Макарий Булгаков - Православно-догматическое богословие. Том II Страница 15

4) Кроме того, верование Церкви в приснодевство Богоматери обнаружилось преимущественно по случаю появления еретиков. дерзнувших учить, будто пресв. Дева, по рождении от Нее Спасителя, имела и других детей от Иосифа [173]. Такое учение, как только возникало оно, пастыри Церкви называли безумием [174], святотатством [175], богохульством [176], ересью [177], и не раз торжественно осуждали на соборах поместных [178]. В опровержение же его, между прочим, замечали: а) невозможно, чтобы Сын Божий избрал для себя Матерью ту, которая, родив Его сверхъестественным образом, неискусобрачно, восхотела потом нарушить свое девство [179]; б) невозможно, чтобы «родившая Бога и из последовавшего за тем опытно познавшая чудо решилась иметь общение с мужем» [180]; в) невозможно это и со стороны Иосифа, мужа праведнаго (Мат. 1, 19), особенно после того, как удостоился он быть таинником и свидетелем сверхъестественного рождения от обрученной ему пренепорочной Девы Спасителя мiру [181]; г) потому–то Спаситель, умирая на кресте, и поручил Ее одному из учеников своих, сказав ему: се мати твоя, а Ей: се сын твой (Иоан. 19, 26. 27), чего, конечно, не сделал бы, если бы Она имела у себя мужа или других родных детей [182]. Обращаясь к самим основаниям лжеучения, которые еретики думали находить в Слове Божием, защитники православного догмата говорили:

а) Из слов Евангелиста: прежде даже не снитися има (Мат. 1, 18), и потом: и не знаяше ея, дондеже роди Сына своего (— 25), — вовсе не следует, будто Иосиф в последующее время перестал быть хранителем Еe девства. Евангелист говорит только о том, что было до рождения Спасителя от Пресв. Девы, а не о том, что было после. Не следует — точно так же, как и из слов Господа Саваофа Иудеям: Аз есмь, и дондеже состареетеся, Аз есмь (Ис. 46, 4), не следует, будто после Он перестал быть; как из слов свящ. Бытописателя о ковчеге: не возвратися вран, дондеже изсяче вода от земли (Быт. 8, 7), не следует, будто после он возвратился [183].

б) Из наименования И. Христа первенцем Пресв. Девы (Мат. 1, 25; Лук. 2, 7) так же нельзя заключать, будто после Него рождались от Нее и другие: имя первенца в св. Писании означает не только того, после которого рождались другие дети, но и того, прежде которого никто не рождался, и закон требовал посвящения Богу всякого первенца перворожденного, вскоре после его рождения, когда еще не могло быть известным, будут ли другие дети после него у родителей, или не будут (Исх. гл. 13 и 34; Лев. 28; Числ. 8) [184].

в) Если в св. Писании упоминается о братиях и сестрах И. Христа (Мат. 12, 46–48, 9; Марк. 6, 3; Иоан. 2, 17; 7, 3 и др.): отсюда еще не следует, чтобы это были дети Пресв. Девы Марии. Ибо в св. Писании братьями иногда называются только сродники, в смысле свойства, например, названы братьями Авраам и Лот (Быт. 13, 8), тогда как Лот был собственно сыном брата Авраамова, Аррана (слич. Быт. 12, 4. 5; 14, 14–16), — названы братьями Иаков и Лаван, тогда как Иаков был сыном сестры Лавановой, Ревекки, жены Исаака (слич. Быт. гл. 28 и 29 с 36. 37). В таком же смысле надобно принимать и наименование братьев Господних, т. е. в значении только близких сродников, а не братьев единоутробных: это были дети мнимого мужа Пресв. Девы Иосифа от первой жены его  [185].

§ 136.

Господь Иисус есть человек безгрешный.

Отличаясь от нас по человечеству сверхъестественным образом рождения от Девы, Христос Спаситель отличается от нас, по человечеству, еще тем, что Он совершенно непричастен никакому греху (Прав. Испов. ч. 1, отв. на вопр. 38).

1) Слово Божие учит, во–первых, что Господь непричастен греху первородному:

а) Когда представляет слова ангела благовестника пресв. Деве: Дух Святый найдет на тя, и сила Вышнего осенит тя: темже и рождаемое свято, наречется Сын Божий (Лук. 1, 35). Отсюда видно, что хотя Господь Иисус зачался от Девы, дщери человеческой, но от Девы, в которой душа и тело, по выражению песни церковной, были предочищены Духом Святым [186]; зачался от Девы силою и действием того же Святого Духа, а потому и родился совершенно чистым и святым: мысль, которую ясно проповедывали св. Отцы Церкви, например:

Св. Кирилл иерусалимский: «сей самый Дух Святый сошел на святую Деву Марию. Ибо когда Христос единородный должен был родиться, сила Вышнего осенила Ее, и Дух Святый, нашедши на Нее, освятил Ее, дабы возможно было Ей приять Того, чрез которого все произошло. Не нужно мне говорить о сам много, чтобы научить тебя, что нескверно и чисто сие рождение» [187].

