотканный из слов

Вероятно, ни один народ в мире не чувствовал такого восхищения искусством изящной словесности и не придавал ему такого значения в повседневной жизни, как арабы. Едва ли какой‑нибудь другой язык был способен оказывать такое непреодолимое влияние на развитие умов пользующихся им людей, как арабский. Ритм, рифмы и музыка, заключенные в нем, оказывают на шаманов фукара эффект, который они называют «законная магия» (зихр халал). Это справедливо и для иврита, который произошел от одного первоисточника с арабским — арамейского языка.

Каббалисты считают Тору живым словом Бога, а иврит — языком мироздания. С этой точки зрения алфавит и язык являются священными и имеют огромную магическую силу. Точно такое же значение для мистиков — мусульман имеет Коран. Доказательства, собранные шаманами в течение тысячелетий существования их традиции, свидетельствуют, что мир в некотором смысле сделан из слов.

Несмотря на разногласия с современной наукой, это радикальное утверждение находит определенное одобрение у наиболее продвинутых западных лингвистов и антропологов. Мизия Ландуа, антрополог из Бостонского университета, сказала по этому поводу: «Лингвистическая революция двадцатого века представляет собой осознание того факта, что язык является не просто средством для выражения идей по поводу окружающего мира, а скорее инструментом, с помощью которого мир начинает существовать в своей завершенной форме. Реальность не просто «отражается» в языке, но фактически создается им».