Екатерина Каликинская - Святитель Лука: факты, документы, воспоминания Страница 15

Заседание Священного Синода, крайний справа – архиепископ Лука

На прогулках по набережной в Алуште гуляющая толпа смотрела, дивилась величественной фигуре в белой рясе и белой скуфье. Замолкали громкие разговоры, многие кланялись. Дома я рассказывал дедушке об этом, он уже почти ничего не видел. Сказал мне: когда кланяются, толкни меня. Я водил его под руку и подавал знак, и дедушка отвечал на приветствие легким наклонением головы». Поэтому надо признать, что значок сталинского лауреата был средством «тайной» пропаганды святителя, обращенной против принципов жизни, которые исповедовал глава советского государства.

Как человек незаурядного ума, святитель, разумеется, быстро понял, когда гонение на Церковь вскоре продолжилось, что вручение ему премии – обман, западня. Вот слова из его проповеди 23 февраля 1949 года: «Чему учат все вожди человеческие и чем отличаются их учения… от учения… Господа Иисуса Христа? Все учения человеческие направлены к тому, чтобы усовершенствовать жизнь общественную, политическую, как нужно устроить ее с внешней стороны… но почему же мы все-таки идем за одним Вождем, нашим Господом Иисусом Христом?.. Зло неискоренимо общественными институтами, усилиями любой власти. Своей Кровью и Телом Своим, которых мы причащаемся, Он дает нам силы к борьбе со злом, к очищению сердец наших… Вот почему он для нас единственный Святой Вождь». Разве такой человек мог заблуждаться насчет Сталина? Нисколько.

Письмо архиепископа Луки А.А. Макаровой, бывшей сестре-хозяйке земской больницы, в Переславлъ, начало

Письмо архиепископа Луки А.А. Макаровой, бывшей сестре-хозяйке земской больницы, в Переславль, конец

Еще одно доказательство, полученное недавно от правнучки святителя Татьяны Войно-Ясенецкой, – письмо от 13 марта 1953 года Анне Алексеевне Макаровой в Переславль. Всего неделю назад умер Сталин. Вся страна рыдала о потере великого вождя, о конце света, о том, что ничего светлого уже не будет… Но в письме близкому человеку святитель ни единым словом не обмолвился о «великой потере». Когда умер академик И.П. Павлов, которого владыка глубоко чтил, он лично отслужил о нем панихиду и весь день посвятил памяти друга и коллеги. Думаю, что после смерти Сталина не было никакой панихиды, не найдем мы ни одного скорбного слова о нем в проповедях владыки Луки.

Святитель Лука-выдающийся ученый

В.Ф. Войно-Ясенецкий (святитель Лука) прославился в медицине не только как искусный врач, но и талантливый ученый, совершивший несколько крупных научных открытий. Основной задачей своей врачебной деятельности он всегда считал облегчение страданий больных. Его исследовательская работа была связана с поиском новых способов обезболивания во время операций. Россия в этой области обладала приоритетом. Еще Николай Иванович Пирогов, великий русский хирург, изучал механизмы действия наркотических веществ на организмы животных и человека и одним из первых применил эфирный наркоз на практике и первым – в военно-полевых условиях. Когда Пирогов проводил свои исследования, было лишь известно, что вдыхание паров эфира вызывает у человека опьянение и нечувствительность к внешним раздражениям и боли. Клинические и физиологические механизмы этого явления были неизвестны, и крупнейшие западноевропейские хирурги не верили в возможность уменьшить страдания людей во время операции. Знаменитый французский ученый Вельпо перед самым началом эры применения эфира в хирургии говорил: «Устранение боли при операциях – химера, о которой непозволительно даже думать; режущий инструмент и боль – два понятия, неотделимые друг от друга в уме больного». Мнение Пирогова было противоположным.

Первая в мире операция под наркозом. Рис.

Однако первая операция под наркозом была проведена не в России, а в Америке 16 октября 1846 года в Бостонской больнице профессором Гарвардского университета Джоном Уорреном, который удалил больному опухоль в подчелюстной области. Наркотизировал больного эфиром дантист Уильям Мортон. В России первую операцию под эфирным наркозом сделал 7 февраля 1847 года выпускник профессорского института в Дерите, коллега и соперник Пирогова Федор Иванович Иноземцев, возглавлявший кафедру хирургии Московского университета.