Св. Григорий Богослов: «хотя чревоносит Дева, в которой душа и тело предочищены Духом (ибо надлежало и рождение почтить, и девство предпочесть); однако же происшедший есть Бог и с воспринятым от Него (человеческим естеством) — единое из двух противоположных — плоти и Духа, из которых один обожил, а другая обожена… Таково мое слово о новом рождении Христовом! Здесь нет ничего позорного; потому что позорен один грех. А во Христе не имеет места позорное; потому что его (человечество И. Христа) создало Слово, а не от человеческого семени стал Он человеком. Но из плоти пречистой, неневестной Матери, которую предварителъно очистил Дух, исшел самозданный Человек, принял же очищение ради меня» [188].

Св. Ефрем Сирин. «Христос родился от естества, подвергшегося нечистоте и имеющего нужду в очищении Божиим посещением. Как молния проникает все, так и Бог. И как молния озаряет сокровенное, так и Христос очищает и сокровенное естество. Он очистил и Деву, и потом родился, дабы показать, что, где Христос, тем проявляется чистота во всей силе. Очистил Деву, предуготовив Духом Святым; и потом утроба, став чистою, зачинает Его. Очистил Деву при еe непорочности; почему, и родившись, оставил Девою» [189].

Св. Иоанн Дамаскин: «По согласии св. Девы, Дух Святый, по слову Господню, возвещенному Ей ангелом, сошел на Нее, очистил Ее и даровал Ей способность, как принять в себя Божество Слова, так и родить. Тогда приосенил Ее, как бы божественное семя, Сын Божий, единосущный Отцу, ипостасная премудрость и сила вышнего Бога, и из пречистых и девственных Еe кровей образовал себе начаток нашего состава, плоть, оживленную душею словесною и разумною, но образовал не из семени, а творчески, Святым Духом» [190].

б) Когда свидетельствует, что Бог посла Сына Своего только в подобии плоти греха (Рим. 8, 3), и след. выражает мысль, что Сын Божий, хотя воспринял на Себя плоть, по существу подобную той, какую имеют все люди, порабощенные греху, но не плоть греховную, в которой рождаются, живут и умирают они, — воспринял плоть человеческую, но чистую от греха и растления [191].

2) Слово Божие учит, во–вторых, что Господь Иисус совершенно чист от всякого греха личного. Он сам вопрошал врагов своих: кто от вас обличает мя о гресе (Иоан. 8, 46)? И ученикам своим сказал пред наступлением своих страданий: грядет бо сего мiра князь, и во мне не имать ничесоже (— 14, 30). Св. Апостолы также единогласно свидетельствуют, что Он явися, да грехи наша возмет, и греха в нам несть (1 Иоан. 3, 5); что Он греха не сотвори, ни обретеся лесть во устех его (1 Петр. 2, 22); что Его, не ведевшаго греха, Бог по нас грех сотвори, да мы будем правда Божия о нам (2 Кор. 5, 21); что мы искуплены честною кровию яко агнца непорочна и пречиста Христа (1 Петр. 1, 18); или говорят: не имамы бо архиерея, не могуща спострадати немощем нашим, но искушена по всяческим по подобию, разве греха (Евр. 4, 16); таков бо нам подобаше архиерей, преподобен, незлобив, бессквернен, отлучен от грешник, и вышше небес бывый (Евр. 7, 26); ходатая имамы ко Отцу Иисуса Христа праведника (1 Иоан. 2, 1).

3) Последуя столь ясному учению Слова Божия, св. Церковь неизменно веровала, что Господь Иисус, единосущный нам по человечеству, по всему нам подобен, кроме греха, как выразились в своем догмате Отцы халкидонского Собора, и как еще прежде исповедывали единодушно — все еe пастыри и учители: Иустин [192], Ириней [193], Климент александрийский [194], Ипполит [195], Дионисий александрийский, Евсевий, Афанасий великий, Иаков низибийский, Иоанн Златоустый, Григорий нисcкий [196], Августин [197] и другие [198]. И эту безгрешность Христа Спасителя Церковь издревле понимала не в том только смысле, что Он совершенно чист от греха прародительского и всякого произвольного, но и в том, что Он даже не может грешить [199] что Он свободен от всяких чувственных пожеланий или поползновений ко греху, свободен от всякого внутреннего искушения [200]. А потому когда Феодор мопсюетский осмелился, между прочим, утверждать, будто Господь Иисус не был изъят от внутренних искушений и борьбы страстей [201], пятый вселенский Собор (в 553 г.) осудил это лжеучение, как одно из важнейших [202]. В объяснение такой, всецелой, безусловной–безгрешности Христа Спасителя учители Церкви указывали на то, что естество человеческое в Нем не отдельно существует, а ипостасно соединено с естеством Божеским [203].