Макарий Булгаков - Православно-догматическое Богословие. Том I Страница 10

2) Сокровище православной веры (θυσαυρός όρθοδοξίας), Никиты Хониата (ум. ок. 1206 г.) — также сочинение в догматико-полемическом духе, направленное против ересей древних и современных, между прочим, против Павликиан, Богомилов и Сарацин, с показанием способа, как принимать последних в недра Христовой Церкви. От Всеоружия Зигабенова разнится тем, что подтверждает истины веры и опровергает заблуждения не только свидетельствами из святых Отцов, но и доказательствами из здравого разума, и многие вопросы рассматривает гораздо подробнее и отчетливее. Состоит из 27 книг, из которых, к сожалению, изданы только первые пять.[99]

3) Церковные разговоры о единой истинной вере Христовой — святого Симеона, архиепископа солунского (живш. в начале XV в.). Они разделены на две части: первая направлена против безбожников, язычников и иудеев, и состоит из десяти глав, в которых доказывается, что Бог существует, что Он есть един по существу и троичен в Лицах; вторая направлена против еретиков, начиная с Симона волхва до позднейших: Богомилов, Варлаама, Акиндина и других, также против Магометан, и состоит из двадцати трех глав, где излагаются некоторые другие черты православного учения. Все это сочинение не обширно, но отличается ясностью, отчетливостью и более всего тем, что извлечено преимущественно из Священного Писания и писаний святых Отцов.[100]

Не можем пройти здесь молчанием и некоторые краткие опыты совокупного изложения догматов, появившиеся в то время в православной Церкви. Таковы: а) Изложение православной веры — Григория Паламы, архиепископа солунского, жившего в половине ХIV века;[101] б) Изъяснение священного символа православной веры Христовой — другого солунского архиепископа, Симеона — в начале XV века;[102] в) Исповедание православной и непо­врежденной веры Христовой — Геннадия или Георгия Схолария, цареградского патриарха, составленное в ответ на вопрос об ней турецкого султана Магомета II, по взятии Константинополя;[103] г) Катихизис (Κατήχησις) Мелетия Пеги, константинопольского патриарха, отличавшегося ученостью в XVІ веке,[104] и особенно — д) Три догматические послания константинопольского патриарха Иеремии к вюртемберским богословам-протестантам (написаны между 1576-1581 гг.), где, на основании Слова Божия, определений Вселенских Соборов и учения святых Отцов, довольно обстоятельно излагается вообще вероучение восточной православной Церкви, пре­имущественно же с тех сторон, которые отличают ее исповедание от исповедания августинского.[105] Таковы же из появив­шихся в России: е) Книжица о единой истинной православной вере и святой соборной апостольской Церкви, направленная против Латинян и изданная в Остроге ок. 1588 г.;[106] ж) книга о вере единой, святой, соборной, апостольской Церкве, — иеромонаха Захария Копыстенского, также направленная против Ла­тинян и изданная 1619 г. в Киеве;[107] з) Катихизис, при­писываемый Лаврентию Зизанию, литовскому протоиерею, изд. в Москве 1627 г.[108]

Что касается частных догматических исследований и трактатов, написанных тогда на востоке, то они, главным образом, имеют предметами своими отличительные догматы православия, извращаемые или отвергаемые папистами и протестантами. Замечательнейшие из этих сочинений: а) направленные против учения западной церкви о происхождении Святого Духа и от Сына — принадлежат Фотию, цареградскому патриарху IX в., Евстратию, никейскому митрополиту XII в., Герману, константинопольскому патриарху XIII в. и двум солунским архиепископам — Григорию Паламе и Нилу Кавасиле XIV в.; б) направленные против учения о главенстве папы — тому же солунскому архиепископу Нилу Кавасиле и монаху Варлааму ХІV века; в) вообще против заблуждений Латинян — Никите Пекторату, константинопольскому пресвитеру XI века, Георгию, корцирейскому митрополиту XII в., Григорию кипрскому XIII в. и Макарию анкирскому XV в., а из Русских — Леонтию Карповичу и Захарию Копыстенскому — начала XVII века; г) против заблуждений протестантских — из Греков — Гавриилу, филадельфийскому митрополиту, а из Рус­ских — новгородскому монаху Зиновию XVI в.[109]

§8. Третий период православно-догматического Богословия.

