Александр Семченко - Молодежь семидесятых Страница 12

Это был 1987 год. Меня выпустили 24 января 1987 года, а 2 февраля была объявлена политическая амнистия. У власти в стране находился Горбачев, началась Перестройка. Тогда же начался новый этап взаимодействия с руководством церкви: когда мы не конфликтовали, а сотрудничали.

Через два года после избрания Коменданта СССР развалился. Поэтому воспоминания о Григории Ивановиче Коменданте остались у меня отрывочные. Начали образовываться новые церкви, служения. Появилась масса новых забот. А коридоры ВСЕХБ быстро опустели.

В 1988 году вышел первый номер газеты «Протестант». Начало создаваться издательство с тем же названием. А Комендант, в основном, запомнился темными слухами. Например, что были получены деньги на семинарию, но израсходованы были они на постройку дачи. Некоторое время назад я встретился и спросил у него про эти мифические деньги, оставленные якобы еще Прохановым. Он над этим вопросом долго смеялся.

Сейчас Георгий Иванович живет в Киеве, на пенсии. Он купил землю бывшего дома отдыха и построил хороший христианский центр на территории семи гектаров леса. Мы как‑то зашли к нему в кабинет, вспомнили старые времена. Я в присутствии братьев рассказал историю встречи с его женой. Григорий Иванович, может быт несколько натянуто, но улыбался. Вспомнили, как в другой раз я пригласил его выступить на телевидение, и ведущая спросила его: «У католиков первое лицо — Папа Римский, у православных — Патриарх, а у баптистов — Комендант?» Он заулыбался и ответил что это только его фамилия. С его фамилией связано много всяких баек.

Он до сих пор очень активен, возглавляет Библейское общество на Украине. Занимается помощью Израилю. И, думаю, совершит еще много добрый дел. А все неприятное, что случилось в его прошлом, он вероятно уже забыл и вспоминать ему это совсем не хочется. Григорий Иванович стал последним председателем ВСЕХБ. После него появилась новая череда руководителей, но о них разговор еще впереди.

В кабинете у Коменданта Г. И. (2012год)

ГЛАВА 12. Руководство ВСЕХБ или «и другие официальные лица»

Несколько слов я хотел бы сказать о руководителях ВСЕХБ, занимавших второстепенные роли. Сергей Трофимович Тимченко (1902–1971) — член ВСЕХБ, занимал должность заместителя председателя ВСЕХБ. Происходил из православной семьи из местечка Лоховицы Полтавской губернии. Нес пасторское служение в Полтавской общине, потом в городе Ромны Сумской области, в Артемовске, Алма–Ате. В 1952 году он с семьей перебрался в Москву. Был неплохим проповедником и служил этим даром в Московской церкви с 1963 года. Но я запомнил его по «освоению третьего и четвертого этажей». По профессии он был инженером–строителем. Центральная баптистская церковь довольно долгое время искала возможность приобрести жилые квартиры в соседнем подъезде церковного здания в Маловузовском переулке. Постепенно мы заняли первый этаж, потом — второй. Мы выкупали эти квартиры, предварительно договаривались с жильцами об условиях выкупа. В 1969, когда я приехал в Москву, в том подъезде еще жили люди. Сперва приходилось получать разрешение в Совете по делам религий. Получив его, уже надо было договариваться с жителями. При мне уже был освобожден третий этаж и делался ремонт: сносились перегородки, обшивались деревом стены. На третьем этаже появился зал в том виде, в каком оно сохранился и сегодня. Появились кабинеты. Один из них принадлежал Вениамину Леонтьевичу Федичкину. В одном из кабинетов потом находились Заочные Библейские курсы (ЗБК). Там же сидел «молодой» Мицкевич — Вальтер Артурович, отец Петра Мицкевича. Там же находился кабинет руководителя хора Ткаченко. После освоения третьего этажа наступила очередь четвертого — несколько ступенек вверх, пространство чердака. Церковь в то время насчитывала до пяти тысяч прихожан, и ей нужны были новые площади. Служения проходили во вторник, в четверг, в субботу, в воскресенье. До сих пор по субботам в этом помещении собирается церковь адвентистов, состоящая практически полностью из бывших баптистов. У меня была знакомая старушка, жившая на Пушкинской. Я в молодости часто ее посещал. Она рассказывала, как пришла в собрание по ошибке в среду. Села, смотрит вокруг — незнакомые лица. Старушки ей улыбаются: «Что, день перепутала?» «Да», — говорит моя старушка. «Ладно, оставайся, — говорят ей. — Все равно все одно и то же». Особых различий в проповеди не было. Тогда разные общины жили мирно. В последнее время только появились друг к другу имущественные претензии. В те времена, помню, у них был неплохой хор, по субботам иногда мы видели их руководство. В целом, о тех временах остались добрые впечатления, о вполне мирном существовании. По численности адвентистов было значительно меньше. Когда‑то у них был свой союз. Но из‑за непрекращающихся контактов с иностранцами и постоянных жалоб на притеснения этот союз в конце концов был разогнан. Осталась только Центральная церковь адвентистов седьмого дня, которая существовала все годы и была неформальным центром адвентизма в Советском союзе. О других адвентистских церквях мы тогда ничего не знали. Как бы то ни было, но им тоже отдали несколько комнат на третьем этаже.

