Неизвестен Автор - Инквизиция перед судом Истории Страница 12

Многие кровавые деяния "священного" судилища все еще остаются погребенными в недоступных исследователям архивах.

ИНКВИЗИЦИЯ ДО ИНКВИЗИЦИИ

Истоки

В своих потугах во что бы то ни стало оправдать преступную деятельность инквизиции, Жозеф де Местр писал, что она, подобно всем институтам, созданным для свершения великих дел, "возникла неизвестно как". Между тем не для "великих дел" была создана инквизиция и причины, вызвавшие ее появление, вовсе не загадочны, они кроются в самой социальной сущности христианской религии и церкви, надклассовой по своей теории, апеллирующей к обездоленным массам, составляющим основной контингент верующих, но на практике служащей интересам эксплуататорских классов.

Одна из особенностей христианства состоит в том, что его всегда раздирали острейшие противоречия, в начальный период - в виде ожесточенной борьбы между различными направлениями, а позже - между господствующим течением, возглавлявшимся церковной верхушкой, и оспаривавшим ее истинность и "праведность" бесчисленным количеством самых разнообразных оппозиционных течений, которые отражали настроения обездоленных масс и объявлялись этой верхушкой незаконными, еретическими.

Связав свою судьбу с эксплуататорскими классами общества и их государством, церковь отвергла мечту ранних христиан о построении "божьего царства" на земле и стала освещать социальное неравенство, призывала страждущих и угнетенных примириться со своим положением, обещая за это загробное воздаяние. Такова одна из важнейших причин, порождавших на протяжении столетий самые разнообразные христианские ереси, оспаривавшие авторитет и власть церкви и освещавшийся ею эксплуататорский общественный строй. Поэтому ересь, точно неотступная тень, следует за церковью на всем протяжении ее истории. Она многолика и неистребима. Ее нельзя было победить ни уговорами, ни угрозами, ни заклинаниями, ее не удавалось уничтожить ни огнем, ни мечом.

Ересь - это всегда оппозиция господствующей церкви. Эта последняя, опасаясь потерять власть, естественно стремится всеми силами и любыми средствами искоренить, уничтожить ересь.

Отражая в различные исторические эпохи противоречивые интересы социальных групп и прослоек, ереси выступали как против церковной иерархии, так и против несправедливости господствующего эксплуататорского строя, с которым церковь была неразрывно связана. Ереси были своеобразной формой классовой борьбы, характерной для средних веков, для феодального мира, мыслившего только религиозными категориями. Ереси выражали взгляды той или другой прослойки горожан или крестьян, национальные или местные интересы.

На эти несхожие и часто беспощадно боровшиеся не только с официальной церковью, но и друг с другом ереси каждая эпоха накладывала свой собственный особый отпечаток, уготавливала им различные судьбы.

Религиозная нетерпимость зарождается с первыми христианскими общинами в атмосфере той борьбы, которую они вели, с одной стороны, между собой за завоевание приверженцев, а с другой стороны - за право на существование в римском государстве.

Первые христианские общины, разбросанные по обширной Римской империи, представляли пестрый конгломерат самых различных школ и направлений. Об этом можно судить и по большому количеству разноречивых евангелий и посланий, имевших хождение среди ранних последователей христианства.

Борьба велась среди них за и против сохранения демократического устройства христианских общин, за и против признания существующего общественного строя, за и против окончательного разрыва с иудейством, из среды которого христианство вышло и жесткая обрядность которого сдерживала распространение новой религии среди так называемых язычников.

Отголоски внутренней борьбы в раннем христианстве мы находим в Новом завете. В наиболее ранних христианских общинах была распространена вера в то, что "царство божие" на Земле наступит в самое ближайшее время. "Истинно говорю вам,- читаем в Евангелии от Матфея,- есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят сына человеческого, грядущего в царствии своем" (Мф. 16:28). Можно себе представить, какой энтузиазм, какой прилив энергии и фанатизма вызывали подобные радужные обещания среди последователей христианства.

Однако проходили годы, десятилетия, одно поколение христиан сменялось другим, а эти обещания не осуществлялись, "милленниум" - тысячелетнее царство - не наступал. Верующие осаждали своих проповедников, требуя объяснить, когда же это наступит. Те же им отвечали, судя по Деяниям апостолов: "Не ваше дело знать времена или сроки" (Деян. 1:7).

