Четыре поколения эпических героев (СИ) - Баркова Александра Леонидовна Страница 6

В эпоху ранней государственности в эпосе идет трансформация смысла, смена акцентов - в борьбе с чудовищами на первый план выходит защита родной земли от внешнего врага112, при этом образ врага дольше сохраняет архаические черты, историзируясь мало и крайне условно. В центре внимания раннегосударственного эпоса - дела по преимуществу человеческие; если они и имеют мифологический подтекст, то он оттеснен на задний план (хотя спор трех богинь послужил завязкой Троянской войны, он не вошел в "Илиаду", в русских былинах и "Песни о Нибелунгах" мифология лишь реконструируется, в "Песни о Роланде" роль мифологического подтекста играет противостояние двух религий). Герои классического эпоса "освобождаются" от мифологии, причем это происходит и на уровне образа, и на уровне сюжета: в первом случае герой лишается большей части тех сверхъестественных качеств, которые были присущи ему в эпосе архаическом; во втором - выступает как враг многих мифических существ не потому, что они опасны, а просто из-за их иномирности.

Утратив многое из архаического наследия, герой третьего поколения приобретает принципиально новые черты: становится воплощением человеческих норм, ревнителем этики и морали. Наиболее яркий пример - русский Добрыня, само имя которого означает "превосходный" (как и "добрый конь", "добрый меч"): имея значительную, хотя не исполинскую воинскую силу, он больше прославлен своим "вежеством" - умен, образован, дипломат (из пяти былин, где он действует, в трех едет с дипломатическими поручениями), музыкант и певец, но самое главное - предельно честен, знает и свято хранит моральные законы, карая тех, кто их преступает. Так, в былине о бое со Змеем Добрыня готов пощадить врага, если тот даст слово не нападать на Киев, и, заключив договор "о взаимном ненападении", пытается соблюдать этот договор даже после нарушения его Змеем. В былине "Добрыня в отъезде" богатырь выступает противником левирата (брачного права на жену родственника), карая Алешу не столько за приверженность древнему закону, сколько за обман матери Добрыни. Отмена устаревших обычаев - обычный поступок героев третьего поколения: например, нарт Бадыноко искореняет убийство стариков113. Еще ярче непримиримость героя по отношению к древним обычаям, не соответствующим моральным нормам нового общества, проявляется в былине "Добрыня и Маринка", где Добрыня смертью карает колдунью за распутство.

Приведенные примеры интересны с точки зрения трансформации архаического эпоса в классический, поскольку в основе названных былин - архаические сюжеты, которые почти не изменяются, происходит лишь сдвиг акцентов. Так, героиня последней былины Маринка - не кто иная, как архаическая Морена - богиня смерти, зимы, преисподней, а также плодородия114. Как богиня жизненных сил земли она не может не быть распутной. Хозяйка преисподней - хозяйка животных, отсюда - мотив превращения ею витязей (в том числе Добрыни) в туров. Наконец, то, что Маринка предлагает Добрыне свою любовь - это след обязательного для архаического эпоса мотива "брак в ином мире"; именно этот мотив в былине оказывается полностью переосмысленным - брака не происходит, а могучая богиня низводится до уровня городской распутницы. Вообще мотив отвержения героем любви богини принадлежит к числу самых распространенных в мировом эпосе - это Одиссей и Калипсо, нарт Бадыноко и Сат'ана, индийские Рама и Шурпанакха, Арджуна и Урваши и др. Иногда этот мотив встречается и в архаическом эпосе - Кухулин и Морриган, Гильгамеш и Иштар. Если архаический герой отвергает богиню потому, что она богиня смерти (отказываясь от любви Иштар, Гильгамеш перечисляет погубленных ею любовников115), то раннегосударственный герой не приемлет ее из-за иномирности вообще - таким героем отвергается все нечеловеческое.

У героя классического эпоса по сравнению с архаическим изменяется мотивация поступков: если раньше его вело стремление к славе, то теперь - чувство долга. В "Махабхарате" рядом выведены два героя, равные по силе, уму и прочим достоинствам, - Арджуна и Карна, различна только мотивация их поступков: если Карна сражается, движимый любовью к друзьям и ненавистью к противникам, то Арджуна идет на бой только во исполнение воинского долга и потому побеждает116.

Если герой второго поколения имел много общего со своим врагом, то герой третьего поколения врагу полностью противоположен. Развенчание и осмеяние архаического эпоса особенно ярко отражено в сюжете "состязание с обжорой" (Илья Муромец и Идолище, Одиссей и Полифем, особенно Одиссей и Ир): герой встречается с великаном-обжорой, который высмеивает неспособность героя поглощать пищу в огромных количествах, однако герой его одолевает. В архаическом эпосе обжорство - синоним силы, в классическом - "нечто рудиментарное, бесполезное, ненужное, о силе не говорящее и силе едва ли не противостоящее"117. Вот как Илья глумится над Идолищем:

Как у моего было у батюшка

Большобрюхая коровищо обжорищо.

Она много ела-пила да и лопнула118.

В архаическом эпосе переход героя из одного лагеря в другой был нормальным явлением (ирландский Фергус, наставник Кухулина, сражается в войске его врагов), в классическом - такой переход невозможен (в былине о Дунае главный герой - чужак на Руси, и он обречен погибнуть, хотя оказал Киеву большую услугу). Размежевание на своих и врагов проходит однозначно и резко: все свое - это воплощенная норма, воплощенный идеал, все вражеское - ужасно и неприемлемо. Именно в эту эпоху возникает разделение на добро и зло.

В раннегосударственном эпосе роль архаического героя неоднозначна: он главный защитник от чудовищ, но он не соответствует человеческим нормам. Если такой герой сохраняет яркие архаические черты, то он получает более или менее негативную оценку (индийский Бхимасена), либо черты архаики предельно сглаживаются (в образе Ильи Муромца несоответствие человеческим нормам всячески затеняется, а в былине об Идолище Илья вообще предстает героем третьего поколения). Однако такой герой, не утративший связей с иным миром, в мире людей становится чужаком, и поэтому в классическом эпосе так широко распространен мотив ссоры эпического государя с лучшим из героев. Этот мотив имеет архаическое происхождение, но в классическом эпосе является одним из центральных (например, на нем построена "Песнь о Нибелунгах", где ссора приобретает крайнюю форму - убийство; "Песнь о Сиде").

Если о подражании архаическому герою не могло быть и речи (никто не в силах съесть быка за один присест), то герою классического эпоса подражать можно и д'олжно. Такой герой является моделью, образцом, наилучшим в своем роде119. Он воплощает этические нормы, которым реально следуют люди. Вот что пишет об этих нормах А.Я.Гуревич: "Права и обязанности неотделимы от этической оценки индивидов... знатные благородны и честны, их поведение образцово, мужество и щедрость - их естественные качества. От людей незнатных труднее ожидать подобных же качеств... Нравственные и правовые категории имели, кроме того, еще и эстетический оттенок... Точно так же и интеллектуальные качества были неотделимы от этических: "умный" значило вместе с тем и "честный"120. Итак, герой раннегосударственного эпоса - это прежде всего человек, а не сверхъестественное существо, однако человек не рядовой, а лучший из людей, эталон поведения во всем. Он наделен всеми достоинствами, а его враг - всеми недостатками, за которыми часто прослеживаются архаические черты.