Александра Дорская - Влияние церковно-правовых норм на развитие отраслей российского права Страница 11

В последнем 85 Апостольском правиле к числу всеми почитаемых канонических книг были отнесены постановления Клемента в восьми книгах, включающие основы вероучения и практику церкви первых трех веков:

– первая книга – «о мирянах», содержащая общее религиозно-нравственное учение для верующих, правила относительно чтения книг Ветхого и Нового Завета, предостережение о языческих книгах;

– вторая книга – «о епископах, пресвитерах и дьяконах» посвящена описанию качеств духовных лиц, церковному суду и отношению к бедным;

– третья книга – о качествах и образе жизни вдов, крещении и рукоположении, а также о благотворительности;

– четвертая книга – о сиротах, их призрении и воспитании бедных детей, о жертвенных приношениях, о девственницах, об обязанностях по отношению к власти;

– пятая книга – «о мучениках», содержащая учение о страданиях Иисуса Христа, о христианских праздниках и постах, о семейной жизни;

– шестая книга – «о ересях и расколах», освещающая вопросы о браке лиц, принадлежащих к иерархии и клиру, об отношении христианства к иудейству и язычеству, о супружеской верности;

– седьмая книга – «о правах и обрядах христианских», посвященная нравственным предписаниям относительно образа жизни христиан (описание двух путей: пути жизни и добра и пути смерти и греха), литургическим молитвам и формулам, обряду крещения и помазания елеем;

– восьмая книга – «о духовных дарованиях, о хиротонии и правила церковные» – литургического содержания, в которой преимущественно говорится о благодатных дарованиях и служениях, об избрании и посвящении епископов.

Составитель апостольских постановлений неизвестен, хотя свидетельства о них идут с начале IV в. В западной церкви эти постановления были мало применяемы, а в православной церкви – напротив, никогда не выходили из употребления.

Древний церковный канон составляли решения церковных соборов. В первые три века существования христианства церковные соборы не были редкостью, но они не имели общего церковного и законодательного значения. С IV по IX вв. прошло несколько Вселенских соборов. Как отмечает А. М. Величко, «их компетенция никогда не была определена полностью виде закрытого перечня. Соборы и анафематствовали, и излагали догматы, и принимали каноны, и решали вопросы административного характера… Изучение истории Соборов показывает, что этот перечень, во-первых, далеко не закрытый и, во-вторых, варьировался от обстоятельств»[130].

Светская власть придала канонам церкви характер государственных законов.

Первый Никейский вселенский собор 325 г. был созван императором Константином для рассмотрения вопроса об учении александрийского пресвитера Ария, отрицавшего единосущие и равенство Сына Божия с Богом Отцом. Так, по толкованию Вальсамона, Арий «произносил хулу против Сына Божия … и говорил, что Он не единосущ Богу и Отцу, а есть тварь, и что было (время), когда Его не было»[131]. Критике также подверглось учение александрийского епископа Александра, защищавшего существовавшие устои. На соборе присутствовало 318 епископов. Никейский собор составил символ веры, 20 канонов, относящихся к церковному управлению, дисциплине и богослужению.

Второй вселенский собор в Константинополе в 381 г., созванный императором Феодосием для рассмотрения учения бывшего константинопольского епископа Македония, отрицавшего божественную природу третьего лица Святой Троицы. На нем присутствовало 150 восточных епископов. Этот собор постановил семь канонов относительно церковного управления.

Третий Вселенский собор был созван императором Феодосием-младшим в Эфесте в 431 г. для рассмотрения учения архиепископа константинопольского Нестория, разделявшего оба естества в Иисусе Христе. На нем присутствовало более 200 епископов. Особых правил для церковного управления собор не принял.

На Четвертом Вселенском соборе, созванном в Халкидоне императором Маркианом в 451 г., критиковалось учения архимандрита Евтихия и его ученика Диоскора Александрийского, которые считали, что человеческая природа в Иисусе Христе совершенно поглощалась божественною. На нем присутствовало около 630 представителей. Было принято 30 канонов, относящихся к церковному управлению и дисциплине.

Пятый и Шестой Вселенские соборы (соответственно – 553 г. и 680 г.), состоявшиеся в Константинополе, занимались исключительно вопросами догматическими и не составляли канонических определений. Однако на их решения неоднократно затем ссылался Святейший Синод. В частности, когда в 1810 г. рассматривался вопрос о возможности заключения браков между крестными родителями и их крестниками, Святейший Синод взял за основу 53 правило Шестого Вселенского собора, согласно которому крестные родители не могли вступать в брак со своими крестниками, а также с их родителями. Циркулярный указ Святейшего Синода от 19 апреля 1810 г. полностью повторил это правило[132].

На Трулльском соборе 692 г. и Седьмом вселенском соборе 787 г. был утвержден полный состав церковного канона и определено каноническое значение отдельных памятников церковного законодательства.

Среди поместных соборов особое значение имели:

– Анкирский собор 313 г. под председательством епископа антиохийского Виталия, установивший правила, по которым отпавшие от христианства по разным обстоятельствам могли снова приобщиться к христианской церкви;

– Неокессарийский собор 315 г. под председательством того же Виталия, составивший 15 правил относительно нравственной дисциплины в жизни духовенства и некоторых частных предметов управления;

– Гангрский собор, состоявшийся между 340 и 370 гг. для критики учения Евстафия, который учил, что брачная жизнь неугодна Богу, что привело к тому, что многие духовные лица оставили своих жен;

– Антиохийский собор 341 г., созванный по случаю освящения храма, заложенного императором Константином, и постановивший 25 правил по церковному управлению;

– Сардикийский собор 344 г., принявший 20 новых правил;

– Лаодикийский собор 343–381 гг., 13 правило которого установило, что окончательный и авторитетный суд и решение вопроса о выборе достойного кандидата на епископство, а также все необходимые распоряжения по делу о выборах принадлежат собору епископов во главе с митрополитом.

– Карфагенский собор 419 г., который пересмотрел, соединил и подтвердил правила многих прежних африканских соборов: I Карфагенского собора 348 г., II Карфагенского собора 390 г., III Карфагенского собора 397 г., IV Карфагенского собора 401 г., Милевидского собора 402 г., VI Карфагенского собора 419 г., VII Карфагенского собора 419 г.[133]

Как отмечал Н. А. Заозерский, поместные соборы IV века «составляются с замечательной легкостью и свободой политической. Они возникают тотчас, как только явился какой-либо повод к тому в жизни той или иной страны; возникают свободно по инициативе церковной власти, без всякого разрешения, или испрошения соизволения на то у светского начальства, например, полицейского. Иногда впрочем собор составляется и по желанию Императора»[134]. В сумме Н. А. Заозерский насчитал 1129 правил, принятых поместными соборами[135].

Значение основополагающих источников в церковном праве Российской империи определялось тем, что в уже упоминавшейся статье 6 Устава Духовных консисторий в ряду источников для церковного управления и суда наряду с другими назывались «каноны или правила Святых Апостолов, святых соборов Вселенских и поместных м святых отцов», т. е. вообще весь объем древнего канона. Но его место среди других источников церковного права не было определено и, наоборот, порождало массу вопросов: о степени преемственности древних правил и церковных соборов, о возможном сочетании действующего законодательства с древним каноном.

К историческим источникам церковного права относились исторические свидетельства, содержащиеся в сочинениях отцов церкви и церковных писателей о древней церковной жизни, правилах и обычаях, определения разнопоместных соборов, не вошедшие в канон, постановления византийских императоров относительно церкви.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Гарлицкий Л. Государственное регулирование религии: противоречивые тенденции? Замечания относительно недавней практики применения прецедентов, касающихся статьи 9 Конвенции о защите прав человека и основных свобод // Сравнительное конституционное обозрение. 2006. № 3 (56). С. 51.