Неизвестен Автор - Даосские притчи Страница 11

* * *

Чжуанцы сказал Творящему Благо:

- Конфуций проповедовал шесть десятков лет, а в шестьдесят лет изменился. То, что вначале [объявлял] истинным, под конец объявил ложным. [Он] еще не понял, не отрицал ли пятьдесят девять лет то, что называет ныне истинным?!

- Конфуций полон желания трудиться, [он] преклоняется перед знаниями, сказал Творящий Благо.

- Конфуций от этого отказался, но о своем отказе еще не говорил, - сказал Чжуанцзы. - Слова Конфуция гласят: "Ведь [человек] получает от великой основы свои способности, а затем и разум, чтобы родиться, [Когда] поет, должен соблюдать тон, [когда] говорит, должен соблюдать правила. [Если я] пекусь о пользе и справедливости, то любовью и ненавистью, истинным и ложным покоряю лишь людские уста; а чтобы покорить людские сердца, должен решиться им противостоять и [тогда] определить установления Поднебесной. Увы! Увы! ведь мне этого не достичь".

* * *

Страж Границы Цветущего сказал Высочайшему:

- Ах, мудрый человек! Разреши мне, мудрый человек, пожелать [тебе] долгой жизни!

- Отказываюсь! - ответил Высочайший.

- Пожелаю [тебе], мудрому человеку, богатства!

- Отказываюсь!

- Пожелаю [тебе], мудрому человеку, много сыновей!

- Отказываюсь!

- Долголетия, богатства, многих сыновей жаждет каждый. Почему же только ты один не жаждешь? - спросил Страж.

- Много сыновей - много тревог, - ответил Высочайший. От богатства много хлопот, а от старости - поношение. С помощью этих трех [благ] не взрастить добродетели, поэтому и отказываюсь.

- Сначала я принял тебя за мудрого человека, - сказал Страж, - а теперь вижу, [ты] благородный муж. Природа породила тьму людей, им необходимо дать занятие. [Если иметь] много сыновей и каждому дать занятие, откуда возьмутся тревоги? [Если имеешь] богатство, пусть люди его поделят, какие же будут хлопоты? Ведь мудрый человек живет, [точно] перепел, питается, [словно] птенец, передвигается [подобно] птице, не оставляя следов. [Когда] в Поднебесной нет пути, [мудрый] в праздности укрепляет добродетель. [Если] за тысячу лет [ему] жить надоест, [он] улетает к бессмертным, оседлав белое облако. [Туда], в обитель предков, нет доступа трем бедам. [Но если] телу ничто не причинит вреда, откуда же возьмется поношение? - [И] Страж пошел прочь.

- Дозвольте спросить... - начал, следуя за ним, Высочайший.

- Изыди! - ответил [ему] Страж.

* * *

Ян Чжу на юге достиг [местности] Пэй, [и когда] Лаоцзы странствуя на запад, пришел в Цинь, встретил его на подступах - в Лян.

Посредине дороги Лаоцзы подъял взор к небу и вздохнул:

- Прежде думал, что тебя можно научить, ныне же [вижу], что нельзя.

Ян Чжу промолчал. [Когда же] вошли в харчевню, [Ян Чжу] подал [Лаоцзы] воду для умывания и полоскания рта, полотенце и гребень. Оставив туфли за дверями, подполз к нему на коленях и заговорил:

- Недавно учитель подъял взор к небу, вздохнул и сказал: "Прежде думал, что тебя можно научить, ныне же [вижу], что нельзя", [Мне], ученику, хотелось попросить объяснения, но не осмелился, ибо учитель сказал и продолжал путь без отдыха. Ныне же у учителя есть свободное время. Дозвольте [мне] задать вопрос: в чем моя вина?

- У тебя самодовольный взгляд, у тебя хвастливый взгляд. С кем сумеешь жить вместе? [Ведь и] "чистейшая белизна кажется запятнанной, совершенное достоинство кажется недостаточным!" - ответил Лаоцзы.

- Почтительно слушаюсь! - сказал Ян Чжу со всем уважением, изменившись в лице.

Прежде Ян Чжу в харчевне приветствовали женщины, хозяин приносил [ему] циновку, хозяйка подавала полотенце и гребень, сидевшие уступали [место] на циновке, гревшиеся давали [место] у очага. Когда же он вернулся, постояльцы стали спорить с ним за [место] на циновке.

* * *

Цзэнцзы дважды служил, и чувства [его] дважды менялись. [Он] сказал:

- Я служил при жизни родителей, [получал лишь] три фу, а сердце радовалось. Потом получал три тысячи чжунов, но не посылал [родителям], и сердце мое печалилось. Ученики спросили у Конфуция:

- Можно ли такого, как Цзэнцзы, считать невиновным в корысти?

- Была корысть. Разве свободный от корысти предавался бы печали? Такой смотрел бы на три фу или на три тысячи чжуанов, как пташка на пролетающего перед ней комара.

* * *

Конфуций обратился к Лаоцзы:

- Ныне, на досуге, дозвольте задать вопрос: [в чем] истиный путь?

