Рудольф Штайнер - Основы развития врачебного искусства согласно исследованиям духовной науки

Штайнер Рудольф & Вегман Ита

Основы развития врачебного искусства согласно исследованиям духовной науки

Рудольф Штайнер, Ита Вегман

Основы развития врачебного искусства согласно

исследованиям духовной науки

ПОДЛИННОЕ ПОЗНАНИЕ СУЩЕСТВА ЧЕЛОВЕКА КАК ОСНОВА МЕДИЦИНСКОГО ИСКУССТВА

ПОЧЕМУ ЗАБОЛЕВАЕТ ЧЕЛОВЕК?

ФЕНОМЕНЫ ЖИЗНИ

О СУЩНОСТИ ОРГАНИЗМА, ОДАРЕННОГО ОЩУЩЕНИЕМ

РАСТЕНИЕ, ЖИВОТНОЕ, ЧЕЛОВЕК

КРОВЬ И НЕРВ

СУЩНОСТЬ ЦЕЛИТЕЛЬНЫХ ВОЗДЕЙСТВИЙ

РАЗЛИЧНЫЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ ОРГАНИЗМЕ DIABETES MELLITUS

РОЛЬ БЕЛКА В ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ ТЕЛЕ И АЛЬБУМИНУРИЯ

РОЛЬ ЖИРА В ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ ОРГАНИЗМЕ И ОБМАНЧИВЫЕ МЕСТНЫЕ СИМПТОМОКОМПЛЕКСЫ

ФОРМИРОВАНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ТЕЛА И ПОДАГРА

СТРОИТЕЛЬСТВА И ПРОЦЕССЫ ВЫДЕЛЕНИЯ В ЧЕЛОВЕЧЕСКОМ ОРГАНИЗМЕ

О СУЩНОСТИ ЗАБОЛЕВАНИЯ И ОБ ИСЦЕЛЕНИИ

О ТЕРАПЕВТИЧЕСКОМ СПОСОБЕ МЫШЛЕНИЯ

СПОСОБ ЛЕЧЕНИЯ

ПОЗНАНИЕ ЛЕКАРСТВЕННЫХ СРЕДСТВ

ПОЗНАНИЕ СУБСТАНЦИЙ КАК ОСНОВА ПОЗНАНИЯ ЛЕКАРСТВЕННЫХ СРЕДСТВ

ЛЕЧЕБНАЯ ЭВРИТМИЯ

ХАРАКТЕРНЫЕ СЛУЧАИ ИЗ ПРАКТИКИ

Первый случай.

Второй случай.

Третий случай.

Четвертый случай.

Пятый случай.

Шестой случай. Лечение сенной лихорадки.

Седьмой случай. Лечение склероза.

Восьмой случай. Лечение струмы.

Девятый случай. Мигренеподобные состояния при климаксе.

ТИПИЧЕСКИЕ ЛЕКАРСТВЕННЫЕ СРЕДСТВА

Предварительное замечание.

1. "Scleron".

2. Средство для лечения мигреней "Вiodoron" (в Германии "Kephalodoron")

3. Одно из лекарств для лечения трахеита и бронхита. Пирит.

4. Действия соединений сурьмы.

5. Киноварь (Циннабарит).

6. Средство от сенного насморка "Gencydо".

ПОСЛЕСЛОВИЕ

ПОДЛИННОЕ ПОЗНАНИЕ СУЩЕСТВА ЧЕЛОВЕКА КАК ОСНОВА МЕДИЦИНСКОГО ИСКУССТВА

В этой книге мы укажем на новые возможности врачебного знания и врачебного мастерства. Правильно оценить изложенное здесь можно лишь поднявшись до тех точек зрения, из которых эти медицинские воззрения возникли.

При этом речь идет не об оппозиции к современной медицине, работающей с помощью признанных ею научных методов. Мы полностью признаем принципы этой медицины. И мы считаем, что применять изложенное нами во врачебном искусстве должен только тот, кто способен быть полноценным врачом в соответствии с этими принципами.

Однако, к тому, что можно узнать о человеке с помощью ныне признанных научных методов, мы прибавляем дальнейшие познания, обретенные с помощью других методов. Поэтому - исходя из этой более обширной области познания мира и человека - мы считаем необходимым трудиться также и ради развития врачебного искусства.

В принципе, сегодняшней медицине нечего возразить против того, что мы здесь излагаем, поскольку мы, со своей стороны, эту медицину никоим образом не отвергаем. И лишь тот станет заранее оспаривать попытку, предпринятую нами в этой работе, кто требует не только безоговорочного согласия с его собственным знанием, но притязает к тому же и на невозможность изложения каких-либо новых знаний, превосходящих его собственные.

Расширение познания мира и человека мы видим в антропософии, основанной Рудольфом Штейнером.

К знаниям о физическом человеке, которые могут быть получены с помощью одних только современных естественнонаучных методов, антропософия прибавляет знания о духовном человеке. Но она переходит к духовному не путем простого размышления над знаниями о физическом. Ибо на таком пути оказываешься лишь перед более или менее продуманными гипотезами, и никто не способен доказать, соответствуют ли им какая-либо действительность.

