Григорий Кваша - Структурный гороскоп Страница 13

Впервые в истории человечества, по мнению А. Меня, была произнесена нравственная проповедь: "Вавилонские поэты прославляли богатырей, египетские - богов, фараонов и женщин, Гомер воспевал доблесть своих героев и их оружие; Амос отворачивался от всего этого, ибо им владеет одно: мысль о Божественной справедливости. Правда - его единственная царица и героиня, только о ней его вдохновенное слово. Будду, выступившего через полтора века после Амоса, потрясло царящее в мире физическое зло: болезни, старение, смерть. Иудейского же пастуха, взвесившего мир на весах Правды, ужаснуло зло нравственное, ужаснула низость и греховность человека".

За Амосом следует пророк Осия, он "говорит слово, которого ещё не слышало человеческое ухо, он открывает миру Бога любви и милосердия". За Осией следовал пророк Исайя, который "на протяжении почти полувека оставался духовным отцом Иерусалима, советником царей, неподкупной совестью нации" (А. Мень).

Образ Исайи - это образ вождя, возможного лишь в имперских циклах: "В биографических фрагментах и в его собственных проповедях ясно вырисовывается личность пророка: волевая, сильная, богато одаренная. Он, несомненно, обладал призванием вождя. Мы редко видим его колеблющимся; его целеустремленность не знает себе равных. Перед лицом величайших опасностей, в обстановке всеобщего смятения он со спокойной уверенностью следует своим путем. При этом он чужд фанатического упорства и не боится изменить точку зрения, когда видит, что она основана на ошибке" (А. Мень).

По мнению Ж. Ренара, "Исайя представлял собой почти единственный пример великого творца религиозной системы, который был в то же время великим писателем".

Если мы обратимся к аналогичному примеру в русской истории, то увидим очень похожую фигуру Сергия Радонежского - духовного лидера страны именно в первой фазе второго имперского цикла. Согласно преданию, Богородица явилась старцу и предрекла победу русского воинства на Куликовом поле. Были и на Руси пророки!

Пророки первой фазы планировали все идеологические чудеса четвертой фазы, однако до этих чудес ещё должно пройти 72 года темного времени.

Но прежде чем Иудея вступила во вторую фазу имперского рывка, сокрушительный удар был нанесен Северному царству (Израиль).

Церковный раскол привел к расколу политическому, Иерусалим вступил на имперский путь, Северное царство осталось в ритме Востока, в этом причина катастрофы 722 года, которой Иерусалиму за счет более дальновидной политики удалось избежать.

Очень похожая ситуация перед вторым волевым рывком на Руси. В то время как Северо-Восточная Русь начинает второй имперский цикл, Юго-Западная разделена между Польшей и Литвой (1352) и лишена независимости, а с нею и государственного ритма.

ВТОРАЯ ФАЗА (712-676)

"Отныне уделом Божиим осталась одна Иудея, пустынная и гористая. Ягве умалил свой народ. Для любого из языческих богов это было бы поражением..." (А. Мень). Но для имперского народа такая концентрация сил большая победа. В самые тяжелые времена даже огромные империи ужимаются до своей столицы, концентрируя в ней все свои силы; и когда пружина сжата до отказа, начинается возрождение. Переселенцы с севера привезли с собой свою веру и свои книги. А. Мень отмечает, что эти переселенцы не были просто беженцами. Шла целенаправленная централизация, неизбежная в имперском цикле.

"Постепенно вокруг Исайи и его учеников образовалась своего рода "партия реформ" (А. Мень). В неё входили люди, которые не желали пассивно наблюдать за событиями, но стремились внедрить в маленькой стране дух Моисеева Завета. Программа этой группы сводилась к двум основным пунктам: соблюдение чистоты веры и требование социальной справедливости. Поборники реформ сумели привлечь на свою сторону сына Ахаза (правил с 735 по 715 год), царевича Езекию.

В 715 году Езекия стал царем, до революции оставалось три года, однако реформы начались сразу.

"Езекия в первый же год своего правления объявил о всенародном и торжественном праздновании Пасхи в городе Давида... все уцелевшие от руки царей ассирийских призывались в Иерусалим на пасхальные торжества. Храм был очищен от изваяний и фетишей, поставленных там при Ахазе и других иудейских царях. Всевозможные реликвии, даже те, которые в глазах народа относились к культу Ягве, извлекались на свет Божий и без колебаний уничтожались" (А. Мень).

Как всегда во второй фазе безудержное насилие сочеталось с безудержным восторгом.