- Строго воздерживайся и освобождай свое сердце, очисти до [белизны] снега свой разум, разбей свое знание. Ведь путь глубок, [его] трудно [выразить] в словах. Поведаю тебе о его очертаниях, - ответил Лаоцзы. - Светлое-светлое рождается из темного-темного; обладающий порядком рождается из бесформенного. Духовное - из пути, телесное - из мельчайшего семени, а [все] вещи друг друга порождают с помощью [телесной] формы. Поэтому обладающие девятью отверстиями рождаются из чрева, обладающие восемью отверстиями - из яйца. Их появление не оставляет следов, их исчезновение не имеет границ: нет ни ворот, ни жилищ, [а лишь] открытое со [всех] четырех сторон величайшее [пространство]. У того, кто это постиг, руки и ноги становятся крепкими, ум - проницательным, слух - тонким, зрение - острым. [Он] мыслит без усилий, откликается [всем] вещам без ограничений. Небо не может не быть высоким, земля не может не быть широкой, солнце и луна не могут не двигаться, [вся] тьма вещей не может не расцветать - не таков ли [естественный] путь каждого? К тому же, мудрый определил, что многознающий вряд ли [обладает] знанием, а красноречивый вряд ли [обладает] прозорливостью. [Определение] мудрого сохранится: ведь прибавляй к нему не прибавишь, убавляй от него - не убавишь. Глубочайший, он подобен океану, величайший, он кончится, возвратившись к началу. Держаться вне [всей] тьмы вещей, вмещая их неистощимую способность к движению, - таково учение благородного мужа. Вместе со [всей] тьмой вещей исчерпывать способности и не истощаться - таков этот путь. В Срединных царствах есть человек, который [не подвержен] ни [силе] жара, ни [силе] холода, обитает между небом и землей. Только временно [он] человек и скоро вернется к своему предку. [Если] наблюдать за ним с самого начала, с рождения, [увидим] вещь студенистую, [обладающую] голосом. Есть ли какое-либо различие между тем, проживет ли долго, умрет ли преждевременно? Ведь речь [идет всего лишь] о мгновенье! Стоит ли рассуждать о том, [кто был] идеальным, а [кто] порочным - Высочайший или Разрывающий на Части?

* * *

Среди учеников Лаоцзы был Гэнсан Чу. Овладев во многом учением Лаоцзы, [он] поселился на Севере на горе Опасное Нагромождение. Прогнал тех рабов, которые блистали знаниями, отослал тех наложниц, которые кичились милосердием; остался с грубыми и некрасивыми, опирался лишь на старательных, хлопотливых. Прожил три года, и на горе Опасное Нагромождение собрали богатый урожай.

[Тут] жители горы стали друг другу говорить:

- Когда учитель Гэнсан только появился, мы испугались и его сторонились. Ныне у нас [запасов] - нечего и говорить - хватит на день, хватит и на год с избытком. Возможно, он мудрец? Почему бы нам не молиться ему, как Покойнику? [Не воздвигнуть] ему алтарь Земли и Проса?

Услышав об этом, Гэнсан Чу обернулся лицом к югу и [долго] не мог успокоиться. Ученики удивились, а Гэнсан Чу сказал:

- Почему [вы], ученики, удивляетесь? Ведь [когда] начинает действовать весенний эфир, растут [все] травы; установится осень, созревает [вся] тьма плодов. Разве весна и осень не должны быть такими? [Это] проявление естественного пути. Я слышал, что настоящий человек живет [подобно] Покойнику за круглой стеной, а народ безумствует, не зная, как к нему обратиться. Ныне малый люд на горе Опасное Нагромождение упрямствует, желая приносить мне жертвы среди [других] достойных. Разве я [способен] стать для них образцом? Я [помню] слова Лаоцзы и не [могу] успокоиться.

- Нет! - сказали ученики. - В обычной канаве не повернуться огромной рыбе, не то что пескарю. За холмом [вышиной] в несколько шагов не спрятаться крупному зверю, он пригоден лишь для лисицы, оборотня. Ведь почитаемые и достойные поручали [дела] способным, а добрых заранее награждали. [Если] так [поступали] с древних времен Высочайший и Ограждающий, то тем более [так поступает] народ [на горе] Опасное Нагромождение. Послушайтесь его учитель!

- Подойдите, дети! - сказал Гэнсаи Чу. - Ведь зверь величиной с повозку, в одиночку покинув гору, не избежит сетей и ловушек. Рыбу, глотающую суда, останься она после разлива на мели, замучают даже муравьи. Поэтому птицы и звери неустанно [ищут] большую высоту; рыбы, черепахи неустанно [ищут большую] глубину. И человек, чтобы сохранить свою [телесную] форму и жизнь, скрывается и неустанно [ищет большее] уединение. Разве Высочайший и Ограждающий заслуживают восхваления? Это от них [пошли] различия, [чтобы люди] стали опрометчиво ломать стены и сеять бурьян; причесываться, перебирая по волоску; варить рис, пересчитывая зернышки. По моему ничтожному мнению, этого недостаточно, чтобы помочь миру! [Начали] выдвигать добродетельных, и люди стали друг друга притеснять; возвысили знающих, и люди стали друг друга грабить. Тот, кто пересчитывает вещи, недостоин благодетельствовать народу. Народ стал жаждать выгоды, сыновья поднимать руку на отцов, слуги - убивать своих хозяев, начали грабить среди бела дня, делать подкопы в полдень. Я говорю вам: корень великой смуты был взращен при Высочайшем и Ограждающем, ее вершина просуществует тысячу поколений и через тысячу поколений люди будут пожирать людей.