Доц.архимандрит Тихон Агриков - Пастырское богословие, т.3 Страница 13

Являясь предстоятелем пред Богом за себя и за народ и соединяя людей с Богом, пастырь достигает этого через целый ряд страданий.

Раскрывая слова Христа «яко посла Мя Отец и Аз посылаю вы» (Ин. 20, 21), святой Иоанн Златоуст так перефразирует их: «Я послан был пострадать за мир, вас посылаю, чтобы украсить Вселенную вашими страданиями». И дальше продолжает: «Так как смертная природа их сама по себе не имела сил возвыситься до подобия Господу, то Спаситель «сие рек, дуну, и глагола им: приимите Дух Свят» (Ин. 20, 22)[37].

Следует различать двоякого рода страдания. Одни возникают в борьбе с личным грехом, соблазнами, искушениями собственной плоти и окружающего мира. Эти страдания личные в собственном смысле, ибо возникают из борьбы с собой и переносятся ради собственного спасения.

Другие страдания переносятся ради других во имя Христа, ради выполнения Его заповеди о любви: «Да любите друг друга, как Я возлюбил вас» (Ин, 15, 12).

Этой заповедью Христос призывает нас подражать Ему. Если Он, любя нас, отдал за всех нас жизнь Свою, то и мы призываемся отдавать жизнь свою «за друзей своих» (Ин. 15, 13).

Указанные страдания во имя любви к ближним — высшие страдания (Лк. 9, 23), по сравнению с первыми страданиями. Пастырь стада Христова призван я тому и другому страданию. Как нельзя ему не предаваться подвигу борьбы с греховными склонностями своей природы, так и нельзя быть и в стороне от страданий, скорбей и нравственных мучений, переживаемых его паствой. В этом сугубом двойном подвиге он не одинок. Ему помогает благодать Божия (Ин. 20,22). Ему помогает Тот, Кто Сам нес тягчайший Голгофский Крест, и вновь, и вновь дает Себя, Свою Плоть и Кровь для теснейшего духовно — благодатного общения с Собой, для облегчения пастырского крестоношения.

Ни в чем пастырь так не нуждается, как в этом постоянном общении со Христом. Христу он призван сострадать, в смерть Его причащаться (1 Кор. 11, 26), носить «мертвость» (2 Кор. 4, 10), «язвы» Его на теле своем (Гал. 6,17), чтобы «исцелиться» ранами Его и соединиться с Ним, вместе соединяя с Богом и своих пасомых.

Поэтому пастырь и знать ничего не должен так, как Христа, «и притом распятого " (I Кор. 2, 2). И хвалиться ничем так не должен, как «только Крестом Господа нашего Иисуса Христа, Которым для него мир распят, и он для мира» (Гал. 6,44).

У Креста Господня гаснут и меркнут его страсти и входит в душу благая мудрость Христова в решении всех вопросов пастырского служения. Поэтому цель предстояния пастыря пред Богом есть умственное, неотступное предстояние его пред Годгофским Крестом Спасителя. Здесь именно он должен искать решения вопроса о существе пастырства и жизненном жребии своего служения.

Предстояние пред Распятым — это не афоризм, не символический жест обобщающей мысли, а та живая реальность, о которой с особой силой и настойчивостью говорит апостол Павел: «Истина заключается в том, что пред вашими глазами предначертан был Иисус Христос, как бы у вас распятый» (Гал. 3, 1).

Пред этим Распятым призван всю жизнь предстоять благодатный дух нашего пастыря. Где бы пастырь ни был: в храме, дома иди в дороге, — его дух призван предстоять в одном и том же месте — у подножия Распятого, черпая здесь благодатные силы для своего крестоношения.

Сам, таким образом, неразлучно мысленно пребывая пред Крестом Христа Спасителя, наш пастырь дает этим прекрасный пример своим пасомым. Молитвенно соединяя их со Христом, он научает их самым делом жить, ходить, предстоять душой пред живым Богом и Им окрыляться до высоких степеней духовного совершенства[38].

Если цель предстояния — единение с Богом себя и других, и оно достигается в какой — то мере пастырем в широком «объективном» служении, то насколько совершеннее, реальнее, непосредственнее достигается это единство с Богом в специальном, «субъективном» предстоянии пастыря пред Престолом Божиим!

Глава II. Пастырь — совершитель тайн Божиих

1. Предстояние пастыря пред Богом в специальном смысле

Специальное понятие пастырского служения есть Богослужебная часть пастырского дела. Здесь во время Богослужения, совершения Тайн Божиих, всевозможных треб и проч. пастырь наиболее ярко, специфически выражает собою идею предстоятельства.