"После долгого перерыва открылись ворота храма и дым всесожжений поднялся над жертвенником. Обряд был обставлен со всей возможной торжественностью: гремели трубы, хор левитов пел гимны. Пораженный неожиданным зрелищем, народ кричал от восторга; многие падали на колени... Не вернулись ли времена Давида и Соломона? Праздник кончился тем, что народ во славу царя разобрал городские алтари Ягве в знак приверженности к Дому Господню" (А. Мень).

"На эти меры многие смотрели как на насилие, так как свобода веры искони была в правах израильтян" (Г. Грец).

"Впоследствии ассирийцы, пытаясь подорвать авторитет Езекии, напоминали иудеям об этом разрушении народных святынь" (А. Мень).

Но главная задача второй фазы имперского цикла не столько в сломе образа жизни, сколько в полной смене национальной элиты.

"Иудейский престол при Ахазе (первая фаза. - Авт.) был окружен преступниками, плутами, интриганами, клеветниками, пустыми гордецами и вообще всякого рода алчущими и жаждущими. От всех этих креатур Ахаза Езекия решил очистить свой двор, сгруппировав вокруг себя "верных земли" и в особенности осудивших себя на бедность и смирение "кротких" и "терпеливых" (Г. Грец).

А теперь вспомним аналогичные времена на Руси. Дмитрий Донской разбил татаро-монголов (первая фаза), но эта победа лишь предвестие настоящей победы, которая осуществится в четвертой фазе. А во второй при Василии I иго продолжалось, дань выплачивалась.

Точно так же и при Езекии владычество Ассирии продолжилось, дань выплачивалась. Нам, впрочем, интересно не это, а то, как Иерусалиму удалось избежать полного разгрома.

711 год. "Что произошло - неизвестно" (А. Мень). Как можно было поднять восстание, но избежать кары - неизвестно. Мень пишет, что "по-видимому, в последний момент Езекия отказался от участия в войне". Загадка...

701 год. Страна разорена, полное поражение, чудом удалось откупиться, сохранив Иерусалим.

688 год. "Синахериб вторично вторгся в Иудею. На этот раз Езекии рассчитывать было не на что, он знал, что Синахериб не успокоится, пока не истребит мятежную иудейскую столицу... Тайна и доныне окутывает дальнейшие события похода Синахериба. Мы знаем лишь одно: "какие-то загадочные обстоятельства спутали и разрушили все планы завоевателя" (А. Мень).

Такова сила имперской столицы, сила её кажется сверхъестественной.

В другой стране через 26 веков, также в год Змеи, также на 24-м году второй фазы завоеватель будет стоять у стен имперской столицы, но так и не войдет в нее. И это тоже будет чудо, хотя потом у этого чуда появятся фамилии (Жуков, Панфилов), единственное его имя - Империя. Даже с сожженной столицей Империя непобедима, пока не пройдет все четыре своих имперских цикла, после чего Империя умирает, а народ её становится бессмертным.

Концовка второй фазы была отмечена, как это чаще всего и бывает, реакцией. Езекию сменяет его сын Менаше. По словам Иеремии, который в детстве ещё застал эти репрессии, "меч пожирал пророков, как лев". А автор Книги Царств говорит, что и Менаше пролил столько невинной крови, что "наполнил ею Иерусалим от края до края" (Иер. 2, 30; 4 Цар. 21, 16).

"Святой град превращается в Содом. Вместе с реформами были отвергнуты и социальные требования пророков. Беззакония и произвол воцарились в стране. Процветали ростовщичество, незаконный захват земель, обращение должников в рабство" (А. Мень).

ТРЕТЬЯ ФАЗА (676-640)

Переход из второй в третью фазу не так уж крут и может пройти при одном правителе, однако отменить сам переход нельзя, и следы его история сохранила: "Книга "Паралипоменон" содержит рассказ, указывающий как будто бы на то, что перемены стали ощущаться уже к концу царствования Менаше. В ней говорится о том, что царь был отведен под конвоем в Вавилон, но потом возвращен, после чего раскаялся" (А. Мень).

Однако "темное время" продолжалось, с близкого взгляда разница между Василием I и Василием II, между Сталиным и Брежневым велика, но издалека эта разница почти не видна.

"В 642 году трон Менаше наследовал его сын Аммон, он оставался верен политике своего отца. Томительная ночь в Иудее продолжалась, и конца её, казалось, не было видно" (А. Мень).

На самом же деле до спасительной революции оставалось всего два года. Все "темное время" верхушка Иудеи вела проассирийскую политику, но как только кончилось "темное время", сразу же спадает маска.

В российской истории второго имперского рывка именно усобица в третьей фазе воспитала в населении яростное желание единодержавия и спокойствия, которое гарантирует такая власть. В четвертой фазе Иван III Великий и стал таким правителем.