Так прошли для православно-догматического Богословия средние века, называемые вообще веками темными по состоянию просвещения во всем христианском мире. С конца XV и особенно с начала XVI столетия, вследствие изобретения книгопечатания (1440), распространения древней греческой учености и памятников ее между народами запада, по взятии Константинополя (1453), вслед­ствие реформации (1517) и других причин, для западной Европы настал новый период просвещения вообще, и в частности новый период в развитии Богословия. Для востока с его православной Церковью, равно как для православного Богословия, этот период наступил гораздо позже — почти с половины XVII века, хотя подготовлялся и в оба предшествовавшие столетия.

Обстоятельства, подготовлявшие его, были следующие. С самого отделения своего от Церкви вселенской, римские первосвященники постоянно за­няты были мыслью подчинить себе православный восток и в частности православную Россию, как свидетельствует непрерывный ряд их попыток, представляемых историей. Но никогда эти попытки не были так сильны, так близки к успеху и опасны для православия, как с шестнадцатого века. В Греции им благоприятствовали падение империи (1453) и последовавший за тем упадок просвещения; в России — недостаток просвещения и присоединение западной части ее к Польше (1569). Главным орудием как здесь, так и там явился новоучрежденный (1540) орден иезуитов. Быстро проникли они в Польшу и западную Россию, основали свои школы в Полоцке, в Вильне и на Во­лыни, для воспитания в своем духе детей православных; по­всюду рассеивали сочинения против восточной Церкви для увлечения в свои сети и людей взрослых, считавшихся ее чадами от колыбели — и несчастная Уния, возникшая в западном крае России к концу XVI века, была первым плодом этих усилий.[110] Также быстро проникли достойные ученики Лойолы в Грецию, завели свои училища в Галатах и даже в Константи­нополе, выдавали себя за безвозмездных учителей юношества, ста­рались быть духовниками народа, и рассеивали пагубные для православия сочинения,[111] между тем как за пределами Греции, в знаменитых университетах и академиях запада, куда, за недостатком собственных училищ, спешили греческие юноши, жаждавшие просвещения, они незаметно напитывались тем же духом, опутывались теми же сетями, и папа Григорий ХIII в самом Риме основал греческую коллегию, где безвозмездно воспитывал всех приходящих Греков и Русских.[112] Вся эта усиленная деятельность Ватикана объясняется Лютеровой реформой: лишившись, вследствие ее, бесчисленного множества древних чад своих, папы думали вознаградить свою потерю подчинением себе Церкви восточной, и не щадили для сего никаких средств. Но не оставались бездеятельными и протестанты: они также (особенно лютеране и кальвинисты) спешили распространить свое учение между восточными христианами, и уже в XVI веке имели свои храмы в воеводствах подольском, киевском, галицком, волынском и в Белоруссии, проникли в Валахию, утвердились в Греции, где в самом Константинополе составили себе сильней­шую партию, противоборствовавшую иезуитам;[113] также стара­лись распространять между православными свои сочинения, и для совращения Русских переводили на славянский язык свои катихизисы,[114] а в Греции издали под именем константинопольского патриарха Кирилла Лукариса Исповедание веры, совершенно проникнутое духом кальвинизма, и произведшее столько волнений во всей восточной Церкви.[115] Таким образом православные находились посреди двух огней: паписты усиливались привлечь их на свою сторону, доказывая им, между прочим, будто Церковь восточная всегда была согласна в своем вероучении с западно-римской; протестанты влекли на свою, утверждая напротив, что не римское, а собственное их, протестантское вероучение согласно с восточным.[116] Что оставалось делать в таких обстоятельствах в охранение православия? Требовалось, прежде всего и бо­лее всего, составить возможно-точное и подробное исповедание православной восточной Церкви, из которого бы ясно увидели чада ее, как издревле веровала она и научала верить, и разнится ее истинное учение от учения папистов и протестантов; требовалось потом основать для православных собственные училища, где преподавалось бы, между прочим, и православное Богословие во всей обширности, и откуда бы выходили не только достойные учители православной веры, но и ученые защитники ее от не православных. На оба эти требования, которые ясно сознавали тогда многие и в Греции и в России,[117] пламеннее всех других отозвался Петр Могила, митрополит киевский. Он изыскал средства составить Православное исповедание кафолической и апостольской Церкви восточной, и первый ввел в свою киево-могилянскую Коллегию преподавание Богословия в такой обширности, в какой преподавалось оно в тогдашних училищах Европы, и таким образом положил начало (1631-1647) для нового, третьего периода в истории православного догматического Богословия.