Митрополит Макарий - История русской церкви (Том 5) Страница 12

Мы не сказали еще о двух грамотах, пожалованных нашему духовенству в юго-западном древнерусском крае, собственно в Галиции, находившейся под владычеством Польши: о грамоте польского короля Ягайлы Перемышльскому епископу Афанасию (1407) и о грамоте сына Ягайлы Владислава III всему греко-русскому православному духовенству (1443). В первой грамоте король утверждает за владыкою все земли, местечки, села и монастыри, какими издавна владела Перемышльская кафедра, и предоставляет ему право суда в своих владениях и неподсудимости их властям гражданским. Но эта грамота, сохранившаяся только в позднейшей копии, представляется нам сомнительною по двум причинам: в начале грамоты король говорит, что дает ее по ходатайству Киприана, митрополита Киевского и Галицкого, а в конце присовокупляет, что грамота дана в Сандомире именно в 1407 г., и в числе свидетелей именует того же митрополита Киприана. Правда, Киприан посетил юго-западный край России в 1404-1405 гг., виделся там с Ягайлою, пользовался его расположенностию и мог исходатайствовать у него грамоту Перемышльскому владыке. Да митрополия-то Галицкая не была подчинена Киприану, и еще в 1397 г. патриарх, как мы знаем, не похвалил его за то, что он позволил себе поставить епископа в одну из галицких епархий. Следовательно, Киприан едва ли мог называться митрополитом Галицким, разве предположить, что патриарх дозволил ему впоследствии, в начале XV в., временно заведовать этою митрополиею. А гораздо важнее то, что Киприан I января 1406 г. возвратился уже в Москву и в сентябре того же года скончался. Следовательно, никак не мог лично находиться в Сандомире при написании Ягайлою грамоты в 1407 г., разве предположить, что король сослался на Киприана как на свидетеля заочно или что тут при написании года в позднейшей копии с грамоты допущена ошибка 96. Владислав Ягайлович, король польский и венгерский, дал свою грамоту греко-русскому духовенству по случаю Флорентийского Собора и заявляет в ней, что греки и русские соединились с Церковию Римскою во Флоренции, что теперь надобно прекратить все притеснения им, что он предоставляет в своих владениях русским владыкам и духовенству те самые права и вольности, какими пользовалось доселе одно латинское духовенство, и утверждает за владыками все села и владения, которые издавна им принадлежали. Но эта грамота, писанная в 1443 г., по всей вероятности, не была приведена в исполнение, ибо сам Владислав III в следующем году был уже убит в сражении с турками, а последствия показали, что Флорентийская уния не была принята русскими 97.

III

От законов церковных и гражданских, которыми определялись и внутреннее управление нашей Церкви, и внешние права нашего духовенства, обратимся теперь к самой жизни и посмотрим, как в действительности под влиянием разных условий и обстоятельств выражались и обнаруживались это управление и эти права.

Главою Русской Церкви в зависимости от Цареградского патриарха оставался митрополит, который одни дела по управлению решал сам, а другие с Собором своих епископов - по примеру патриарха. Митрополиту принадлежало, во-первых, право избирать и рукополагать епископов в своей митрополии, разумеется, при соучастии других епископов 98. Каждый новоизбранный должен был пред своим рукоположением произнести торжественно в церкви Исповедание, в котором, кроме собственно исповедания православной веры, давал следующие обеты или принимал на себя следующие обязательства по отношению к митрополиту: а) "Еще же и церковный мир исповедаю соблюдати и ни единым же правом противная мудрствовати во всем животе своем, во всем последуя и повинуяся пресвященному господину моему, митрополиту Киевскому и всея Руси..." б) "Исповедую, яже имать пошлины митрополичьский престол во всем пределе моем соблюдати непреложно..." в) "Обещеваюся, внегда поэвати мя тобе, господину моему... без слова всякаго ехати ми к тебе и, хотя мя князи держат, хотя мя бояре держат, не ослушати ми ся повеления твоего, господина моего..." г) "Обещеваюся не хотети ми приимати иного митрополита, развее кого поставят из Цариграда, как то изначала есми приняли". Вместе с тем избранный во епископа исповедовал, что для приобретения себе епископии он не давал никому ничего, кроме положенных в священной митрополии исторов, и изрекал обеты - править порученным ему стадом со страхом Божиим и боголюбивым правом, а себя соблюдать чиста, сколько есть силы, и отнюдь не творить ничего святительского в чужой епархии без повеления митрополита 99. После рукоположения митрополит вручал новому епископу настольную грамоту и в ней сначала свидетельствовал, что по данной ему, митрополиту, благодати он избрал вместе с священным Собором священнейших архиепископов и епископов такого-то священноинока и поставил его во епископа в такую-то епископию, потом предоставлял этому епископу, своему возлюбленному сыну и сослужебнику, принять порученную ему церковь и творить в ней все, что следует епископу: поставлять чтецов, иподиаконов, диаконов, пресвитеров и игуменов и учить людей закону христианскому, а заблудших наставлять на истинный путь; наконец, призывал христолюбивых князей, весь священнический и иноческий чин и всех христоименитых людей той епископии слушать своего нового архипастыря и воздать ему подобающую честь 100.