Антропософия же, прежде всякого высказывания о духовном, сначала вырабатывает методы, которые дают ей право делать такие высказывания. Чтобы получить некоторое представление об этих методах, необходимо учесть следующее: все результаты ныне признанной естественной науки получены, в принципе, исходя из впечатлений внешних органов чувств человека. Ибо, если в эксперименте или научном наблюдении человек и расширяет возможности внешнего восприятия с помощью какого-либо инструмента или прибора, - это не прибавляет ничего существенно нового к познанию того мира, в котором он живет посредством этих своих внешних органов чувств.

Но и мышление, пока его используют для исследования физического мира, не прибавляет к данности внешних чувств ничего нового. Мышление комбинирует, анализирует и т. д. внешние впечатления, чтобы подойти к законам (законам природы). Однако, всякий исследователь мира внешних восприятии вынужден сказать себе: проистекающее из меня самого мышление ничего действительного к действительности мира внешних чувств не добавляет.

Все это тотчас изменится, если не останавливаться на таком мышлении, которое дано человеку благодаря обыденной жизни и воспитанию. Можно укрепить, усилить это мышление в себе самом. Для этого в средоточие сознания ставят простые, легко обозримые мысли и, устранив любые другие мысли, удерживают всю силу души на таких простых представлениях. Как мускул крепнет, если он многократно совершает одно и то же усилие, так укрепляется сила души по отношению к той области, которая тогда впредь царит в мышлении, если душевную силу упражнять указанным образом. Следует подчеркнуть, что в основе этих упражнений должны лежать простые, легко обозримые мысли. Ибо во время таких упражнений душа не должна подвергаться какому-либо воздействию со стороны полусознательного или бессознательного. (Здесь мы можем указать лишь принцип таких упражнений; исчерпывающее же описание и подробное руководство, как проделывать такие упражнения, находятся в книгах Рудольфа Штейнера "Как достигнуть познания высших миров?", "Очерк тайноведения" и других антропософских работах).

Может возникнуть возражение, что тот, кто таким способом всей своею силой предается определенным мыслям, поставленным в средоточие сознания, подвержен всяческому самовнушению и т.п., и что он попросту попадает в область собственной фантазии. Однако антропософия ведь указывает одновременно, как именно должны протекать эти упражнения, поэтому такой упрек вовсе не оправдан.

В антропософии говорится, что во время такого упражнения следует двигаться внутри своего сознания совершенно здраво и осмотрительно, как при решении арифметической или геометрической задачи. И как там сознание никоим образом не может соскользнуть в бессознательное, так этого не может произойти и при указанных упражнениях, если правильно следовать антропософскому руководству к ним.

По ходу этих упражнений достигают такого укрепления силы мышления, о котором прежде и не подозревали. Чувствуют в себе правящую силу мышления, как новое содержание человеческого существа. А вместе с этим содержанием собственного существа открывается и новое содержание мира, которое прежде может быть и предчувствовали, но не знали из собственного познавательного опыта. Если однажды, в минуту самонаблюдения взглянуть на свое обыденное мышление, то видишь мысли тенеподобными, бледными по сравнению с мощью впечатлений органов чувств.

А то, что воспринимаешь теперь своим укрепленным мышлением, отнюдь не тенеподобно и не бледно; оно исполнено содержания, конкретно-образно; оно обладает многим более интенсивной действительностью по сравнению с содержанием впечатлений органов чувств. Новый мир открывается человеку по мере того, как он расширяет указанным образом силу своей способности восприятия.

Научаясь восприятию в этом новом мире так, как ранее он мог воспринимать только внутри чувственного мира, человек уясняет, что все прежде известные ему законы природы значимы только в физическом мире; и что сущность мира,

в который он вступил теперь, состоит в том, что его законы иные и даже противоположны законам физического мира. В этом мире не действует закон земного притяжения, напротив, там появляется сила, которая действует не из центра земли, но наоборот, направлена из окружности вселенной к центру земли. Соответственно обстоит дело и с другими силами физического мира.

Развитая благодаря упражнениям способность человека созерцать этот мир именуется в антропософии имагинативной познавательной силой. Имагинативной не на том основании, что тут имеют дело с "фантазиями", но потому что содержание сознания наполнено не теневыми мыслями, но образами. И подобно тому как при восприятии внешними органами чувств ощущают непосредственное переживание некоторой действительности, так же происходит и при душевной деятельности имагинативного познавания. Мир, к которому относится это познание, именуется в антропософии эфирным миром. При этом речь идет не о гипотетическом эфире современной физики, но о действительном духовно созерцаемом мире. Имя ему дано в созвучии с древними инстинктивными представлениями об этом мире. Сами по себе эти представления не имеют уже никакой познавательной ценности по сравнению с тем, что может быть сегодня ясно и четко познано в этом мире; однако, когда нужно что-то назвать, приходится употреблять то или иное имя.