Вернемся к фигуре Тимченко. Он назначил своего старого знакомого, ныне покойного, тоже строителя, — Черных Ивана Федоровича — руководить этой работой. Иван Федорович собрал нас, молодежь. По вечерам мы приходили туда и делали какую‑то черновую работу. Иван Федорович получал в кассе деньги, покупал нам бутерброды. Никаких других вариантов участия в жизни церкви у нас не было.

Хотелось бы также вспомнить Артура Иосифовича Мицкевича (1901–1988), дедушку Петра Мицкевича. Он работал заместителем генерального секретаря ВСЕХБ и его казначеем. Родом он был из города Ковно (Каунас) в Литве, семья была баптистской. В юном возрасте обратился ко Христу, крещение по вере принял в 1918 году. Был председателем вятского отдела ВСЕХБ, старшим пресвитером по Нижегородской, Вятской, Пермской областям и Удмуртской АССР. Был осужден на три года в 1934 году и провел в тюрьме три года. В 1942 году опять был осужден — на 10 лет, был отправлен в Барнаул. В 1966 году был переведен в Москву в качестве заместителя генерального секретаря ВСЕХБ. С 1974 года трудился казначеем ВСЕХБ. Участвовал в организации Заочных Библейских курсов. Избирался в исполком Всемирного союза баптистов. Он был неплохим проповедником, его можно было послушать. Как к казначею, к нему в кабинет стояли очереди. Он выдавал деньги за сделанные работы, а также у него была возможность выделить для покупки Библию или песенник. Для этого писалось заявление, и он его визировал.

Он взял на работу «молодого» Мицкевича — Вальтера. Я помню его начинающим служителем. Он, кажется, работал в отделе писем. Письма приходили со всего СССР. Не знаю, какого они были содержания, но работал с ними целый отдел. Вскоре он уехал на учебу в семинарию. Отъезд на учебу заграницу для молодежи церкви означал, что человек — соглашатель и неблагонадежен. Потом он вернулся и продолжил работу в Союзе баптистов. Он был старшим пресвитером ряда областей. Честно говоря, в чем состояла его работа было не очень понятно. Его семья, жена, сын Петя, дочь Марина жили в Салтыковке, чуть ли не на одной улице с Жидковым. В сознании рядовых членов церкви это был удел небожителей — жить в Салтыковке, в своем доме. С семьей Вальтера Артуровича мы познакомились ближе на различных мероприятиях. Сам «молодой» Мицкевич прошел определенный путь служения в Союзе баптистов. Не могу сказать ничего предосудительного о его служении, нас всегда связывали добрые отношения. Его дети влились в группу, которой руководил я. Ко мне они относились хорошо. Помню, во время первого уголовного дела, которое против меня возбудили: за спевку, на улице Широкой, Вальтер Мицкевич ходил в прокуратуру и там сказал какие‑то добрые слова обо мне. Следователь учел их, то, что церковь зарегистрирована, то, что официально издается журнал «Братский вестник», а значит разрешено воспитание молодого поколения верующих. Дело было закрыто.

Следующий раз я столкнулся с Вальтером Мицкевичем в начале 1986 года. Меня, заключенного, перевели в Тамбовскую область. Там я мог выходить из так называемой спецкомендатуры на волю и посещать церковь евангельских христиан–баптистов в городе Моршанске. Старшим пресвитером Тамбовской области как раз и был Вальтер Артурович Мицкевич. Он управлял делами своей области из Москвы. Власти, конечно, тщательно контролировали мои церковные посещения и участие в собраниях. Из‑за ряда неприятностей, вызванными моей активностью, меня перевели из Моршанска в город Уварово, где, кроме престарелой сестры во Христе, баптистской общины не было. В Моршанске около года жила и училась в школе некоторое время Аня, моя третья дочь. Но властям это не нравилось. Меня перевели, а дочь осталась. Прошли годы, мне однажды позвонил Вальтер Артурович и попросил о встрече. Он во время разговора извинился за свое поведение, пока я находился в Моршанске. Я не сразу понял, о чем шла речь. Тем не менее я с благодарностью воспринял этот жест. Мы до сих пор иногда видимся, он встречает меня улыбкой.