Подобного рода ответы не могли удовлетворить недовольных. Руководители христианских общин стремились всеми имевшимися в их распоряжении средствами избавиться от подобного рода "ропотников", ссылаясь на соответствующие места Нового завета.

В Евангелии от Иоанна Христос говорит сомневающимся, непослушным: "Кто не пребудет во мне, извергнется вон, как ветвь, и засохнет; и такие ветви собирают и бросают в огонь, и они сгорают" (Ин. 15:6). Этот пассаж в особенности был дорог инквизиторам, ибо оправдывал использование костров, венчавших аутодафе.

Столь же нетерпимы к инакомыслящим и апостолы. Во Втором послании апостол Павел грозит недовольным жесточайшими карами, на что также будут ссылаться впоследствии инквизиторы для оправдания своих преступных деяний. Петр как бы предвидит, какие острые формы приобретет со временем борьба различных течений в христианстве, когда он пишет: "Были и лжепророки в народе, как и у вас будут лжеучители, которые введут пагубные ереси и, отвергаясь искупившего их господа, навлекут сами на себя скорую погибель" (2 Пет. 2:1). Бог, предупреждает Петр, так же беспощадно, как он карал падших ангелов, будет карать еретиков, "а наипаче тех, которые идут вслед скверных похотей плоти, презирают начальства, дерзки, своевольны и не страшатся злословить высших" (2 Пет. 2:10). Говоря о таких людях, Петр не стесняется в "острых" выражениях. Он уподобляет их псам, возвратившимся к своей блевотине, и свиньям, валяющимся в грязи. "Это,- говорит разгневанный апостол,- безводные источники, облака и мглы, гонимые бурею: им приготовлен мрак вечной тьмы" (2:17). Христианской кротостью здесь даже не пахнет.

Такие же высказывания против "ропотников" и "ругателей" мы находим и в соборном послании св. Иуды. Напомнив, как господь расправлялся огнем и мечом с ослушниками в Ветхом завете, Иуда угрожает: "Так точно будет и с сими мечтателями, которые оскверняют плоть, отвергают начальства и злословят высокие власти" (Иуд. 1:8).

Не менее строг по отношению к инакомыслящим и апостол Павел. В Послании к галатам он предупреждает:

"Но если бы даже мы или ангел с неба стал благовествовать вам не то, что мы благовествовали вам, да будет анафема" (Гал. 1:8).

В Первом послании к Тимофею Павел ополчается против "бесовских" ученых аскетов, "запрещающих вступать в брак и употреблять в пищу то, что бог сотворил, дабы верные и познавшие истину вкушали с благодарением" (1 Тим. 4:3). Там же он сообщает, что предал сатане Именея и Александра, дабы они "научились не богохульствовать".

Во Втором послании к Тимофею с еще большей остротой звучат те же мотивы нетерпимости. Павел наставляет своего сторонника, что недалеко то время, "когда здравого учения принимать не будут, но по своим прихотям будут избирать себе учителей, которые льстили бы слуху;

и от истины отвратят слух и обратятся к басням" (2 Тим. 4:3-4). Более того, Павел сообщает, что он уже сам становится жертвой этих лжеучителей. Он призывает Тимофея к энергичным действиям: "Проповедуй слово, настой во время и не во время, обличай, запрещай, увещевай... Будь бдителен во всем" (2, 5).

Это "прямо по Дарвину,- как отмечает Энгельс,- борьба за идейное существование" заканчивается победой епископального направления, выражавшего настроения и интересы наиболее богатой и влиятельной прослойки верующих, тесно связанной с римской знатью. Оппозиционные элементы изолируются и подавляются путем отлучения; вместо разобщенных первоначальных христианских общин возникает централизованная церковная организация, возглавляемая епископами, главенствующую роль среди которых с течением времени начинает играть римский епископ - папа.

Влияние христианства растет вглубь и вширь, одно временно в него вливаются мощные эллинистические и восточные течения, привносящие с собой элементы враждебных христианству "языческих" учений и верований. Возникают и новые ереси. Самые опасные в середине II в. были ереси гностиков и монтанистов, против которых в первую очередь ополчается образовавшаяся церковная иерархия.

Гностики пытались объединить христианство с эллинскими мистическими учениями.