Пирогов провел первую операцию с применением обезболивания на неделю позже, 14 февраля, у 35-летней больной, страдавшей запущенным раком молочной железы. И скоро превзошел всех в России, а может быть, и в мире. Он стал применять эфир при операциях в Военно-сухопутном госпитале и в больницах Санкт-Петербурга. В то время как Иноземцев с февраля по ноябрь 1847 года провел 18 операций с использованием наркоза, Пирогов уже к маю 1847 года получил результаты 50 операций. За год в тринадцати городах России было сделано 690 операций под наркозом, 300 из них – Пироговым. Всего великий хирург провел около 10 000 операций под эфирным наркозом.

Работая с эфиром, Пирогов разработал и использовал разные способы его введения в организм больного (не только через вдыхание), для чего также создал два новых прибора. В сентябре 1847 года Николай Иванович первым в мире применил эфирный наркоз в военно-полевой хирургии во время осады укрепления Салты в Дагестане. Современник великого хирурга П.Н. Исаков вспоминал: «В день его приезда… принесли раненого офицера. Натурально, Пирогов пошел сделать перевязку. Мы все бросились смотреть первое применение эфира для усыпления во время операции; кто держал за руку, кто за ногу бедного Н… пока ему надели маску и усыпляли посредством эфира».

Пирогов гордился приоритетом России в этой области больше, чем личными успехами. «Россия, опередив Европу нашими действиями при осаде Салты, показывает всему просвещенному миру не только возможность, но и неоспоримо благодетельное действие эфирирования… отныне эфирный наркоз будет составлять точно так же, как хирургический нож, необходимую принадлежность каждого врача на поле брани», – пророчески писал он.

С июля по декабрь 1847 года Н.И. Пирогов использовал эфирный наркоз при лечении раненых на Кавказе. Вскоре он начал применять для обезболивания не только эфир, но и хлороформ. К концу года Пирогов лично провел примерно половину всех операций под наркозом в России. Николай Иванович с гордостью вспоминал: «Благодеяния анестезирования и этой повязки в военно-полевой практике дознаны были нами на деле прежде других наций».

Отмечая успехи, он пытался понять и причины неудачного применения наркоза, объясняя их невниманием хирургов к индивидуальным особенностям пациентов, типу их нервной системы. Задолго до серьезных открытий в этой области он сформулировал принцип: «Каждому больному свой наркоз», которым впоследствии руководствовался И.П. Павлов при разработке физиологического учения о типах нервной системы. Исследования Павлова стали руководством для анестезиологов при выборе наркоза для пациента.

Несмотря на полученные результаты и достигнутые успехи в этой области, на медицинских факультетах в то время, когда учился Валентин Феликсович Войно-Ясенецкий, студентов не обучали обезболиванию пациентов. По его словам, выпускник-медик «не выносил из университета умения наркотизировать и должен сам этому учиться… этому навыку, от которого зависит жизнь больного, в университетском образовании отведено меньше места, чем в минералогии».

На свой страх и риск земские врачи пытались применять для обезболивания эфирный или хлороформный наркоз, действие которого сравнивали с сильным опьянением вином или коньяком. Иногда это приводило к передозировке и гибели пациентов. Поэтому среди хирургов земских больниц, работавших в более чем скромных условиях, сложилось предубеждение против наркоза, и они вообще старались избегать его в своей практике. Можно представить, как это сказывалось на пациентах! Мало того, что им приходилось терпеть сильную боль, но и хирург, видя реакцию больного, часто сокращал объем хирургического вмешательства, и оно становилось малоэффективным.

«Нельзя правильно и спокойно сделать операцию при флегмоне, карбункуле, мастите, если больной чувствует жестокую боль… разрезы будут поверхностными, операция недоконченной, и хорошего результата не получится», – считал Валентин Феликсович. Для того чтобы качественно выполнить свою работу и сколь возможно уменьшить страдания больных, он стремился найти более простые, доступные земским врачам методы обезболивания, которые не требовали бы сложного оборудования, отсутствовавшего в земских больницах, и были бы лишены недостатков эфирного и хлороформного наркоза.

Поэтому земский хирург Войно-Ясенецкий внимательно следил за научной литературой, просил родных присылать ему из Киева все книжные новинки, появлявшиеся в этой области. Еще в 1905 году, работая в провинциальном местечке Любаж под Курском, он прочитал по-немецки только что вышедшее в свет руководство преподавателя Лейпцигского университета Г. Брауна «Местная анестезия, ее научное обоснование и практические применения».