Мифологический мир Ведизма - Асов Александр Игоревич Страница 14

Как запляшет Змeй Черноморский разойдутся великие волны, и засвищут Стрибожьи внуки. Будет он плясать по морским волнам, по крутым берегам, по широким мелям. От той пляски волны взбушуются, разольются быстрые реки, будет пениться море синее.

И над морем поднимется птица Стpатим, и появятся звери морские, и Тритон приплывет из далеких стран станет он играть во морских волнах!

Как узнал про свадьбу перунову царь Поддоный Морской чудо-юдище, поднялся тотчас со морского дна, покатил он по морюшку синему мимо гор Кавказских к Рипейским горам.

Как на берег морской, бережок крутой выходила Дива-Додолушка. Где стояла сосна, там стояла она — умывалась Дололушка чистой водой, увидала Додолушка — Змeя Морского.

Вот по морюшку едет Поддонный Змeй, правит он колесницею сильной рукой. В колеснице его семь могучих коней, а восьмой — вороной, буйный и озорной.

— Ты садись ко мне, Дива-Додолушка! Мы поедем по морю в подводный дворец! От Днепра мы поедем к Дунаю! Я по морю тебя покатаю!

Стала Дива-Додолушка воду черпать, стала Дивушка Змeя водой поливать — стала в море вода прибывать.

— Я бы рада была бы по морю гулять, только я по небу гуляю, с громом в тучах гремучих играю!

И пропела Дивушка милая:

— Ты плыви, чудо-юдо, рекою — и оставь-ка меня в покое!

Ты плыви крутым бережочком — я останусь здесь на мосточке!

Ты плыви по морюшку синему — я останусь-ка лучше в Ирии!

Осерчал тут Змeй чудо-юдище царь Поддонный Морское Чудище расшумелося море синее, поднималися звери водные, закружилися вихри буйные. Полетел Черномор с Моря Черного на своей золотой колеснице и на Ирий-сад тьмой надвинулся.

Из одной главы Черномора искры сыпали и лизал огонь. А из пасти другой ветер-вихрь ледяной завывал и все замораживал. Все дере вья склонялись в Ирии, с них листва и плоды градом падали. Ну а третья глава чуда-юдища на Свaрога гордо покрикивала:

— Ты отдай, — вскричал грозный царь Морской, — за меня, Змeя лютого, Дивушку, дай без драки-кровопролития, а иначе будет смертельный бой!

Ничего не ответил Свaрог ему.

— Знай, — вскричал опять Черноморский Змeй, — что Пеpун Громовик будет мной побежден, для него самого приготовлена во Земле Сырой яма прежняя!

Ничего не ответил Свaрог ему.

— Я даю тебе сроку-времени для меня приготовить подарочки, не забудь Додолы приданное! Собери нарядных сватов скорей, чтоб веселую свадьбу отпраздновать!

Ничего не ответил Свaрог ему.

То не дождь дождит, то не гром гремит. То не гром гремит — шум велик идет: поднимается буря великая! То летел со восточной сторонушки млад сизой Оpел — грозный бог Пеpун! Закричал Оpел чуду-юдищу:

— Ах ты Чудо Морское, Поддоный царь! Аль ты хочешь, Змeй, затопить весь мир? Аль ты хочешь сразиться со мною и со всею небесною силою?

Тут собралися гости-сватушки: и Семаргл со Стрибогом, и Велес, и великий Хоpс со Свaрогом.

— Победили мы Змeя Черного, победим и тебя, Черноморский Змeй!

И тогда Черномор чудо-юдище прыгнул в воду морскую, на самое дно он нырнул от небесного воинства. И промолвил Пеpун, глядя в темную глубь:

— Здесь — средь мрака и тьмы во бурлящей струе, омывающей тело змеево, — место будет твое, здесь тебе и сидеть до скончания света белого!

Собирал Свaрог свадьбу в Ирии, созывал гостей на почестен пир. Соезжалися-солеталися гости к празднику развеселому с поднебесной всей — света белого. Затужила тогда Лада-матушка:

— Чем же будем гостей-то мы потчевать?

Отвечала Корова небесная:

— Не грусти, не тужи, Лада-матушка! Есть у нас и реки молочные, берега не простые — кисельные, есть и белый хлеб, и хмельно вино, мы напоим, накормим гостей своих.

Тут Пеpун подъехал в колясочке — шестерней коляска запряжена, а уж как все кони-то убраны, все коврами и шелком украшены, золотыми звенят подковами, сбруя светится скатным жемчугом.

— Ах вы кони мои, кони верные, сослужите мне службу-службишку, повезите меня за невестою по небесному своду синему! Выйди, радость моя, Дива милая, ты послушай как звонко подковы о дорогу небесную цокают!

