Алексей Дунаев - Гоголь как духовный писатель Страница 11

[38] Ср. катрен из первой центурии Нострадамуса (о чем ниже, в Особом приложении): «Зачем не едины беспечные галлы? На Францию новый идет Магомет!» (перев. Вяч.Завалишина).

[39] Сp. заключительную главу второго тома «Мертвых душ» о государственной коррупции (рнтересно, что написал бы Гоголь ныне?): «Дело в том, что пришло нам [время] спасать нашу землю; что гибнет уже земля наша не от нашествия двадцати иноплеменных языков, а от нас самих; что уже, мимо законного управленья, образовалось другое правленье, гораздо сильнейшее всякого законного. Установились свои условия, все оценено, и цены даже приведены во всеобщую известность» (ПСС VII, 126; эти слова имеются как в ранней, так и поздней редакциях).

[40] Знаменательно, что, описывая свое внутреннее состояние (сколько он сжег, как недоволен он собой), Гоголь пользуется политическими терминами (письмо М.П.Погодину от 28 сент. 1833 г.): «Какой ужасный для меня этот 1833-й год! Боже, сколько кризисов! настанет ли для меня благодетельная реставрация после этих разрушительных революций?» (ПСС X, 277; СС IX, 59; курсив мой). Эти слова и образы (тем более ценные, что могут быть подсознательными) показывают, помимо глубокого монархического чувства, присущего писателю, сколь близко к сердцу воспринимал Гоголь политические события. Ср. также в рукописном тексте «Носа»: «Он [Ковалев] приехал домой, едва слыша в себе душу, а под собою ноги, после всех этих душевных революций» (ПСС Ш, 395).

[41] [412] Об особом чувстве, которое испытывал Гоголь к монархии, говорят, например, следующие строки из «О лиризме наших поэтов»: «Поэты наши прозревали значение высшее монарха, слыша, что он неминуемо должен, наконец, сделаться весь одна любовь [курсив Гоголя], и таким образом станет видно всем, почему государь есть образ Божий, как это признает, покуда чутьем, вся земля наша <...> Там только исцелится вполне народ, где постигнет монарх высшее значенье свое — быть образом Того на земле. Который Сам есть любовь» (ПСС VIII, 255—256; в черновом варианте: «Полномощная власть государя потому теперь оспоривается в Европе, что ни государям, ни подданным не объяснилось ее полное значение. Власть государя явленье бессмысленное, если он не почувствует, что должен быть образом Божиим на земле» — там же, 679). В этом благоговении перед православной монархией Гоголь совершенно сходился с Пушкиным.

[42] Ср. с фразой из «Большого выхода у Сатаны» Брамбеуса (необходимые пояснения ниже, примеч.59): «Со времени учреждения в Западной Европе самодержавия черного народа [т.е. парламентаризма и демократии. — А.Д.], все люди цари: так говорит г. Моген» (с.411). Аналогично у самого Гоголя в «Светлом Воскресенью): «Что значит, что уже правят миром швеи, портные и ремесленники всякого рода [ср. с известным высказыванием вождя русской революции об управлении государством! — А.Д.], а Божий помазанники остались в стороне?» (ПСС VIII, 415; СС VI, 190 и коммент. на с.470).

[43] Испанский король (1556—1598, род. 1527), воевавший против протестантской Англии и подавлявший реформацию в Голландии (следствием чего было восстание в Нидерландах в 1579 г.). Он был последним, хотя и жестоким, монархом, при котором в Испании были особенно сильны католицизм и абсолютная монархия. Ср. план Гоголя по преподаванию истории Средних веков в университете: «Испания освобождается совершенно от магомета и посредством браков совокупляется в одну монархию. Испанские властители глубокою религиозностью облекают свою власть и делают ее неограниченною» (СС VIII, 82—83).

[44] Продолжая линию построчного комментирования «Записок сумасшедшего», предложим наше понимание еще одного эпизода повести. Поприщин, которому недавно (или только что) выбрили голову, заслышав шаги «великого инквизитора», прячется под стул, опасаясь нового литья воды на голову. Гоголю, вплотную занимавшемуся историей Средних веков, должно было быть прекрасно известно, что во время инквизиционного суда (а приведение приговоров в исполнение откладывалось обычно на большие церковные праздники — ср. 25 число Поприщина!) король садился с непокрытой головой (будто подданный) на стул более низкий, нежели тот, на котором возвышался великий инквизитор, что символизировало уступление монархом своих прав судье в течение процесса. Указанные подробности и спародированы, как нам кажется, в утрированном описании в «Записках...». Сами сведения, помимо специальной литературы. Гоголь имел возможность почерпнуть, например, — если продолжать параллели с Шиллером, см. примеч.22 — из сочинения последнего «История отпадения Нидерландов от испанского владычества». Первый русский перевод этого произведения, из которого дотоле публиковались лишь небольшие отрывки, был выполнен Н.Полевым в 1884 г. (ПСС Шиллера в переводе русских писателей. Т.З. СПб., 1884. С.30), так что Гоголь мог читать его только в оригинале. Правда, первый биограф Гоголя П.А.Кулиш уверяет, что среди книг, по которым готовился Гоголь к университетским лекциям, на немецком он не видел ни одной (Вересаев В. Гоголь в жизни. M., 21990. С.163). Это замечание подтверждается библиографическими списками в СС VIII.

[45] У Брамбеуcа (см. примеч.59 и 60) читаем: «Султан Магомет II, покоритель Константинополя, исправляет при дворе его нечистой силы знаменитую должность чубукчи баши <...>» (курсив Сенковского, с.424). Ко всему сказанному о маврах см. еще ниже (в Особом приложении) ключевые слова Гоголя о «магометанской луне».

[46] О том смысле, какой вкладывал Гоголь в слово поприще, свидетельствует его письмо к князю П.А.Вяземскому (июль—сект., 1842 г.): «И ваше поприще другое. Простите ли вы мне дерзость указать ваше назначение?» (ПСС XII, 106; СС IX, 179). Аналогичные примеры можно умножить (в том числе и из более ранних художественных произведений Гоголя). Особенной концентрации это не такое уж частое слово достигает в «Авторской исповеди», где оно встречается, если я правильно подсчитал, на 35 страницах (ПСС VIII, 432—467) 16 раз (причем 8 — о писательском поприще), синонимы же (стезя, путь, дорога, арена) не употребляются. Следовательно, Гоголь имел особые причины дать герою «Записок...» фамилию со столь исключительно значимым, торжественным и духовно важным для автора смыслом.

[47] [413] Среди выписок Гоголя из Служебных миней находится и канон этим мученикам (первую публикацию в 1994[!] г. см. в СС VIII, 584—585), но выписки эти относятся (по вероятному предположению публикаторов), по-видимому, к гораздо более позднему времени — 1843/1844 гг. Впрочем, отождествлять Минеи с «молитвенником самым пространным, где бы находились почти все молитвы, писанные отцами Церкви, пустынниками и мучениками», о присылке которого просил Гоголь из Рима С.Т Аксакова, с полной уверенностью все же нельзя. Окончательное решение проблемы датировки выписок могло бы скорее всего дать лишь текстологическое сличение гоголевского текста с Минеями первой половины XIX века (правда, писатель мог пользоваться и более ранними изданиями), поскольку богослужебный текст церковных книг не оставался неизменным (см. исследования литургиста Б.И.Сове), или палеографический анализ (бумага, почерк) самого гоголевского автографа.

[48] В статье «О преподавании всеобщей истории» Гоголь объясняет возникновение рыцарских орденов как плод столкновения магометанства и христианства и характеризует их так: <«...> как возникли орденские общества, осудившие себя на безбрачную [ср. с фразой Поприщина, когда ему выбривают голову, о нежелании становиться монахом! — А.Д.], одинокую жизнь, чтобы быть верными одной цели, и произошел самый сильно-религиозный христианский век» (ПСС VIII, 33).

[49] Установлено нами по пасхальным таблицам (Пасха приходилась в 1833 г. на 2 апреля). См.: Докукин И.И. Вечный календарь православной Церкви в таблицах. Рязань, 1914 (там же в Приложении наглядно продемонстрировано для литературоведов на примере «Евгения Онегина», как с помощью пасхалии определять день недели по числу и наоборот). Если даже в черновике и не было даты «4 октября», то слова «сегодня середа» имеются в нем. Следовательно, если Гоголь и вставил даты позднее, то сделал это настолько тщательно, что должно предполагать особые на то причины (Поприщин сетует, что в «собачьей переписке» дат нет!), хотя мы объясняли бы скорее строгое соответствие дат не только политическим событиям, но и дням недели наличием не дошедшего (более раннего?) варианта. Аналогичные наблюдения были сделаны уже В.В.Каллашем в 1915 г. Аргументацию в ПСС III, 698, примеч.3, что повесть писалась в 1834 г., а к 1833 г. относился лишь замысел, мы считаем недостаточной, как и выводы — слишком категоричными.

[50] В «Ночи перед Рождеством» время действия захватывает и мотив избиения младенцев 29 декабря (Вайскопф 1993, с.535, примеч.329).

[51] Значимость дат и имен и вообще «деталей» у всех великих художников — одна из азбучных истин гуманитарных наук («лучше придавать значение всем деталям, чем пропустить какую-либо важную»), и среди гоголеведов она хорошо известна. См., например, попытку Бузескула определить, к какому все же времени года относятся похождения Чичикова (Сб-к Ист.-филолог. об-ва Харьковского унив-та' 18. 1909. С.481—484), или наблюдения И.Пауновского о несовпадении календарного и воображаемого времени в «Шинели» [ем. об этом в сб. «Современные зарубежные исследования творчества Н.В.Гоголя (сб-к научно-аналитических обзоров)». М., ИНИОН, 1984. С. 17—18], или анализ топографии «Мертвых душ» Андреем Белым. По поводу дат «Носа» см. ниже Приложение к статье.