Вторым правом митрополита по отношению к епископам было право суда над ними. И летописи передают нам несколько случаев такого суда, который митрополит производил иногда сам один, а иногда - с Собором епископов. В 1280 г. митрополит Кирилл, прибыв из Киева в землю Суздальскую, услышал, что Ростовский епископ Игнатий осудил за что-то ростовского князя Глеба Васильковича, уже умершего, и чрез девять недель по смерти князя велел изринуть тело его в полночь из соборной церкви и погребсти в Спасском монастыре. За это митрополит отлучил было епископа от службы и простил его только вследствие ходатайства за него ростовского князя Димитрия Борисовича, сказав Игнатию: "Кайся до своей смерти в том грехе: ты осудил мертвеца прежде суда Божия, а пока он был жив, ты принимал от него дары, пил и ел с ним" 101. Митрополит Максим свел с епископии владыку Владимирского Иакова (1295), а митрополит Петр снял даже сан с владыки Сарайского Измаила (1312): преступления этих владык нам неизвестны 102. Митрополит Феогност лишил кафедры Суздальского епископа Даниила за какую-то вину, но потом снова благословил его (1351) архиерействовать в Суздале 103. Митрополит Киприан по приглашению тверского князя Михаила Александровича ездил (1390) в Тверь вместе с двумя греческими митрополитами, находившимися тогда в Москве, и епископами Стефаном Пермским и Михаилом Смоленским, чтобы произвесть соборный суд над Тверским епископом Евфимием Висленем. Суд происходил в палатах княжеских. На Евфимия восстали все местное духовенство, монашествующее и белое, и бояре, и простые люди жаловались на него "о мятежи и раздоре церковном" и взводили на него разные обвинения и будто бы клеветы. Евфимий не мог оправдаться и лишен был своей кафедры. Митрополит пытался было примирить его с князем, но, увидев, что от этого вражда и смятение в городе только усиливаются, счел лучшим взять Евфимия с собою в Москву и поместил его в своем Чудовом монастыре, где через два года этот епископ и скончался 104. В 1401 г. Киприан созывал подобный же Собор в Москве, на котором присутствовало девять владык. На том Соборе отписались своих епископий архиепископ Новгородский Иоанн и епископ Луцкий Савва, и митрополит, недовольный на них "за некия вещи святительския", приказал обоим не выезжать из Москвы, "да не точию сами полезное и спасеное обрящут, но и инем полезное и спасеное будет". Владыка Новгородский Иоанн, который подвергся опале, как можно догадываться из хода летописного сказания, едва ли не за то, что благословил новгородцев действовать против великого князя московского, просидел в Москве в одном из монастырей три года и четыре месяца и снова был отпущен на свою епархию 105. В 1405 г., когда Киприан обозревал юго-западные епархии, один из тамошних епископов - Антоний Туровский был оклеветан пред Витовтом, князем литовским, в государственной измене. Витовт обратился с жалобою к митрополиту и препроводил к нему самые грамоты клеветников, которые доносили, будто Антоний посылал в Орду к татарскому царю Шадибеку и призывал его на Киев, и на Волынь, и на другие города. Киприан, может быть узнав, что клевета эта происходила от латинского духовенства, враждовавшего на Антония за его ревность по православию, думал было сначала ограничиться тем, чтобы удержать Антония при себе. Но потом, уступая гневу и угрозам Витовта, решился снять с епископа Туровского святительский сан и послал его на покой в московский Симонов монастырь 106.

Очень нередко пользовались наши митрополиты и своим правом вызывать к себе епископов. И иногда вызывали того или другого поодиночке, как вызывал, например, Киприан в 1397 г. Новгородского владыку Иоанна "о святительских делех", а гораздо чаще вызывали нескольких владык вместе для соборных дел и совещаний. При митрополите Кирилле, когда он посетил в 1280 г. Переяславль Залесский, мы видим трех владык: Новгородского, Ростовского и Владимирского. Митрополит Максим, возвратившись из Орды, вызвал к себе (1384) в Киев всех русских епископов и чрез шесть лет ходил в Новгород с двумя епископами для рукоположения тамошнего архиепископа Феоктиста. Митрополит Феогност, находясь (1331) в земле Волынской, созывал к себе всех юго-западных епископов, которые, между прочим, участвовали и в рукоположении Новгородского архиепископа Василия. Митрополита Пимена, когда он отправился в 1389 г. в Царьград, провожали до реки Дона пять епископов, а один из них - Михаил Смоленский отправился с митрополитом в самую Грецию. При поставлении митрополитом Фотием Новгородского владыки Симеона (1416) в Москве находилось пять владык 107. Вообще, самым обыкновенным поводом для созывания нескольких епископов служили митрополитам те случаи, когда открывалась потребность избирать и рукополагать новых епископов.