Он проявляет это непосредственно, лично, как бы не отходя, не отступая ни на шаг от Источника силы — Бога. Здесь же наиболее пламенна и действенна его предстоятельская молитва. Особенно, когда ов стоит пред Святыми Животворящими Тайнами Христовыми. Скажите, какая иная молитва может сравняться с этой?

Специальное предстояние обусловливается ещё и тем, что здесь пастырь облачается в специальные священные одежды, которые дают ему особый торжественный вид и вместе право молитвенного дерзновения.

В Богослужебном предстоянии пастыря вскрывается с особой силой и убедительностью самая идея пастырства и со всей положительностью решается вопрос пастырского посредничества.

Деятельность пастыря как совершителя Богослужения является наиболее специальною, таинственною и ответственнейшею частью его служения. Если поучать других, руководить другими может и мирянин, то священнодействовать может только пастырь по силе, данной ему при хиротонии. И этот именно благодатный дар относит священство, по выражению святителя Иоанна Златоуста, к разряду небесных учреждений, несмотря на то, что оно совершается людьми на земле[39].

Сущность этой части пастырского дела, как и предъявляемые ею к пастырю требования, определяются сущностью самого служения. В последнем надо различать две стороны: Божественную и человеческую[40].

Божественное в служении это то, что от Бога чрез священнодействующего пастыря низводится на человека.

Человеческое — то, что и священнодействующий привносит от себя в священнодействие, с чем люди приходят к Богу, чтобы удостоиться благодати.

Эти две стороны различны: первая от Бога — вечна и абсолютно совершенна. Вторая зависит от личности, настроения, отношения к своему делу пастыря.

По своей первой стороне (Божественной) христианское служение есть продолжающееся сообщение Духом Святым человечеству даров совершенного Иисусом Христом спасения.

Пришедший на землю и вочеловечившийся Единородный Сын Божий в Своем учении сообщил людям истинное знание о небе и дал высочайшие принципы для жизни в этом мире. Своими же страданиями и смертью принес искупительную за людей жертву, открывшую последним неизсякаемый источник Божественной благодати. Для сообщения же этой благодати во все времена до скончания века отдельным людям Христом Спасителем установлен и определенный культ с лицами священнодействующими и освящаемыми. В христианском Богослужении как бы повторяется все дело Христово:

1) Беспрерывно паки и паки приносится в таинстве Евхаристии Голгофская жертва в благодарность за великие Божии благодеяния и в умилостивление за грехи людей.

2) При всех священнодействиях возглашается Слово Христа.

3) На верующих низводится полнота даров Духа Святого.

4) И люди, и вся природа, освящаясь в священнодействиях, освобождается от тяготы Божественного осуждения за грех.

К человеческой стороне служения относятся:

1) вера участвующих в Богослужении — и пастырей, и верующих в Бога Творца, Спасителя и Освятителя и любовь к Нему;

2) все те чувства, которые вызываются в человеческом сердце созерцаниями Божественного величия, благости и премудрости Божией;

3) все выражения этих чувств во вне, то есть вся внешняя сторона Богослужения.

Для полноты действия Божественной благодати требуется соответствие между Божественною и человеческою сторонами. Благодать Божия нисходит в сердце открытое и, подобно зерну, дает плод, когда попадает на почву возделанную.

Раскрывается же человеческая душа не только под влиянием личных усилий, но и под влиянием благоприятной Богослужебной обстановки. Соответственно поставленное Богослужение своей благоговейностью, красотой, духовностью и величием может потрясать человеческие души, влечь их к Небу, превращать их в почву, уготованную для произрастания на ней благодатных даров, но и наоборот, оно своей беспорядочностью и небрежностью может расхолаживать даже настроенную душу и отвлекать её от Неба.

Священнослужитель в своем лице совмещает обе стороны служения. Он носит в себе дар той Божественной благодати, которой он сподобился в посвящении, независимо от своих сил, дарований, достоинств, он — проводник Божественной благодати, посредник между Богом и людьми. Это не его, а Божие. Это дар Божий, а он — лишь орудие для сообщения этого дара, более или менее совершенное, более или менее достойное.

Только это последнее в известной степени зависит от него. Радея о своем даровании, он при содействии благодати Божией, может подняться благодатно до преподобного Сергия Радонежского, Иоанна Кронштадтского, но он же, при своем нерадении может и долу низвергнуться. По силе дарованной ему при посвящении, обитающей в нем благодати священства ему дано совершать тайны, низводить Духа Святого, прикасаться своими руками до святейшего всех Владыки. По этим преимуществам его служение превосходит все земные служения, оно даже выше ангельского, что настойчиво отмечают отцы и учители Церкви. Особенно ярко это раскрыто у св. Иоанна Златоуста.