Проезжал Пеpун мимо кузницы и сказал Свaрогу небесному:

— Ах, кузнец, мой отец, ты искуй мне венец, из остаточков — золотое кольцо и булавочки из обрезочков. Скуй мне свадебку, милый батюшка! Уж я тем венцом повенчаюся, а булавочкой притыкаюся ко любезной моей невестушке, молодой Диве-додолушке.

Призывал Пеpун друга Велеса, чтобы Велес стал кумом-сватушкой, чтобы вел колесницу по небу он.

Подъезжали они к саду Ирию, ко дворцу невесты Додолушки. Собирались туда, солеталися стаи птиц небесных — то сватушки, гости то со всей поднебесной. И садились птицы за дубовые столы, за дубовые столы, за камачты скатерти.

Выходила тут Дива милая, говорила она дорогим гостям:

— Встала утречком я ранешенко, умывалася я белешенько, утиралася русою косой, и брала косу — девичью красу относила ее в чисто полюшко и повесила на ракитов куст. Налетели тут ветры буйные, раскачали они част ракитов куст — растрепали мою русую косу.

Отворачивала тут Додолушка свой бебрян рукав, омочила его во речной воде. Омочила его — обернулася белой Лебедью. Полетела она в небо синее. Обернулся тут Громовержец молодым Орлом сизой птицею — и настиг тотчас Лебедь белую.

И упала Дива-додолушка во зеленый лес белым перышком, обернулась она ланью быстрою. Обернулся Пеpун серым волком и настиг ее во дубравушке.

И тогда Додолушка щукою унырнула в море глубокое. Тут Пеpун молодой призадумался, стал совета просить у матушки.

— Что мне делать — скажи, Лада-матушка?

Призвала тогда Лада-матушка Макошь с Долею и Недолею. Стали Долюшка и Недолюшка прясть и ткать судьбу вместе с Макошью. Пряли, ткали они и вязали они крепкий невод. И поймал Пеpун этим неводом златоперую щуку-Додолушку.

— Не уйти от судьбы тебе, Дива!

Говорили тогда Диве сватушки:

— Ай ты, Дива-душа, что ж печалишься? Почему не поешь и не пляшешь? Косу ты расплела? С неба звезды смела? И омыла ль росой Землю-матушку?

— Не хотела я косу свою расплетать, не хотела я звезды с небес убирать — я стояла всю ночь и глядела, а потом я по небу гуляла, громом в тучах гремучих играла…

Выходила тогда Лада-матушка, выносила ларчик окованный:

— Ой ты ларчик мой, ларь окованный, окованный ларь, приданный! Я не в год тебя накопила, я не два тебя сподобляла. Но на то воля Рода небесного в час единый тебя раздарила.

Вот — возьми, Пеpун, золоченные стрелы — громовые стрелы, могучие. Ты же, Дива-додола, — небесный огонь, все сжигающий, опаляющий. Вот еще вам — пестрая ленточка. Вы красуйтеся, вы любуйтеся, распускайте вы ленту-радугу после дождика, после светлого, чтобы всем было в мире радостно!

И сказала Пеpуну Додолушка:

— Пойдем, Пеpун, погуляем — над полями и над лесами! Ты с грозой пойдешь, а я с молнией! Ты ударишь грозой, а я выпалю!

Пойдем, Пеpун, погуляем над полями и над лесами! Ты с дождем пойдешь, а я с милостью… Ты польешь водой, а я выращу…

Все на свадьбе перуновой веселы, они пьют-едят, веселы сидят. Лишь один опечалился сватушка, он повесил буйную голову.

Это друг Пеpуна могучего — Велес, сын Коровы небесной. Позавидовал он Громовержцу, как увидел невесту прекрасную — молодую Диву-додолушку. Позабыл в тот миг все на свете он, позабыл тотчас дружбу прежнюю — возжелал украсть Диву милую.

И когда поехали сватушки из дворца Додолы в перунов дворец, он повез колесницу Додолушки, говорил он ей таковы слова:

— Увезу тебя, Дива милая, далеко на край света белого! Стань же, Дива-душа, ты моею женой! Вот тебе кольцо золотое, ты надень колечко на палец!

— Я не стану, Велес, твоею! Не гневи, Велес, Рода небесного!

Он протягивал к ней белы рученьки — по велению Рода небесного руки Велеса не вздымались, златы кольца в руке распаялись. Загремели тотчас громы на небе.

Опалила тогда Дива Велеса в облаках огнем обжигающим. И упал с колесницы отвергнутый, вниз слетел со свода небесного. А Пеpун-громовержец во гневе повернул за ним колесницу, громовые метая стрелы, сотрясая всю подвселенную. Вышла тут навстречу Пеpуну мать Земун Корова небесная. Он стегнул ту Коровушку плеточкой. Но Земун Пеpуну промолвила: